– Миллион… – задумчиво повторила она, откинув упавшую на лоб прядку. – Многовато для обычного закладчика, не находишь?

– Миша сказал, что его куратор довольно безбашенный парень. И его начальник, по слухам, тоже не самый рассудительный, – повторил я слова друга.

– Видимо, – кивнула Света. – Можно было и поменьше денежек стребовать. Ну да ладно, – она нахмурилась и посмотрела мне в глаза. – Хочешь помочь ему деньгами, верно?

Я выдавил милую улыбку.

– Хочешь помочь ему моими деньгами, братик? – она продолжала сверлить меня взглядом.

Я склонил голову.

– Прошу тебя, Света, займи мне денег.

– Для спасения Мишки? – уточнила она.

– Для спасения Мишки.

Сестра устало вздохнула и покачала головой.

– Ты же знаешь, я коплю на свадьбу любимому брату. Я не могу просто так потерять накопления.

– Я уже говорил тебе, что не собираюсь жениться, – привычно ответил я. – Уж точно не раньше, чем ты выйдешь замуж.

– И я не собираюсь вступать в брак раньше тебя, братик, – хмыкнула она.

– Мы в тупике, – развел я руками. – Как и обычно. Ну? Поможешь брату помочь его другу?

Света снова вздохнула и улыбнулась.

– Ну как я могу тебе отказать? Тем более если для тебя это важно.

После позднего семейного чаепития мы разбрелись по своим комнатам. Моя служила одновременно спальней мне и общей гостиной. Вместе со Светой мы жили в двухкомнатной квартире, в которой была ещё и кухня, правда, без окна.

Утром, после совместного завтрака, подбросил сестру до работы, ну и сам отправился на очередные трудовые подвиги. Вот уже два с половиной года я связан договорными отношениями с одним мясоколбасным комбинатом. Пришел к ним на третьем курсе на полставки менеджером по продажам, на четвертом уже работал полный день. Получив диплом бакалавра экономики, увольняться не стал, обещали карьерный рост и всё такое.

Быстро покончив с первоочередными рабочими делами, переключился на личные. Залез в телефон и отправил заявку в банк на кредит. Ответ пришел довольно быстро, заставив меня поморщиться.

Семьдесят пять тысяч с копейками. Так как я всё ещё выплачиваю за свою отечественную машинку «Королев. Малахит», две тысячи седьмого года выпуска, сумма нового кредита для меня весьма ограничена.

Конечно, при средней зарплате по стране в пятнадцать тысяч, семьдесят пять тоже немало. Но до миллиона далеко.

Размышляя об этом, я написал Дэну.

После обеда рабочий день тянулся совсем уж медленно. Мне хотелось побыстрее уйти из офиса и проведать Мишку. Я писал ему, он отвечал, но по его сообщениям казалось, что вечерний задор моего друга уже рассеялся.

Как только пробило шесть вечера, я сразу поехал к нему.

– Привет. Заходи, – тихо пробормотал он, осторожно открыв входную дверь.

Мишка встретил меня в халате, неумытый и всклокоченный – его темно-русые волосы стояли торчком, а под глазами лежали мешки.

Я переступил порог и протянул руку. Он вскрикнул и отпрыгнул.

– Ух ты… – выдохнул я. – Никуда не выходил? Никто не приходил?

– Не-а, – мотнул он головой. Голос Миши звучал еле слышно.

– Да уж… Ну и накрутил ты себя. Дай ключи, сейчас приду, – я требовательно протянул руку. – И воду поставь кипятиться. И еще, на перевязку бы сходить тебе не помешало!

В супермаркете в соседнем доме я купил Мише по пачке пельменей, вареников, макарон, банку тушенки, коробку пакетированного чая и пряники. Это чтобы с голоду не умер. Ещё взял пол-литра бальзама «Малахит, 56 трав», тоник и пачку сигарет. Ежедневно в нашей пятерке никто не курит, но время от времени все не прочь подымить.

Когда я вернулся, мы сварили пельмени и сели есть.

– Ну давай, – без лишних слов поднял я первую рюмку. Миша послушно последовал моему примеру. Он вел себя тихо, но от резких движений и звуков вздрагивал.

Опрокинув по три рюмки и поев, мы закурили в открытое окно. Миша вроде немного успокоился, так что я решил перейти к делам насущным.

– Ну, как происходит поиск средств для синдиката?

Он сжал губы и съежился.

– Вот как… Что ж, я не удивлен. Так что позволь тебя обрадовать. Дэн из своих и родительских закромов прямо сейчас может предоставить сотню. Я чуть больше семидесяти пяти. Света – двести двадцать три пятьсот. Итого четыреста тысяч.

Миша замер, выпучив глаза. Несколько секунд он смотрел на меня с открытым ртом, переваривая полученную информацию.

– У Светы двести двадцать тысяч? – наконец-то выпалил он. – Это же…

– Это ее накопления за четыре года, – кивнул я. – Как ты знаешь, когда она поступила в колледж, она начала работать на полставки, а через два года перешла на полную. Все это время она методично откладывала половину своей зарплаты.

На самом деле Света работала не с шестнадцати, а с двенадцати. Но те гроши, как и гроши, заработанные мной, мы тратили полностью. Потом дела начали идти лучше. Правда, одеваться в брендовых бутиках или скупать новинки техники нам с сестрой до сих пор не на что. Как, впрочем, и моим друзьям.

– Я не могу это взять, – пробормотал Миша. – Вы оба столько работали, чтобы она могла накопить. Ведь она столько накопила только потому, что вы жили на твою зарплату…

– Для того, у кого долг одному из тайных кланов в миллион, ты слишком много думаешь о том, о чем не следует, – усмехнулся я. – Пойдем еще выпьем.

Еще пара рюмок, и вновь мы стоим у окна.

– Ты берешь четыреста тысяч, это не обсуждается, – строго сказал я. – Отдашь, когда сможешь. И с долгом Свете можешь не особо торопиться, она все равно копит на мою свадьбу, а это в ближайшее время точно не предвидится.

Миша горько усмехнулся и поправил очки:

– Ну да, зная тебя…

Мы вновь выпили. Он совсем успокоился, раскраснелся и стал немного улыбаться. Я же думал над следующим шагом. Рискнуть? Можно попробовать собрать ещё: если Дэн с родителями возьмет кредит, если мы расскажем все Олегу с Таней. Всем табором миллион и наберем.

Но это слишком жирно для тварей из синдиката. К тому же ни я, ни Миша не хотим впутывать в это дело Олега. Я знаю этого парня восемь лет. С тех пор как мы впятером учились в девятом классе. И все это время Олег шел к своей мечте. Сначала она звучала как-то вроде «стать полицейским, на которого можно положиться». Постепенно слова менялись, сохраняя суть. Со временем он стал реже озвучивать эту мечту вслух, но даже сейчас иногда можно услышать от него, что он хочет изменить полицейскую и судебную систему. Когда он говорит подобное, мне кажется, что для вайлорда Олег слишком быстро пьянеет.

– В общем, я вот что думаю, – я вернулся к главной проблеме, когда мы снова сели за стол. – Миллион этот твой куратор от балды назвал. Я думаю, он и на четыреста тысяч согласится.

– Правда? – дрогнувшим голосом спросил Миша. В его глазах забрезжила надежда.

– Мне кажется, да.

– Так может, позвонить ему и поговорить? – оживился мой друг.

Рановато, с одной стороны… С другой, если сегодня сумму скинет, у нас будет время собрать недостающее. Если хорошо скинет. Хотя можно позвонить в последний момент и надеяться, что пёс удовлетворится тем, что есть, то есть четырьмя сотнями. Но это все же рискованно.

– Звони, – выдохнув, ответил я. – И громкую связь включи. Не бойся, обещаю, буду молчать.

Миша напряженно кивнул и достал телефон. Потыкал пальцем в экран и положил его на стол. Пошли гудки. «Мистер Бульдог» не спешил брать трубку.

– Алло! – внезапно пробасил телефон. – Глазастик? Чего тебе? Наскреб уже лям?

– Мистер Бульдог, добрый вечер, – зачастил Миша. – Я звоню вот что сказать… Я… Я… сильно прошу снизить сумму моего долга. Миллион недоступная для меня цена! Как вы и сказали, я попросил помощи у родных и друзей. Мы едва смогли собрать четыреста тысяч.

Миша замолчал, вжав голову в плечи и не сводя глаз с телефона.

– И?.. – спустя несколько секунд ответил Бульдог. – Мои слова для тебя фуфел, что ли? Я ж сказал, лям тащи. Так в чем вопросы?