— Назад… Достань дротик. Элина — прими вправо! Всем — тихо…

Мы рассредоточились цепью, охватывая рощу полукольцом. Поведение пса, уже достаточно хорошо знакомое нам по прежним походам, не указывало на смертельную опасность — тогда бы Угар постарался увести нас назад. Сейчас наш мохнатый собрат лишь настороженно вглядывался и принюхивался, не отрывая своих глаз от густой рощи.

— Кошка?

Элина произнесла это одними губами, практически беззвучно. Она уже изготовилась к стрельбе, выложив перед собой пару стрел. Зная ее ловкость в обращении с луком, я мог опасаться лишь одного — что девушка испугается и рука ее дрогнет… Если мне и Нате не раз доводилось сталкиваться с настоящей опасностью, где все решали мгновения, то Элина пока еще не была проверена в подобной ситуации.

— Нет. Угар бы вел себя иначе.

Я обернулся к Нате — девушка внимательно осматривала подступы к роще, не отвлекаясь на наш молчаливый диалог…

До нас донесся какой-то гулкий звук, очень похожий на мычание. Угар встрепенул уши и сорвался с места, устремившись вглубь зарослей. Я сразу успокоился — умный пес ни за что не стал бы так делать, скрывайся в кустах и травах серьезная угроза. Обе девушки вопросительно смотрели в мою сторону — я махнул рукой, указывая на рощу:

— Пошли. Не уверен на все «сто», но на восемьдесят могу сказать — там либо овцебык, либо что-то типа оного… И, скорее всего, сам нас боится.

Угар не выходил наружу, но и не лаял — значит, что бы там не находилось, для нас опасности не представляет… Тем не менее, подойдя к деревьям я велел девушкам входить в рощу с разных сторон. Мы встретились у громадной яблони — причуды изменившейся природы сильно преобразили дерево, но оставили узнаваемыми ее плоды, ставшие размером с небольшой арбуз. Они в изобилии валялись у подножия дерева, распространяя вокруг одуряющий запах браги… Там же, силясь встать на ноги, жалобно мычал большой овцебык, точь-в-точь, как те, которых мы уже встречали с Натой во время своих странствий.

Я все понял — яблоки, упавшие с веток, на такой жаре быстро начинали бродить. Животное, учуявшее столь мощный, запах, не могло не поддаться искушению полакомится привлекательным блюдом, за что и поплатилось — бык был совершенно пьян. Копыта несчастного животного разъезжались по сторонам, с морды капали пена, глаза осоловело смотрели по сторонам, а все вокруг было покрыто свежими «лепешками» — быка в прямом смысле «несло»! Запах навоза перемежался с запахом яблок, и это амбре быстро заставило нас всех зажать носы…

— Вот что значит невоздержанность! — Ната прикрывала лицо и старалась не попасть ногой в свежие кучки, вокруг которых уже роями кружились мухи.

— Ой!

Элина ступила прямо в вонючую жижу, утонув в ней почти до колена. Я, стараясь сдержать смех, помог ей выбраться. Ната буркнула на нас, отойдя на безопасное расстояние от лужайки:

— Ага, воркуйте… Мухи не мешают?

Угар, поняв, что от быка, так и не сумевшего подняться на ноги, ждать нападения не приходится, присоединился к Нате. Я кое-как вытащил Элину из навоза, сам угодив в пару коровьих лепешек, отчего не сдержал ругательств…

— И что тебя туда понесло?

Элина жалобно качнула плечами — она и сама не могла объяснить, зачем ей понадобилось пробираться почти до центра лужайки, где яблок валялось более всего.

— Быка жалко…

Ната красноречиво покрутила пальцем у виска. Я молча показал ей знак — сжатые пальцы ладони, устремленные вперед и под наклоном. На языке жестов это означало — «Иди и смотри!» Ната в ответ высунула язык, но повиновалась приказу — скрылась в зарослях. Вместе с ней ушел и Угар.

Элина благодарно прислонилась к моему плечу:

— Затерроризировала?

— Да нет… Я не сержусь.

Она старалась не вдыхать слишком глубоко — все-таки, запах, шедший от лужайки, конкретно дурил голову…

— Ты не опьянела, случаем?

Элина отрицательно покачала головой.

— Просто… Тошнит слегка.

— Надо было оставаться на месте…

Вместо ответа она разжала ладонь — на ней лежал слегка скомканный цветок, имевший странную, как бы вытянутую форму и причудливый, переливающийся окрас. Я вздохнул:

— Элинка… Как ребенок, право. Что, стоило из-за этого окунуться в коровье дерьмо?

— Красивый… — Она так тихо, так испуганно это произнесла, что я сразу перестал сердиться. Более того — обнял девушку и прислонился губами к ее волосам, источавшим даже среди этих убийственных запахов свой, собственный аромат.

— Натка увидит…

— Пусть.

Элина молчала, и я с сожалением оторвался от трепещущего тела девушки.

— Ладно. Давай, пора выбираться отсюда. Цветок оставь… Не следует срывать, что ни попадя, даже если очень нравится. Мы не знаем всех этих, новых, или преображенных растений — вполне может оказаться ядовитым. Кроме того… Бык довольно громко мычит — рано или поздно это привлечет настоящих хищников.

— Волки?

— Кто угодно. Низины почти рядом, а там водятся не только волки, но и одичалые собаки, размером с Угара, и змеи, способные проглотить этого быка, не разжевывая…

Я содрогнулся, вспомнив нашу встречу с гигантским монстром — Элина восприняла это по-своему и теперь уже сама прислонилась ко мне, сцепив руки на моей спине…

— Девочка моя…

Опешив, я сам обнял Элину и умолк. Какие нужны слова? Мы стояли так несколько секунд. Я ощущал биение сердца девушки, к которому добавилось собственное — ее близость неожиданно распалила меня настолько, что я едва сдерживался…

— Пойдем, Дар. Пожалуйста…

— Элинка…

— Пойдем. Ты меня задушишь…

Мы выбрались из рощи на свободу прерий — Ната устремила на обоих вопросительный взгляд, но ничего не сказала. Зато Угар красноречиво поднялся на все лапы и, даже не обращая внимания — идут ли за ним! — устремился к далеким громадам скал, уже виднеющимся отсюда как хребет чудовищного ящера, разлегшегося поперек всей долины, от стремительных вод Синей и до бездонных глубин Большого болота. Нам ничего не оставалось, как пойти за псом — его решение было единственно верным. Я кивнул Нате, подхватил мешок, оставленный перед рощей, и быстро зашагал за Угаром. Обе девушки подняли свою кладь, и, с интервалом в несколько шагов, цепочкой выстроились позади…

Следующая ночь застала наш небольшой отряд на своеобразной развилке — места, где путнику следовало выбирать, куда отправить свои стопы. До прохода в скалах оставалось немногим более часа быстрого шага, однако, проходить по нему в условиях быстро наступающей темноты я не торопился. С другой стороны, нас ожидали более суровые условия северных степей, где велика вероятность встречи со стаями одичавших собак. Посовещавшись с Натой — Элина старалась не вмешиваться в разговор и лишь молча исполняла все указания! — выбрали для ночлега несколько валунов, неподалеку от входа, в едва приметное отверстие в скалах. Каменные Исполины тянулись мрачной стеной по обе стороны от стоянки. Я уже бросал последний взгляд, на оставленные нами прерии, быстро темнеющие после заката солнца, когда заметил, как вдалеке бежит по травам одинокая фигурка.

— Это не Белый. И не второй — я их хорошо запомнила… — Ната напряженно всматривалась в травы, — И вообще, он не похож на тех, из поселка… Однако, как прыгает! Такое впечатление, что знает дорогу…

— И напрягает все силы, чтобы успеть… Это Сова.

Ната недоверчиво мотнула головкой:

— Один? В такое время?

— Он всегда бродит по прерии в одиночку — помнишь? И он бежит точно по нашим следам!

Мы все немного напряглись — расставание происходило не самым лучшим образом. Что можно ожидать от человека, чей образ жизни и мышление настолько отличны от прочих? И что, если он жаждет мести в ответ на мои жесткие слова?..

Сова без всякой одышки преодолел последние метры и сразу увидел наши лица.

— Белая Сова просит своего брата Дара простить его… И принять скромный дар от женщин, которых ему пришлось оставить далеко позади!

— Ты не один?

— Скво индейца идут следом… Но пусть мой брат не беспокоиться за них — женщины степного охотника могут за себя постоять!