Тем не менее в ордене братьев-миноритов, когда я в него вступил[441], я нашел много мужей, обнаруживавших великую святость, красноречие, благочестие, созерцательность и большую образованность. Действительно, единственное хорошее качество брата Илии состояло в том, что он подвигнул орден братьев-миноритов на занятие богословием. Орден же в момент моего вступления существовал 31 год; и я видел первого брата[442] после блаженного Франциска и других первых братьев. В Парме я оставил брата Самсона Англичанина, лектора богословия, и когда я был послушником, то в монастыре в Фано, в Анконской марке, где тогда управление делилось между двумя министрами[443], лектором у меня был брат Умиле из Милана. Ныне, когда мы пишем это в день святого мученика Горгония [9 сентября], идет 1283 год, как родила Пречистая Дева, и Римскую Церковь возглавляет папа Мартин IV[444].
Итак, пусть заключение этой главы будет таким: мы одобряем общие правила, поскольку они хороши, ибо благодаря им жизнь в обителях протекает единообразно и происходит много хорошего; поскольку /f. 250b/ таких правил у Илии не было, то это надлежит считать большим недостатком. Посему Господь говорит, Ос 8, 12: «Написал Я ему (то есть ордену братьев-миноритов. – Прим. Салимбене) важные законы Мои, но они сочтены им как бы чужие». Это исполнилось в следующем году, когда и Илия был отрешен, и было написано величайшее множество правил.
Пятым недостатком брата Илии было то, что он никогда не желал лично осуществлять визитации ордена, но постоянно пребывал либо в Ассизи, либо в епископстве Ареццо, в некой обители, которую он повелел сделать весьма красивой, и приятной, и располагающей для проживания; эта обитель и по сей день называется Челла ди Кортона. Посему Господь грозит Илии, Ис 22, 16–19: «Что у тебя здесь, и кто здесь у тебя, что ты здесь высекаешь себе гробницу? – Он высекает себе гробницу на возвышенности, вырубает в скале жилище себе. Вот, Господь перебросит тебя, как бросает сильный человек, и сожмет тебя в ком; свернув тебя в сверток, бросит тебя, как меч, в землю обширную; там ты умрешь, и там великолепные колесницы твои будут поношением для дома господина твоего. И столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей». Затем речь там идет о призвании другого[445], которого Господь восхваляет многократно. А насколько согласуется с этим местом то, что относится к Илии, сказано у Захарии, 11, 16–17: «Ибо вот, Я поставлю на этой земле пастуха, который о погибающих не позаботится, потерявшихся не будет искать и больных не будет лечить, здоровых не будет кормить, а мясо тучных будет есть и копыта их оторвет. Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! меч на руку его и /f. 250c/ на правый глаз его! рука его совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнеет».
Шестым недостатком брата Илии было то, что он бил и бранил провинциальных министров, если те не откупались от притеснений его, выплачивая дань и поднося ему подарки, по слову Писания, Притч 21, 14: «Подарок тайный тушит гнев, и дар в пазуху – сильную ярость». Ведь он, презренный, принимал подарки, поступая вопреки Священному Писанию, которое гласит, Втор 16, 19: «Не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых». Пример тому – Альберто Бальцолани, судья из Фаэнцы, который изменил свое решение, после того как узнал, что крестьянин подарил ему поросенка. Также добавлено там, Втор 16, 20: «Правды, правды ищи, дабы ты был жив и овладел землею, которую Господь, Бог твой, дает тебе». То же, Сир 20, 29: «Угощения и подарки ослепляют глаза мудрых, и, как бы узда в устах, отвращают обличения». То же, Ис 33, 15–16: «Тот, кто ходит в правде и говорит истину; кто презирает корысть от притеснения, удерживает руки свои от взяток, затыкает уши свои, чтобы не слышать о кровопролитии, и закрывает глаза свои, чтобы не видеть зла; тот будет обитать на высотах, убежище его – неприступные скалы». Но ни запреты, ни обеты презренному Илии не принесли пользы, но скорее он исполнил слово Писания, гласящее, Притч 17, 23: «Нечестивый берет подарок из пазухи, чтобы извратить пути правосудия». О том же, Ис 1, 23: «Все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них». Но «человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того» (Пс 91, 7), разве только исполнится сие, Ис 28, 19: /f. 250d/ «Один слух о нем (о биче всепоражающем. – Прим. пер.) будет внушать ужас». А будет это, когда исполнится сие, Иов 15, 34: «Огонь пожрет шатры мздоимства». Кроме того, упомянутый Илия так держал под своим посохом провинциальных министров, что они дрожали перед ним, как дрожит колеблемый водой тростник или как трепещет жаворонок, когда его преследует и жаждет схватить ястреб. И неудивительно. Ибо он – сын Велиала[446], так что «нельзя говорить с ним» (1 Цар 25, 17). И впрямь никто не смел сказать ему правды, изобличая его поступки и дурные дела, кроме брата Августина из Реканати и брата Бонавентуры из Изео. Он с легкостью бранил министров, которых перед ним ложно обвиняли его рассеянные по провинциям ордена соглядатаи – монахи из мирян, – злобные, вредные и упрямые. И оттого на министров «напал ... страх и ужас, ... и говорили: нет в них истины и правды», 1 Мак 7,18. Ведь он отстранял их от должности даже без вины, и лишал их книг и права проповедовать, исповедовать и совершать все остальные законные действия. Некоторым он давал к тому же покаянный капюшон[447] и посылал их с Востока на Запад, то есть из Сицилии или Апулии в Испанию или Англию, и наоборот. Он отстранил от должности брата Альберта из Пармы, министра Болоньи, человека святейшей жизни, и повелел брату Герарду из Модены, которого он поставил письмом на место отстраненного министра, привести его к нему в Ассизи в покаянном капюшоне. Брат же Герард, человек весьма воспитанный, ни словом не обмолвился министру об этом повелении, но любезно предложил посетить вместе с ним /f/ 251a/ гробницу блаженного отца Франциска. «И пошли оба» (4 Цар 2, 6) и пришли в Ассизи. И когда брат Герард вместе с братом Альбертом оказались возле покоев брата Илии, первый достал из-за пазухи два покаянных капюшона. Один из них он надел на себя, другой дал министру Болоньи со словами: «Облачись, отче, и жди моего возвращения». Войдя к брату Илии, брат Герард пал ниц к его ногам со словами: «Я исполнил послушание, наложенное вами, и привел к вам министра Болоньи в покаянном капюшоне; он здесь ожидает за дверью и готов исполнить все, что вы прикажете». При этих словах исчезло все негодование Илии, и дух его, в котором начал закипать гнев, успокоился[448]. Мудрец сказал по этому поводу, Притч 16, 14–15: «Царский гнев – вестник смерти; но мудрый человек умилостивит его. В светлом взоре царя – жизнь, и благоволение его – как облако с поздним дождем». Итак, брат Альберт был допущен и восстановлен в прежнем достоинстве. Вдобавок он с помощью брата Герарда многого добился от Илии для своей провинции.
Из-за этого и другого, что творил негоднейший Илия, в сердцах министров зрел план мщения, но они выжидали, когда они могли бы ответить «глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих», Притч 26, 5. И действительно, «сердце мудрого знает и время и устав; потому что для всякой вещи есть свое время и устав», Еккл 8, 5– 6. Посему Иисус, сын Сирахов, учит, 27, 12: «Среди неразумных не трать времени». О том же, Сир 4, 23: «Сын, наблюдай время и храни себя от зла». И еще, Сир 1, 23: «Терпеливый до времени удержится и после вознаграждается веселием». Брат Илия был действительно очень плохим человеком. К нему могут подойти слова, сказанные Даниилом о Навуходоносоре, Дан 5, 19: «Кого хотел, он убивал, и кого хотел, оставлял в живых; кого /f. 251b/ хотел, возвышал, и кого хотел, унижал». К нему также могут подойти стихи, которые я приводил выше:
