Хоть мы и стремились к югу, желая поскорее добраться до линии скал, но, следуя намеченному ранее плану, решили на этот раз пройти вдоль всего берега, не срезая угол. Из-за крутого поворота река бурлила, поднимая тучу брызг и пены, вода создавала сильный гул, заглушающий все иные шумы. Здесь уже не было видно ни далеких холмов, ни вершин оставшихся позади сопок, но стали попадаться луга, на которых мы увидели следы появления жвачных животных, возможно, тех же овцебыков.

Ужин обеспечила Ната. Я не успел даже среагировать, как она, молниеносно выхватив дротик, бросила его уверенной рукой в кусты. Послышался вскрик, очень похожий на крик ребенка. Угар кинулся в заросли. Через минуту он выволок оттуда крола — такого же, какого она подстрелила на берегах озера Гейзера, только даже еще крупнее.

— Заяц?

— Нет. Скорее, именно крол. Большой Крол.

Так, мы уже навсегда, закрепили за этим зверьком наименование. После того как появилось мясо, устроили привал. Угар, порывающийся вонзить клыки в добычу, был прикован строгим окриком, и это псу совершенно не нравилось. Он всей грудью вдыхал запах свободы — как, смеясь, заметила Ната. Она снимала с Крола шкурку, а я наблюдал за работой, не вмешиваясь. На мне была охрана стоянки, и я успел заметить мелькнувшие в траве тени, прежде чем они укрылись от наших глаз. И я, и Ната одновременно сорвали с плеч луки… Визг, всхлипы — Угар, сорвавшись с места, ринулся вперед. Через несколько минут вернулся обратно, держа в зубах сразу двух зверьков, очень похожих на морских свинок. Пес вопросительно посмотрел на меня, ожидая: на этот-то раз, ему выделят его долю? Ната вздохнула, доставая нож…

— Ты меня заразил своим стремлением убивать. У нас есть еда в мешках, есть крол — зачем мы это сделали?

— Мы — охотники, Ната. — Я положил руку на рукоять ножа, собираясь помочь ей разделать тушки. — И жить отныне станем, как охотники. Нам требуется не только еда, но и шкуры животных. От этого никуда не деться… А насчет использования их в пищу — у нас есть, кому об этом позаботиться. Мне кажется, что кашей теперь ты от него не отделаешься… Ручаюсь, что пес предпочтет свежее мясо, и его не мучают угрызения совести. Да и по виду они вполне съедобны, не находишь?

— Фу! — она очаровательно вздернула носик. — Не говори так! Я согласна съесть что угодно — но только не существо, так похожее на крысу.

— Ну, этим далеко до крыс. Хотя я вовсе не уверен, что они не имеют общих корней. И те, и другие — грызуны. Кстати, крол тоже к ним относится…

— Хочешь съесть все один? Еще слово — и меня стошнит!

— Все-все… молчу. Ты готовишь — мы на охрану.

Ната кивнула. Я поднялся и свистнул Угару. Тот с сожалением посмотрел на тушки животных и уныло поднялся.

— Ничего, от тебя не убудет… Вот приготовит наша хозяйка все, как надо — вернемся и поедим. Мы на твою порцию претендовать не станем. Это уж точно…

Больше нас никто не потревожил. Ната собрала все внутренности крола, добавила к ним убитых стрелами зверьков — мы сняли только шкуру! — и все это положила перед псом. Угар так стал хрустеть костями, переламывая их в своих жутких челюстях, что мы перестали есть сами…

— Ну и силища…

— Как пресс, — хладнокровно заметил я. — Несколько атмосфер.

— Что?

— Давление так меряют. Помнишь, как он грыз кости овцебыка? А это для него — мелочь…

Ната пожарила мясо на прутьях, принесла воды из ручья, достали из мешка лепешки — и мы стали насыщаться нежным мясом, не забывая между делом посматривать по сторонам. Я заметил, что на воздухе мы стали есть намного больше — даже Ната, которая дома предпочитала ограничиваться совсем уж маленькими порциями. Не помогали мои просьбы подумать о своем здоровье: она еле-еле вталкивала в себя консервы или самой же приготовленные каши. Но здесь, вдали от склада, уговаривать уже не приходилось. Наверное, это объяснялось и тем, что мы тратили гораздо больше энергии, чем сидя в подвале.

Ната потрогала мои мышцы и удовлетворенно кивнула — последствия ранений прошли совсем. Я чувствовал себя прекрасно, и даже сильнее, чем был до схватки с монстром. Может быть, это следствие незаметных глазу изменений в организме… Я боялся, что однажды со мной может произойти то же, что и с Угаром. Ната не разделяла подобных страхов, она не верила, что я могу стать чудовищем, и восприняла мой рассказ о том, как я, блуждая среди руин, едва не превратился в зверя, довольно скептически… Но, когда я в очередной раз упомянул о нелюде, она задумалась…

— Если то, что ты видел… реальность. Если твое видение… Когда осознал себя на той лодке… Сообщение со спутника — не бред, не галлюцинации, а факт. И, мимо Земли, в самом деле, что-то пронеслось, а может, и упало? Если это все — не плод твоей фантазии? Ну… еще допустимо. Хорошо, я верю. Остаются другие загадки. Как связать дальнейшее с тем, что мы видим сейчас? Как это повлияло на животных? На растения? Какое-то излучение воздействовало на ДНК, заставив переродиться практически мгновенно, иначе объяснить столь стремительное появление монстров невозможно. И это произошло повсеместно… Но, почему тогда не с людьми? Вернее — не со всеми людьми? Или же… Человек может противостоять? Но как?

— Представь себе, такую ситуацию — были и есть такие… которые, уже сами по себе, являлись зверьми. По своим душевным параметрам. Они давно — оборотни, только живущие под личиной человека. И вдруг — появляется Нечто, что вызывает к жизни силы, до поры дремлющие, и превращает в то, чем он и был всю жизнь. Допускаешь такой вариант?

— Ты же говорил: монстр, которого ты видел у себя, не был похож на того, от которого мы убегали! То есть, у каждого это происходит по-разному? Со зверьми ведь так не происходит? Если мы видим животное — оно, хоть и изменилось, схоже со своими изменившимися собратьями! А человек? Или, даже вот ты… иными словами, уже получил все, что мог получить в результате облучения или свечения? Или — нет?

— Утешила. Не бойся. Нелюдью я не стану. Если это так, то любой, кого мы с тобой увидим в будущем, — если увидим, конечно! — может оказаться зверем. Или, готовым в самый неожиданный момент него переродиться. Но тогда…

Ната нахмурила брови.

— Тогда смерть. Либо они убьют нас, либо мы — их.

— А ты сможешь поднять руку… Пусть даже, на бывшего человека?

Она не ответила, закусила губу и уставилась долгим изучающим взглядом на огни нашего костра. Я тоже перевел взгляд на угли — признаваться в том, что разбудило меня у берега болота, и спасло всех от смерти, как-то расхотелось…

Съесть все мясо мы не могли, и Ната нарезала его полосками, сложив остатки в полотняный мешочек и пересыпав солью. Я удержал ее руку, видя, как щедро она расходует этот продукт.

— Не спеши. Это одно из самых ценных приобретений или находок, которая потребуется в будущем.

— Соль?

— Соль. Обойтись можно без всего. Без соли — нельзя. Я отдал бы половину наших богатств за лишний мешок соли и чувствовал при этом себя богачом.

— Но где мы ее найдем?

— Сложно ответить навскидку… Раньше были соляные шахты — оттуда и брали. Еще существовали солончаки — это скорее для животных. Для нас самое то, если найдем. Ну… можно выпарить из воды, если она соленая. Только до моря придется в Провал спускаться. Нет уж, лучше солончак поискать…

Она нахмурилась.

— Выходит, когда у нас закончатся запасы, мы рискуем остаться без соли?

— Практически да. А теоретически… Что-то не помню я поблизости ни шахт, ни соленых озер. Но ведь откуда-то люди раньше брали соль? Не из самых дальних краев, полагаю? Не знаю, Ната, это вопрос пока без ответа.

— Подобные шахты могут оказаться куда ближе, чем ты думаешь, Дар. Только мы в них все равно не попадем. В крайнем случае — да, спустимся в Провал и дойдем до моря. Там, как ты и сказал, выпарим воду.

Мы посмотрели друг на друга — ее предложение выглядело полным безумием. Хотя… Но мне даже думать не хотелось о повторном спуске в бездну, не говоря уж о подъеме!