Он указал рукой на темную гряду леса впереди:

— Там, на опушке, мой типи.

Я склонил голову в знак согласия:

— Так. Только сбавь скорость, Сова, иначе Ната не дойдет до твоего типи, и ты не сможешь показать ей, как живут современные индейцы. Кстати! Надеюсь, нас там ожидает кондиционер, спутниковый телефон и телевизор. Да… Если в холодильнике завалялось пара банок пива — мы тоже не откажемся!

Он вздохнул, но подчинился и стал шагать медленнее.

— Ничего этого не обещаю… но вид на вечерний закат покажется гораздо интереснее последних новостей, а вместо футбола или регби могу предложить стрельбу из лука по мишени. Мой брат, в моей хижине вы найдете отдых после дороги. Кроме того, от меня до вас ближе всего… Белая Сова последний из людей, живущий так близко к Каменным Исполинам.

— Хорошее название. Все так их кличут?

— Думаю, что да. Не вы первые искали в них проход. Но Сова тоже не отыскал лаза между камнями… А жаль — это намного сократило бы путь моим друзьям домой. Дар еще не передумал? Он не хочет остаться в долине?

Я промолчал. Название было точным — скалы являлись самыми настоящими, неприступными исполинами. А ответить Сове я не мог — мы еще не говорили с Натой об этом…

— Когда земля перестала дрожать, и все успокоилось, стала появляться трава. Но еще раньше, Сова, одним из первых, решил узнать — что осталось от прежнего? Но тот путь оборвался, едва начавшись… Один из моих спутников провалился в нору, вырытую свинорылом. Он погиб так быстро, что мы не успели его даже вытащить — звери разодрали его заживо. Ты сам видел, какие у них когти — он указал на висящие, на моей шее, украшения.

Я содрогнулся, представив себе, как массивные лапы раздирают человеческое тело…

— Земля быстро оправилась от ран — мы учились жить. Из города редко кто приходил, и все думали, что там сейчас хуже всего — эпидемия, толпы обезумевших, смерть и ужас.

— Нет… — я вспомнил, с какой тоской бродил в первые дни своего отчаянного спасения из подземного плена. — Не было никаких толп…

— Пригнитесь!

Сова резко остановился и сразу исчез под высокой травой. Я почувствовал знакомое состояние — что-то было совсем близко, что угрожало нашим жизням. Угар тоже весь ощетинился и оскалил клыки.

— В заросли! Быстрее!

Сова крикнул из травы. Мы юркнули с Натой под защиту разлапистого кустарника. Туда влез и наш пес. Через несколько секунд, над нашими головами послышался шелест крыльев…

— Вороны!

— Тихо…

Я закрыл Нате рот ладонью. Это были они — черные, громадные птицы, встреча с которыми на открытом пространстве ничего хорошего нам не сулила. Я помнил, с каким трудом смог избавиться всего от одной прожорливой твари, и какая сила заключена в этих мощных лапах и тяжелых клювах. Птиц было семь — они летели к берегам скалистого озера…

— Улетели… Если сторожевые их не заметят — в поселке недосчитаются двоих или троих.

Индеец уже стоял во весь рост и пристально всматривался в темную полосу нависающих облаков.

— Как ты их увидел? На этом фоне все сливается в одно пятно.

— А разве не ты рассказывал, что мог рассмотреть их в темном небе, когда собирался на поиски своей подруги? Если б ты меньше смотрел на нее, а больше по сторонам, то тоже успел заметить летающую смерть. Этого и опасался индеец… Обычно птицы кружат над этим местом не меньше нескольких минут — ищут отбившихся от стада, джейров, или беспечных кролов. Сегодня нам повезло — они даже не остановились. Но вон мой типи! Мы уже пришли!

Он указал рукой, и мы увидели ловко замаскированное в тени деревьев, жилище. Сова нахмурился, обращаясь к Дине:

— Твоя ученица опять не услышала наших шагов…

Дина молча пожала плечами. Мы с Натой переглянулись — эти слова предназначались не для нас, а, по-видимому, отсутствующей второй жене Совы…

Жилище индейца представляло собой массивный шатер из шкур, натянутых на каркас из связанных жердей. Я кивнул — точь-в-точь, как если бы мы находились в одной из индейских резерваций, и нам демонстрировали предметы местного быта…

Мы, пригнувшись, вошли в жилище Совы. Внутри было темно и несколько секунд глаза привыкали к полумраку. Сова обвел все рукой и вполголоса заметил:

— Мой дом — твой дом, мой брат. Твоя дорога всегда может привести тебя к этому лесу. Пусть Дар знает — Белая Сова рад видеть его гостем в своем типи!

— Спасибо, Сова… Я не знаю, чем заслужил твое ко мне отношение — не убийством же, какого-то, волка-людоеда. Не обижайся, если я случайно скажу, что-нибудь, что может оскорбить твой слух индейца, мне сложно привыкнуть ко всему этому… Надеюсь и тебя увидеть гостем в наших палатах! Ну, и не одного, разумеется.

Мы рассматривали внутреннее убранство жилища нашего хозяина. Стены внутри были завешены немалым количеством всяческих мешков и связками трав, на самих жердях висело оружие и одежда, я заметил, что ее гораздо больше, чем нужно для двоих человек — во всяком случае, женской. Ната указала мне глазами — смотри! В углу кто-то заворочался под шкурами.

— Ясноглазая спит и не слышит, как вернулся в типи ее муж! Ясная Зорька позорит его перед гостями!

Шкура отлетела в сторону, и на шее рассерженного индейца повисла очень красивая девушка, примерно лет семнадцати. Она без смущения поцеловала его в губы, и, лишь потом, заметив нас, охнула и прикрылась куском ткани — она была полностью раздета. Я тактично отвел глаза в сторону. Ната негромко произнесла:

— Белая Сова — настоящий охотник! У него зоркие глаза… раз высмотрел себе вторую жену немногим старше меня. И очень симпатичную!

Сова чуть улыбнулся и указал рукой на кутающуюся девушку.

— Да. Они как две звездочки, освещающие мой дом в тишине ночи… Но у моего друга Дара тоже есть такая звезда — маленькая и очень горячая! Ее походка, как легкое дуновение, ее глаза — как мерцание угольков, раздуваемых в очаге. Она — живая и бойкая, как шелест утренних трав. Имя ей — Маленький Ветерок!

Я слегка толкнул Нату в бок:

— Получила? Вот ты и приобрела имя, как все жители долины.

Ната задорно улыбнулась, бросив в сторону индейца признательный взгляд:

— Маленький Ветерок? Хорошо, Сова, мне нравится это имя! А какое ты дашь моему мужу?

При этих словах Дина чуть слышно охнула и пристально посмотрела на меня, а потом на Нату.

— Такая юная… Совсем девочка!

— Женщина, молчи! — Сова сурово обернулся в ее сторону — Наши друзья знают сами, когда кончается юность и начинается взрослая жизнь… Им решать! Ты была невнимательна у костра, в поселке, и не слышала моих слов. Не удивляйся теперь.

Ната примирительно обернулась к женщине:

— Мне исполнится скоро пятнадцать. А может, и уже исполнилось — календаря нет, а день рождения был летом… Я только кажусь вам маленькой, на самом деле, я взрослая! Но ведь твой муж — Сова! — тоже старше тебя, не так ли?

Дина мягко взяла ее за руку и прижала головку Наты к своей груди:

— Ветерок… Да, он старше. Но и я старше тебя. А ты еще совсем ребенок, хоть и стремящийся стать взрослым… Не торопись — в твоем возрасте столько преимуществ.

Ната высвободилась и, глядя ей в глаза, произнесла:

— Уже не ребенок…

Дина вздохнула и, попросив молчавшую до того Зорьку хозяйничать, вышла из хижины прочь. Сова хмуро бросил ей вслед:

— Она никак не может привыкнуть к тому, что происходит… Хотя, для нас, жизнь стала гораздо проще.

— Вам? Проще?

— Да, — Он, не спеша, уселся на шкуры и достал длинную трубку, украшенную кусочками шкур и клыками зверей. — Мы здесь давно… Больше десяти лет. Большей частью находились в горах — там меньше людей и меньше глупых вопросов. Иногда спускались вниз — закупали продукты. Вот и тогда… я уже говорил об этом.

— Но зачем? — от любопытства Ната подалась вперед.

— Мой муж всегда чувствовал себя индейцем, — Ясная Зорька подала нам угощение, и мы принялись за еду. — Он порвал с прошлым, а мы… Что ж, мы последовали за ним.