— Если там щенки… А где тогда родители? — Ната, осознав серьезность нашего положения, перевела взгляд на ближайшие руины. — И сколько их?

От холода уже сводило скулы, тетива, которую Ната продолжала держать в напряжении, неожиданно щелкнула — в руке осталась только стрела!

— Лопнула?

Ната, в сердцах указав на оружие, сделала пару шага назад… Я, понимая, что промедление может стоить нам жизни — мы рисковали застыть на ветру! — бросил внутрь камень. В ответ послышалось грозное шипение. Уже догадываясь, что внутри, я, уже более смело, запустил еще один камень — вместо шипения раздался глухое рычание, слабо похожее на настоящий рык могучего зверя.

— Котята!

— Котя… Котята? — Ната непонимающе посмотрела. Я кивнул, указывая на отверстие:

— Да. Это не щенки. Здесь нет собак. Как там пищат крысиные детеныши — не скажу. А вот кошки… похоже.

— Но, тогда их мать…

Ната не успела договорить. Стремительная тень, появившаяся словно ниоткуда, сбила ее с ног! Затем, она же устремилась ко мне — и, в свою очередь, оказалась сбитой могучим торсом Угара, метнувшегося наперерез! Клацанье клыков, злобное рычание, визг и шипение, сцепившийся клубок мохнатых тел — мы даже не пытались вмешаться, рискуя поранить пса. Схватка продолжалась несколько секунд — затем противники на мгновение отступили, выбирая очередной момент для нападения. Мне этого хватило — напротив пса, вынув спину и ощерив пасть, с устрашающими саблевидными клыками, замерло то самое создание, что едва не убило Угара в первые дни после его перерождения! Едва поняв, с кем придется иметь дело, я выхватил меч — на подготовку лука времени уже не оставалось. Ната, выхватив дротик, метнула его в «кошку» — и тот, прожужжав, воткнулся прямо перед мордой зверя! Мимо!

— Спина! — я поспешно обернулся. Ната, оставшись без оружия, спешно доставала нож… В паре метров от нее, на снег приземлился еще один хищник, чуть поменьше ростом, чем первый. Едва коснувшись земли, он снова прыгнул — я даже обомлел, увидев, какое расстояние тот преодолел! Новый враг сразу метнулся к норе. Хватило мгновения, чтобы понять — самка! И она спешит на защиту детенышей! Позволить ей забраться внутрь — и попасть туда уже не будет никакой возможности! Но та и не собиралась покидать поле боя — вместо этого, надежно прикрыв собой доступ к лазу, она тоже оскалила пасть. А потом я рванулся вперед, прерывая ее следующий прыжок в сторону вновь схватившихся бойцов. Кошка всеми четырьмя лапами ударила меня в грудь — ощущение, словно напоролся с разбегу на скалу! Но и ей не поздоровилось — лезвие меча напрочь снесло одно ухо и проделало глубокую рану в предплечье… Взревев от боли и ярости, кошка предприняла новую атаку. Я, едва успев встать от прошлого удара, выставил клинок перед собой. Однако кошка, самым невероятным образом изогнувшись, избежала того, чтобы оказаться нанизанной на меч, и приземлилась на лапы с правого, от меня, боку. В следующий миг клубок из Угара и второго кота сбил с ног и ее и меня. В какой-то миг в общую свалку вмешалась и Ната — когда она успела натянуть новую тетиву? Ее стрела, коротко свистнув, попала в самца, глубоко уйдя под одну из передних лап. Тот запнулся лишь на короткий миг — но Угар, оказавшийся рядом, страшным ударом лапы отбросил зверя к камням! И сам оказался сбит с ног, вихрем из лап и клыков! Самка, кружившая подле меня, спасла самца от гибели! Ната судорожно прилаживала вторую стрелу, а я искал выбитый из рук меч… Кот, оправившись от падения, не смотря на рану, бросился ко мне. Стрела Наты воткнулась в бок зверя, а потом и я, крутясь как черт, увернулся от взмаха острых когтей и рубанул от плеча, целя на шею. Мой ли удар, стрела Наты — кот изогнулся, и, обливаясь кровью, сделал огромный прыжок вверх, сразу став недосягаемым. Он не задержался ни на йоту, сразу исчезнув среди камней и припорошенных снегом, плит. Тяжело дыша, я обернулся к дерущимся — Угару и самке. Схватка уже заканчивалась… Пес сжимал в пасти шею кошки, а та судорожно взбивала лапами, пытаясь освободится от захвата. Но разжать клыки пса сейчас не рискнул бы даже я. Он мотнул кудлатой башкой — кошка, уже бездыханная, отлетела прочь. Мы, разгоряченные сражением, быстро осмотрелись — никто не был ранен, даже легко. Угара спас ошейник, когда-то придуманный мной, а нам с Натой просто повезло… Я подошел к кошке, уже начавшей остывать на пронизывающем ветру:

— Ната… Посмотри.

Она приблизилась, все еще держа зверя на прицеле.

— Мертв?

— Мертва. Это самка. А самец… кот ушел. Придется искать.

— Сейчас? — Ната широко раскрыла глаза. Я подумал, что она более чем права. Ночь уже вступила в свои права, а холод не позволял покинуть убежище.

— Не сейчас. Утром. Наверное…

Ната, опустившись на колени возле мертвого тела, вдруг вскрикнула:

— Дар, видишь?

— Что? — Я заинтересованно присел рядом.

Ната ткнула пальцем в спину кошки:

— Видишь? Это она! Та самая! Что напала на Угара!

От самой шеи и до хвоста тянулась характерная светло-желтая полоска… Я вспомнил, как сам говорил девушке об особой примете — да, мало похоже, что в руинах обретаются целые стаи «перерожденных» котов, скорее всего, это именно она и есть. Быстро перевернув самку, я увидел след от зажившего шрама — метка от попадания стрелы, заставившей ее тогда убраться прочь.

— Вот и встретились.

… Уже не опасаясь нападения, я соорудил факел и вполз на четвереньках в лаз. Внутри, сжавшись в пару комочков, злобно шипели два котенка. Ната заинтересованно спросила, стоя подле входа:

— Что там?

— Ничего. Уже — ничего. — Я протянул руку и ухватил одного из котят за шею. Тот попытался укусить, и я придавил звереныша к земле. Второй решил было выскочить наружу, но я отбросил его ногой обратно. У обоих уже виделись небольшие клыки — более, чем характерное отличие от настоящих домашних котят. Сомнения разрешились быстро. Пытаться воспитать разительно новых зверей — безумие. Оставлять котят в живых — оказаться однажды перед грозным и очень опасным врагом. Стараясь не шуметь, я ухватил второго котенка и сжал пальцы…

— Дар, ты скоро? Холодно очень! А там, внутри, кто-нибудь есть? Кто пищал?

— Котят нет. Похоже, они сбежали во время драки… — Я быстро вырыл ямку, куда спрятал тельца задушенных зверят, присыпал и набросил сверху мешок. Угрызений совести не испытывал. Это раньше они были домашними… Сейчас — совершенно чуждые и смертельно опасные. И выбор стоял простой: или мы, или — они. Осмотрев логово, я убедился в отсутствии других детенышей. И только потом позвал Нату.

Снаружи бушевала настоящая снежная буря — более чем странно, учитывая календарное время года. Только вот, соответствовало ли наше, прошлое время, этому? И вообще, существовали ли сейчас какие-либо времена года? Оставшаяся ночь прошла без приключений. Убежавший самец не объявлялся — Угар, расположившись у входа, мирно подремывал, не показывая ни малейшей тревоги. Он попытался было раскопать ямку с котятами, но я жестко пресек эти поползновения. Хоть никаких сомнений не чувствовал, оправдываться за убийство перед девочкой не хотелось. Ната не знает — и пусть… Взволнованные схваткой, мы даже не стали ужинать, утром проснулись голодными и готовыми немедленно отправится в путь.

— Клыки заберешь?

Ната стояла с топориком у трупа «кошки». Раньше мы не имели возможности как следует ее рассмотреть, и я подошел поближе. Да, сомнений практически не осталось. По всем внешним признакам — именно «кошка». В прошлом. В нашем настоящем — это зверь. И зверь грозный… Величина и устрашающе открытая пасть напоминали о том, что это хищник, чрезвычайно ловкий и сильный. Понятно, почему на нашей стороне города крысы до сих пор, если и появлялись, то не попадались на наши глаза. Границы руин надежно и очень свирепо охранялись. И не только ящером в реке… Меня поддержала и Ната:

— Зря мы их убили.

— Зря?

— Ну… Может, и нет. Не будь рядом Угара — исход схватки мог оказаться иным.

— Мог… Еще как — мог! И за одной не уследишь, а двое — верная гибель.