Через минуту мы уже сидели в кузове крытого грузовика, который несся к дворцу Великого князя. Пару раз нам приходилось менять маршрут и останавливаться, но в бой мы не вступали.

Воробьевский дворец я увидел издалека. Фонтаны, украшавшие ведущую к дворцу аллею, работали в полную силу, но сейчас не было никого, кто бы прогуливался там и любовался их красотой.

На подступах ко дворцу еще шли бои — это сторонники Преображенских пытались сдержать превосходящую числом и экипировкой армию военных. За это время я уже составил себе приблизительную картину происходящего. На фоне активности заговорщиков, которые пытались свергнуть Преображенских и защищать интересы заграничных хозяев, Великий князь и его свита заметно проигрывали. Чтобы удержаться у власти, они пошли на радикальные меры — всех сомнительных, кто в теории мог поддержать заговорщиков, арестовывали, запугивали или убивали. В Москву стягивали свои силы, а также дали добро на исследования Борщагова.

По сути, Преображенским просто не хватило времени и мобильности. Их враги действовали гораздо активнее. И в этих условиях дружинники взяли на себя смелость решить судьбу государства и поставить сильного Великого князя. Как говорится, если этого не избежать, почему бы не сделать так, как удобно тебе? Вот только кого? Я до сих пор не видел человека, который должен был повести всех за собой. Это точно не Серпухов, хоть задатки лидера в нем и есть.

Рядом что-то упало и разорвалось, а машину качнуло. Я отчетливо почувствовал как в борт ударило несколько осколков. К счастью, броня выдержала, но через минуту мы все равно остановились. Водитель заглянул к нам в кузов и махнул головой.

— Колесо прошило осколком, мина упала совсем близко, дальше придется пешком. Но вы не волнуйтесь, тут до дворца всего метров триста.

— Легко сказать «всего»! — возмутился Серпухов. — Нам ведь бежать придется по открытой местности. Ну-ка, передай там, чтобы дали огневую поддержку, иначе понесем большие потери при прорыве.

Водитель помчался отдавать приказ через прорицателей, а мы пока спешно покидали машину и ложились вокруг нее на брущатку. Еще пару раз в нашу сторону прилетали мины и разрывались все ближе к машинам. Похоже, противники понемногу пристреливались. К счастью, пристреляться как следует им не дали. С другой стороны от дворца, за рекой, громыхнули пушки и заставили неприятеля замолчать. Это где же они разместили артиллерию? Надеюсь, не в жилых кварталах? Уж лучше бы послали сотню-другую одаренных, те уж точно бы справились.

— Бегом! — громкий крик Борислава поднял нас на ноги.

На удивление, сотник и сам бежал довольно быстро и не уступал бегунам в первых рядах. На середине пути все-таки в нас начали стрелять. Рядом разорвалась мина, подкосив двоих одаренных, помчались волны огня и затрещали ружья. Мне даже пришлось призывать купол, чтобы защититься от огненного сгустка.

Все, что происходило сейчас, совсем не походило на родовые разборки или поединки с другими одаренными. Во-первых, потому как нам противостояли не только одаренные, но и простолюдины, а во-вторых — масштаб был просто потрясающий. Сейчас вокруг дворца находилось больше десяти тысяч воинов, которые сражались друг с другом.

— Сюда, сюда! — Борислав уже добрался до ступенек и подгонял остальных.

Внутри дворца тоже шла ожесточенная борьба, но здесь большую часть уже взяли под контроль очаговцы.

— Центральная группа за мной! — скомандовал Борислав.

Как оказалось, я с Владом и Машей входил в центральную группу и нам не оставалось ничего другого, как двигаться вперед, пока остальные продолжали бороться. В какой-то момент и мы наткнулись на ожесточенное сопротивление. Борислав остановился и сформировал вокруг себя защитное поле, которое не давало воздействовать вражеским духовникам, а вот мы стояли немного дальше, и нам здорово досталось.

Мышцы скрутило, я упал на пол и, казалось, забыл как дышать. Чувства едва ли не полностью перешли под контроль духовника, и мне казалось, что сейчас ребра сломаются от невероятного усилия, а легкие не смогут принять ни глотка воздуха.

«Убей! Убей их всех! — настойчивый шепот подталкивал меня, но я боролся изо всех сил. — Ты должен убить всех, кто пришел с тобой. Они недостойны той жизни, что ждет всех нас впереди!».

Я тряхнул головой, стараясь избавиться от наваждения, но это не особо помогло. Голос стал немного тише, некоторые слова доносились до сознания обрывками, но он не исчезал, а неведомая сила все так же толкала меня на убийство. Рядом что-то проносилось с диким свистом, лицо обжигало пламенем, но перед глазами стояла пелена, словно кто-то ослепил меня и запретил видеть и слышать.

Нет, это не мои мысли! Я должен сопротивляться! Только через минуту стало немного легче. Устав от ментальной борьбы, я присел на пол и поднял голову чтобы осмотреться. Десятка два человек сидели в такой же позе, что и я, приходя в себя. Некоторые и вовсе пытались придушить соседа. И только те, что стояли вокруг Борислава, были в порядке и сейчас стояли в нескольких шагах впереди. Что это было за наваждение?

— Хватит рассиживаться, потом отдохнешь, — я услышал рядом сдавленный голос Серпухова.

Сотник помог мне подняться, и я увидел впереди разбросанные тела одаренных. Похоже, здесь действовал не один духовник, а сразу несколько. Только после того, как они погибли, ментальное влияние рассеялось.

— Миша!

Фролова сидела возле стены, а ее шея и рука были залиты кровью. Все-таки кто-то зацепил ее в ходе боя. Влад тоже был ранен. Похоже, пока мы были в отключке, на нас напали не только духовники.

— Ты как? — я подошел к девушке и осмотрел рану. Вроде бы повезло, рана не слишком серьезная.

— Миша, идем, — позвал меня Серпухов. — Сейчас сюда подтянутся целители и помогут твоим друзьям и остальным раненым. У нас осталось совсем немного времени.

— А где Борислав? — я покрутил головой, пытаясь найти второго сотника, но не нашел.

— Погиб, прикрывая нас от ментальной атаки. Одаренные всем скопом обрушились на него, и даже его седьмая ступень не помогла устоять под таким напором.

Я поднялся по ступеням, осторожно огибая тела погибших. Плитка была залита кровью, поэтому стоило хорошенько смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться. Картины, висевшие на стенах, попадали на пол или висели под причудливым углом, огромные красивые вазы разлетелись вдребезги, а колонны и красного дерева были посечены осколками и местами обожжены. Перед тем, как войти в главный зал, я обернулся назад и увидел, что целители уже подоспели к Маше с Владом и приводили их в порядок. Отлично, хоть о чем-то можно не волноваться.

У входа нас ждали, вот только не противники, а свои люди. Теперь я увидел человека, за которым шли очаговцы — он заметно выделялся из толпы одаренных. Это был высокий светловолосый мужчина лет тридцати пяти. В его поведении чувствовалась военная выправка, а взгляд отражал уверенность и силу. Кстати, о силе. Я потянулся к нему своим даром и ощутил невероятную мощь. Не знаю какой у него атрибут и проверять точно не буду, чтобы не вызвать себе на голову проблем, а вот ступень была не меньше восьмой, потому как с моей четвертой ступенью силача я ощущал значительно превосходящую мощь.

— Александр Степанович, группа Борислава в сборе. Мы понесли потери, но две трети группы смогли пробиться, — Серпухов подошел к незнакомцу и слегка поклонился.

— Где он сам?

— Пал в бою с охраной.

— Почтим его память как будет более удачное время, а пока сделаем то, что должно!

Очаговцы навалились на двери и раскрыли обе створки, ведущие в приемный зал. Мы вошли внутрь, и я невольно осмотрелся по сторонам. Красная дорожка тянулась от входа к самому трону Великого князя, а по бокам стояли колонны, поддерживающие потолок. Советникам и гостям предназначалось стоять по обе стороны от дорожки, пропуская к Великому князю всех, кто приходил с прошением или известием.

Сейчас в комнате был только сам Преображенский. Василий Кириллович сидел на троне, положив одну руку на подлокотник, а второй обхватив лоб. Услышав как распахнулись двери, он поднял голову и ухмыльнулся. Великий князь сидел совсем один. Неужели все союзники бросили своего повелителя, или на самом деле все не так просто?