Но схватки не последовало — шум, который отвлек его внимание, стал очень резким, и мы, позабыв друг про друга, одновременно повернулись в ту сторону, откуда он исходил.

Если несколько минут назад, при виде нелюдя, я испытал шок — то состояние, в котором оказался сейчас, передать было невозможно. На нас неслось штук двадцать-тридцать серых злобных тварей — и вовсе не крыс! Собаки! Гораздо крупнее уже известного мне, трупоеда, с намного более мощным корпусом и массивными, словно обрубленными лапами. Они очень быстро приближались, разламывая тонкий ледок и создавая тот самый шум, который не позволил монстру напасть на нас сразу. Бывший человек, — я больше нисколько в этом не сомневался! — прижал уши к башке и оглушительно заревел:

— Ааа! Ввау!

В этом крике уже не нашлось ничего человеческого… Собаки моментально остановились — будто уперлись в невидимую преграду, за которую далее нельзя переступать. Самый крупный издал неясный звук: что-то вроде глухого рыка, смешанного со скрипом. Стая моментально рассредоточилась, образовав полукруг, стороны которого должны были сомкнуться за нашими спинами.

Монстр снова закричал — интонации изменились, а эхо вопля пролетело от нас к руинам. Он явно звал на помощь! Я успел подумать, то на эти крики сюда скоро сбегутся все чудовища, какие только могут водиться в этих местах!

Стая завершила окружение и теперь, плотоядно скаля клыки и нервно дергаясь из стороны в сторону, неумолимо и неотвратимо сжимала смертоносное кольцо. Нелюдь — иного определения не находилось — тревожно осмотрелся, и, отскочив назад, подобрал с земли кусок металлической трубы. От изумления я даже опустил меч — он понимал, что делает, вооружаясь вполне сознательно! Ната находилась всего в нескольких шагах от него. Она лежала недвижимо, и я надеялся, что собаки не заметят ее, поглощенные двумя серьезными противниками. Но потом…

Вожак рявкнул — и стая бросилась в атаку. Среди множества серых и черных шкур, я заметил даже несколько белых. Внутренним чутьем ощутил, как острые зубы собираются впиться мне в спину — и, в последнее мгновение, в полуприседе и с поворотом корпуса назад взмахнул клинком… Эффект оказался ошеломляющим — голова нападавшего пса отлетела в сторону, а туловище по инерции ударилось мне в грудь, окатив фонтаном густой и дурно пахнувшей крови. Монстр тоже не дремал — собака, которая приблизилась к нему первой, уже получила по загривку железной дубиной, и теперь с предсмертным визгом отлетала прочь. Кинувшаяся, вслед за ней, попала под пинок чудовищной ноги и также ткнулась в землю мордой. Ей повезло чуть больше — она пыталась отползти обратно, волоча сломанную переднюю лапу. Но стая не оставила своего намерения превратить наши тела в свой ужин. Новая команда вожака — и начался бой! Я уже не успевал что-либо разобрать в этой адской карусели, крутясь как волчок и едва успевая отразить очередной натиск обезумевших от голода и ярости тварей… Схватка оказалась безжалостной — восемь или девять, из числа нападавших, были убиты и тяжело ранены, а остальные столь же внезапно отступили, бросившись наутек. Но и наш преследователь получил тяжелую рану — какой-то из псов успел полоснуть его по горлу. Нелюдь отбросил дубину и схватился лапами за шею — рана, похоже, смертельна! Из-за боли он позабыл обо всем. Зато я сохранил еще какую-то способность соображать, и едва только собаки повернулись к нам спинами, отпрыгнул от столь опасного соседства. Монстр был занят только собой, а я, в два прыжка приблизился к недвижимо лежавшей Нате, и, подхватив ее одной рукой, забросил тело бедной девочки на плечо. Не сводя глаз с беснующегося на месте монстра, вдоль стены отходил все дальше и дальше, пока не достиг поворота — а за ним, вкинув меч в ножны, сделал полукруг, чтобы подобрать брошенный лук. На мое счастье, он не пострадал. Я забросил его за спину и, уже не обремененный мешком, а только телом девушки, стал быстро уходить отсюда.

Она пришла в себя где-то через минут десять. Я услышал вдох девушки и сразу остановился. Окончательно привести Нату в чувство помог глоток коньяка из фляжки. Она уже ничему не удивлялась…

— Он как с неба свалился…

— Это скорее ко мне относится. А этот… Из леса, похоже!

Мы осмотрелись — врагов, как двуногих, так и четвероногих, поблизости не наблюдалось. Хоть и опасно, но следовало вернуться — надо найти поклажу и лишь потом, уходить. Без мешка с едой мы долго не протянем. Вернее, не выдержит Ната… Я усадил ее на самое высокое дерево, а сам, дав солидный крюк, поспешил к месту встречи с монстром. Мешок, хоть и изрядно порванный, еще годился к переноске, а его содержимое почти не пострадало. Я вскинул его на спину, бегом возвратился к дереву — Ната тихонько сидела на нем, нахохлившись, словно птенец. Не слушая возражений, я усадил ее на загривок, и немедля зашагал прочь. Скулеж покинутого и раненого чудовища слышался еще долго… То, что, по-видимому, могло быть недавно человеком, возвещало на весь свет о полученной ране — и напрасно. Ибо вскоре мы увидели множество неясных теней, спешащих на зов к тому месту, где произошла схватка. Я молча указал Нате, на тени — она согласно кивнула, понимая, о чем идет речь. Время нелюдя подошло к концу…

Расправившись с этим чудовищем, собаки могут заняться нами. Я прикинул — у нас в запасе около пары часов форы. За это время предстоит добежать с грузом на плечах до стены, найти запрятанный в кустах, конец каната, и подняться по нему хотя бы на несколько метров. Но, может, собаки теперь способны карабкаться по стенам? Если это доступно, — в какой-то степени! — моему щенку? Я поделился сомнениями с Натой, и она спокойно ответила:

— Вряд ли. Они такие большие… Это ведь совершенно отвесные стены.

Вздохнув, я подумал, что она права. Но эти стены были столь же круты и для нас самих. Ната, заметив мое беспокойство, произнесла:

— Они не нападут… Сейчас.

— Я знаю. Пока у них есть, кого рвать. Но надолго его не хватит. А на пиршество соберется вся стая. Кроме убитых, нами. Но и оставшихся, предостаточно.

— Ты сказал, что вы, вместе с этим… Прикончи восемь или семь? Так они ведь, своих, тоже не оставят — съедят.

Я вздохнул:

— Откуда ты знаешь? На острове ведь не водились собаки?

— Нет. Иначе бы мне не выжить. Я их видела, на другом берегу. Иной раз, кажется, даже хорошо, что я там застряла…

— Да уж…

Ната утерла пот. Я протянул ей флягу:

— Хлебни. У нас только и осталось, что спиртное. Эти псы… Тогда тоже пришли, чтобы съесть — тех, кого убили нелюди?

— Почти сразу. Едва только Они ушли. Стая стала грызться, псы подрались, и одну собаку порвали и сожрали ее же сородичи. Вот почему, я думаю, вначале они съедят все трупы — и, только потом побегут вслед за нами.

— А те… — я посмотрел ей в глаза. — Они были, как вот этот?

— Дар, я же не в бинокль смотрела. Может быть, что и да. Далеко…

Я кивнул.

— У тебя, там, наверху… Собаки тоже, другие?

— Не знаю, — я перевел взгляд на громадную и мрачную стену, вставшую непреодолимым стражем для любого хищника, попытавшегося достичь моего города. — Еще не видел. Есть крысы. Но и они, — я ведь уже говорил! — преимущественно, на другой стороне реки. У себя… Я их редко встречал.

— На другой стороне?

— Ну да. За рекой. Вернее, за тем, что было рекой. Правда, воды в ней конкретно прибавилось, но это, скорее, похоже на болото, чем на реку. А вот в нем есть кое-кто, кто предпочитает крыс, как особый деликатес…

— Как мой ящер?

— Возможно.

Ната сделала знак замолчать. Я сразу потянулся за оружием, но она жестом попросила меня не двигаться.

— Смотри сюда…

Она указала на холмик, метрах в десяти перед нами. Он шевелился и рос прямо на глазах. Я уже догадывался, что мы сейчас увидим.

— Пошли. Он для нас не опасен. Бегает неплохо, но недалеко. Видит не очень, зато, кажется, нюх и слух имеет отменный. Я убил одного такого, там, наверху. Правда, если лапой зацепит — мало не покажется.