— Остров Мун⁈ — взорвалась Луиза. — Как вы смеете топтать наши земли!

— Увы, смеем, — грустно ответила Улла. — Сейчас этот остров — наша территория. Но если лунные согласятся, Тайон обещал восстановить ваше поселение.

— И жить бок о бок с цивилами? С теми, кто нас уничтожил⁈ — вскричала лунная алти в облике верной помощницы и любовницы Шарля де Монсьера.

— Успокойся и просто передай наши слова, — сдержанно повторила Улла. — И… от меня… Передай слова вождя солнечных алти. Нам жаль, что так вышло. Мы признаём вину. И сейчас в том числе пытаемся её искупить.

— Поздно пытаться!!!

— Никогда не поздно что-то исправить, пока ты жив. Вы ещё живы. И вы можете возродить своё племя… Если не уничтожите мир. Я всё сказала, лунная. Надеюсь, увидимся на острове Мун.

Улла развернулась и пошла к двери.

— Увидимся, — услышала она злорадный голос за спиной. — Ага! Если вы сможете его отбить! Даже у вас, предатели, и у вашего чудовищного корабля не хватит на это сил! Твой обожаемый капитан и его мерзкое судно пойдут на дно! И будут страдать, как весь мой народ!

Улла остановилась и резко обернулась.

— Послушай, — сказала она ледяным голосом. — Мне в самом деле жаль вас и горько оттого, что всё так вышло. Но и я, и Тайон, и многие из нашей команды родились после того, как ваш остров захватил враг. Это раз. Два — вы отомщены и ваш враг сейчас висит на рее нашего корабля. И три…

Облик полу-алти слетел с Уллы и вот уже в комнате стояла высокая и статная вождь солнечного племени. От структурных вибраций развевались её пшеничные волосы, а взгляд пылал.

— Три, — повторила она. — Если ты ещё раз посмеешь оскорблять наш корабль и моего капитана, я наплюю на всё сострадание к твоему народу и оторву твой грязный язык, девочка. А теперь заткнись и думай, как передать мои слова своему патриарху.

Резко выдохнув, Улла улыбнулась, вновь став полу-алти, и с улыбкой кивнула:

— Хорошего дня, госпожа Бланше, — беззлобно сказала она. — Счастливо оставаться, а я поспешу на Лудестию. Знаете ли, невиданную армаду нужно разбить в Седьмом Море.

И сделав ручкой, девушка вышла на улицу, оставив бледную и дрожащую лунную алти одну в её доме.

Александр Лаграндж напевая себе под нос, вертел в руках пелерину из меха редкой столетней обезьяны. Если верить исследованиям, правильно обработанный мех этого зверя прогревает мышцы и суставы настолько, что полностью снимает боль. Притом вещи, сшитые из этого меха, удивительным образом не жаркие, но тёплые.

— Красиво… Хорошо портной постарался, — приговаривал себе под нос Лаграндж. — Можно было сыночка попросить нанести несколько дополнительных контуров… Хм… Хотя он бы увлёкся и с головой ушёл в дело. Доченька бы мне такое не простила. И пелерину бы ждать пришлось.

Продолжая напевать себе под нос, Лаграндж представлял, как наденет пелерину на плечи своей возлюбленной. Мэри Кэролайн много работает, плечи, шея, лопатки устают. А прекрасный бюст дель Ромберг, который нужно поддерживать мышцам, создаёт напряжение на всё тело.

— М-м-м… — мечтательно протянул Лаграндж, вспомнив грудь любимой женщины.

С улыбкой он свернул пелерину и положил обратно в сундучок, инструктированный драгоценными камнями. Закрывая шкатулку, мужчина увидел раскрытый конверт, лежавший на рабочем столе.

Лаграндж поморщился. Грустные мысли вновь поглотили его.

Взяв конверт, мужчина плюхнулся в кресло и достал письмо, которое уже не раз читал.

Господин Лаграндж, помог чем мог в городе. Убедился, что нападение отбито, вспомнил, о том, что хотел посетить ещё один остров. Мой отпуск ещё не окончен, так что я возвращаюсь в море. Выйду утром с моряками. В море пересяду на попутку.

Всего доброго, спасибо за всё. Передавайте привет Теодору и его суженной.

Эндрю Дэвис.

Александр Лаграндж тяжело вздохнул и уставился на хрустальную люстру.

— Вот и что нашло на этого мальчишку? — пробурчал он себе под нос. — Приплыл… уплыл… Какой-то он странный стал. Что-то скрывает… А Тео как будто что-то знает… Они вдвоём что-то скрывают от папочки? Я где-то ошибся?

Он зажмурился и громко цокнул языком.

Затем резко встал на ноги, положил конверт обратно и схватил сундучок с подарком для дель Ромберг. Александр Лаграндж справедливо рассудил, что если стало грустно, то лучший способ взбодриться — это сходить на ночь глядя с подарком к любимой женщине.

И вот, уверенно идя по коридору своего особняка, Лаграндж услышал пронзительное:

— А-А-А-А-А!!!

— Да что ж такое! — в сердцах выкрикнул он. — Опять серена? Третье нападение на остров за полгода⁈ Мы так стройку никогда не закончим!

Мысли о странном поведении Эндрю Дэвиса и о прелестях дель Ромберг-старшей мигом оставили светлую голову Лагранджа.

Он уже стремительно нёсся за своим ятаганом, готовый сражаться за дом и всё, что ему дорого, до последней капли крови.

Пушки форта палили без остановки, как и пушки кораблей, выставленных в заливе. Надвигающаяся армада была слишком огромной, чтобы патрульные корабли могли её встретить и активно маневрировать, так что сейчас они, по сути, образовали из себя крепкий заслон.

— Проклятье! Кто бы мог подумать, что так всё обернётся! — раздражённо цокнула дель Ромберг-старшая и топнула ножкой. Она стояла на балконе ратуши и в подзорную трубу наблюдала за развернувшимся сражением.

— Вообще-то, мы предполагали, — заметил Лаграндж, стоявший рядом с ней. Он был готов в любой момент отправиться в бой, но пока губернаторша не отпускала его, мастера меча, от себя.

Резко обернувшись, она обожгла его пылающим взглядом:

— Предполагали? Что они явятся сюда вместе с титосийцами? Что так быстро соберут столь мощные силы⁈ Где Лудестия, Саша⁈

— Я же говорил, что Тео отправился к острову Джонсон, — сдержанно произнёс Лаграндж. — По имеющейся у нас информации эта армада должна была атаковать именно Джонсон.

— Нас обманули! — оскалилась дель Ромберг и снова приложила подзорную трубу к глазу.

Через миг она хищно рыкнула:

— Гр-р! Да! Твари! Получайте!

У Лагранджа тоже была подзорная труба, так что он прекрасно видел, как в этот самый момент управляемый капитаном де Липшеком линкор «Бессменный Торвиль» (до недавнего времени называвшийся «Бессменная Виктория») потопил фрегат врага.

— Так им и надо! — потрясла кулачком дель Ромберг. Но затем нахмурилась и покачала головой. — Их слишком много, Саша.

Заверещала терпси-жаба. Губернатор острова ответила на вызов.

— Госпожа, говорит комендант форта. На их флагмане идентифицирован адмирал де Кастанеда. Вероятно, именно он управляет всей эскадрой.

— Благодарю, комендант, — с достоинством проговорила дель Ромберг.

Она думала, связь сейчас отключится, но «на той стороне» началась какая-то возня и через несколько секунд вновь послышался встревоженный голос коменданта:

— Госпожа губернатор, четыре корабля противника обходят остров. Будет высадка! Ориентировочно в Бухте Испытаний.

— Поняла. Благодарю, комендант. Примем меры.

Связь прервалась, дель Ромберг нахмурилась, размышляя, кого послать встретить десант.

— Дай мне сорок человек, — сухо сказал Александр Лаграндж. — Мы их сдержим. Обещаю.

Женщина резко обернулась. Впервые за этот вечер в её глазах вспыхнул страх.

Лаграндж обнял её и улыбнувшись прошептал на ухо:

— Не бойся, Мэри. Страх тебе не к лицу.

Отстранившись от неё, он пошёл в кабинет.

— Пришли бойцов к западным воротам.

— Но… сорок… один человек? Против четырёх команд?

Лаграндж усмехнулся и обернулся через плечо.

Отчего-то в голове Мэри Кэролайн в тот миг родилась мысль, что сейчас, обычно милый и мягкий Александр Лаграндж, уж очень сильно напоминает одновременно капитана Джонсона и своего сына — Капитана Теодора Лагранджа.

— Нас будет сорок два, — произнёс он твёрдо. — Похоже, этой ночью Григорию всё-таки придётся изменить своим привычкам.