— Ой!

— Лучше будь внимательней. Я мог и не успеть схватится за камень. И хорошо, что он не шатается, иначе бы, мы, вместе с ним, уже катились прямо туда…

— Извини…

Я криво усмехнулся:

— Извини? Ната, опомнись. Не то время и не те условия. Тебе всегда нужно смотреть по сторонам, под ноги, слышать шорохи шагов и даже улавливать запахи, которые несет ветер. И все это — одновременно!

— Не много сразу-то?

— Мало, если хочешь выжить. Все, хватит спорить — спускаемся.

Внизу темные башни казались уже не столь пугающими — в большинстве, стволы многих были погнуты, сами танки занесены до башен, и, лишь некоторые, возвышались над другими, словно находились на пьедестале.

— Памятник безумия…

— Ты и об этом имеешь свое мнение?

— Отчего нет? На деньги, которые обошлись в постройку хоть одного такого… — Ната указала рукой в сторону ближайшего танка. — Можно построить жилой дом. Что, в стране у всех была крыша над головой? Конечно, тем, кто выстроил себе особняков да вилл за границей, всегда было наплевать на собственный народ!

— Высоко забралась… Хорошо, некому прислушаться. Да я и не спорю, — Я улыбнулся, глядя на взволнованное лицо девушки. — Только не все так просто. Кроме наших собственных царьков, имелись ведь и другие. И им очень хотелось поиметь и нас, и нашу землю, особенно то, что под ней. Так что, танки тоже нужны… Были, по крайней мере. А теперь, это просто громадный кусок железа, который даже переплавить нельзя. А жаль — столько стрел могло получиться!

— Ты совсем дикарем стал!

— Что делать, приходится. Так, я попробую открыть вот на этой машине люк — твоя задача стоять рядом и таращиться на края ямы. Мы здесь как в ловушке, появятся крысы — бежать некуда. Так что, не отвлекайся на мелочи.

— А Угар?

Я оглянулся:

— Щенок? Ну, ему и приказывать не нужно. Видишь, где он сидит? Наш пес умный… до неприличия. И забираться в яму не пожелал. Оно и лучше — оттуда он все видит и слышит.

— Зачем тогда еще мне становится в караул? Я с тобой!

— Нет. Я понятия не имею, что находится внутри. Если там были снаряды, и я, каким-либо образом, потревожу взрыватель на одном — башня взлетит в воздух выше этого рва.

— Вместе с тобой?

— Надеюсь, этого не случится. Но тебя быть рядом не должно.

— Успокоил. Если там действительно есть снаряды — почему не взорвались в Тот день? Посмотри на танки — их словно швыряли в разные стороны! А ты говоришь… К тому же, допуская твою правоту — от детонации не только башню разнесет, но и все, что в этой яме. Так что, какой резон мне стоять подле танка и глупо озираться по сторонам? Проще вовсе вылезти обратно и отойти подальше… или посмотреть, что там внутри, вместе с тобой! Кроме того — Ната решительно влезла на броню. — Учти, что одна я все равно долго не протяну. На моем острове не водились крысы и нелюди, а у тебя, сам говорил, еще и кошки большие где-то гуляют. Считаешь меня способной убить настоящего льва? Давай, отодвинься…

Я вздохнул, но не нашелся, что сказать упрямой девчонке.

— А как мы его вскроем? Он задраен с внутренней стороны!

— Плохо… — Я осмотрел люк. — Увы, здесь нам не светит. И пытаться бесполезно. Если он закрыт, хоть кувалдой долби — толку не будет.

— Значит, там кто-то был, в момент…

— Не факт. Танки могли перевозить по железной дороге на ремонтный завод — видишь, остатки шпал на краю? Иногда люки специально прикрывали, а потом вылезали снизу, в днище.

— Это как?

— Так. У каждого танка есть отверстие внизу, оно аварийное. На случай, если покинуть машину не представляется возможным обычным способом. На войне такое случается. Правда, в реальности сделать это довольно непросто. Слишком оно неудобно расположено. Но, в обычной ситуации, если внутри только один человек и это делается в спокойной обстановке — пожалуйста.

— Значит, мы в него не попадем. Копать мне как-то не хочется… И нечем.

— Мне тоже. И лопаты, в самом деле, у нас нет. Да времени на это придется потратить уйму. Слезай, поищем более доступный вариант.

Мы обыскали все доступные машины — входные отверстия оказались закрыты у всех, кроме одного. И последний тоже мог оказаться недоступен — если бы не лежал на боку, а в саму башню не воткнулся массивный железобетонный столб, буквально разворотивший люк.

— Однако…

— Слишком узко.

— Да, туда не влезть.

— Тебе — да. А я — худенькая.

— Ната, я бы не хотел…

— А что, есть еще кандидатуры? Дар, я тоже умею быть осторожной. И понимаю, кого или что могу там обнаружить. Не волнуйся так…

Она скинула с себя заплечный мешок, пояс с ножнами, куртку и ужом протиснулась в крохотный промежуток между столбом и сталью. С минуту или две продолжалась тишина. Я уже корил себя за то, что позволил девушке рисковать собой

— Ната…

— Погоди. Темно. Я сейчас зажгу спичку…

— Осторожней…

Прошло еще немного времени. Головка Наты показалась в отверстии:

— Без фонарика ничего не разобрать. А спички быстро гаснут. Но я уверена — снарядов здесь нет.

— А…

— Людей тоже. Если только, в самом низу, где место механика. Но туда не добраться.

— И не стоит. Попробуй нащупать, возле ствола. Как бы тебе объяснить… С правой стороны орудия может оказаться пулемет. Правда, понятия не имею, как его снять без инструментов, но мало ли… Хоть знать будем!

— Даже если есть — что от него проку без патронов?

— Посмотри, а там будем думать дальше.

Ната скрылась во тьме поверженной машины. Я огляделся — Угар спокойно восседал на своем лежбище, посматривая в нашу сторону.

— Ну, хоть в этом проблем нет….

— Ты, о чем? — до меня донеся приглушенный вопрос

— Сам с собой. Как у тебя?

— Не знаю. Я впервые в танке — откуда мне знать, что из себя представляет пулемет, и как он должен выглядеть? Но, мне кажется, тут ничего нет.

— Достаточно. Вылезай.

Я не был особо разочарован. Глупо надеяться, что искомое могло быть обнаружено таким ненадежным образом. Гораздо проще наткнутся на что-то, вроде управления внутренних дел или охранное агентство — там вероятность найти настоящее оружие неизмеримо выше. Но только все эти места давно и очень плотно прикрыты упавшими стенами, крышами, землей и сажей. Нам мог помочь только случай — как тогда, когда я провалился в оружейный магазин, на той стороне города, что находилась за рекой. Тогда это едва не стоило нам со щенком жизни…

Угар, до сих пор безмятежно развалившийся на гребне ямы, неожиданно вскочил и громко залаял.

— Угар?

Я вскинулся — пес прыжками спускался к нам, не смотря ни на какие преграды.

— Что с тобой?

Вместо ответа он ухватил меня за штанину и стал дергать, словно пытаясь показать — отсюда нужно уходить! Я похолодел:

— Ната! Вылазь! Быстрее!

— Что там у вас?

— Вылезай! Живо!

Девушка высунулась в люк, и я буквально выдернул ее оттуда.

— Быстрее!

Мы подхватили мешки и оружие, после чего устремились прочь, из ямы. Едва Ната и я перевалили за край гребня, земля под ногами вздрогнула, и мы оба упали. Только пес смог удержаться, но и под ним все шаталось, словно он находился на крутящейся карусели.

— Отползай в сторону! От края!

Ната испуганно кивнула. Мы с трудом поднялись — и целый склон земли и камней сполз вниз, прикрыв собой единственный доступный проникновению, танк, и прочее, что оказалось поблизости. Землетрясение быстро закончилось — вся тряска продолжалась не более нескольких секунд.

— Я думала, все это давно закончилось…

— Разве у тебя, внизу, такого не случалось?

— Было, да. Но давно, по-моему.

— Не могу сказать того же, насчет города. На моей памяти, подобное едва ли не каждые две недели. И сила толчков, то выше, то ниже. Сейчас, например, круче, чем тот, который я считаю последним.

— Угар нас выручил…

Я привлек пса и потрепал его за загривок:

— Не выручил… Спас. Посмотри вниз.