— И всё же, Тео, — вперёд Уллы заговорила Марси. — Я думаю, я согласна с Урсулой. Может быть, мы все молодцы, как ты сказал, но это ты нас объединил. И рядом с тобой мы все сияем ярче. Команда без капитана… В общем, она как корабль без капитана. Вроде есть, вроде мощна и сильна, но…

— Да! Марселла верно говорит! — поддержала её Улла. — Они все сияют! Сами по себе! Но с тобой ярче.

Я тяжело вздохнул и покачал головой:

— Сейчас ты точно ошиблась. Не «они», а «мы».

Я улыбнулся и подмигнул ей. Она смутилась и отвела взгляд.

Она хочет быть членом нашей команды, но до сих пор подсознательно дистанцируется. Однако придёт время, мы разберёмся и с этим.

Будто желая сменить тему, Улла заговорила с Марси о платьях! Учитывая, что одна далека от моды цивилов из-за своего происхождения, а вторая больше любит брюки и камзолы, чем кринолины и корсеты, беседа их выглядела так, как если бы две нищенки обсуждали между собой детали кораблестроения и разницы энергетических контуров на фрегатах и линкорах.

В общем, очень быстро их беседа для меня стала чем-то лишённым смысла, как шум волн. Я вспомнил события последних дней. Да, здорово получилось. Премьер даже понятия не имел, что можно выйти из Сумрака в Первом Море так близко к столице. Прямо за всеми его мощными кордонами. А пролететь по реке на быстроходной Лудестии, когда я за штурвалом? Что может быть легче!

Да и вернулись мы в Шестое море без проблем, побеседовали через Транслятор с Мэри Кэролайн и вновь нырнули в Сумрак.

И вот мы в Седьмом Море.

Отсюда мы начнём наше новое путешествие. Но сперва решим прошлые разногласия здесь.

Правда, всё эту будет чуть позже, а пока нужно дать ребятам отдохнуть. Какими бы они уверенными ни выглядели — там, в Первом море, всё же пойти против Метрополии — это нонсенс! Это что-то из ряда вон выходящее! Что-то за гранью понимания для обычных людей.

Благо обычные люди меня не окружают.

И всё же, я позволил себе выйти из Сумрака в Седьмом море подальше от нашей точки назначения, чтобы просто насладиться деньком морской прогулки.

Лудестия бросила якорь в открытом море, когда мы подошли к кораблям нашей эскадры. Борт в борт с нами стоял фрегат с гордым названием «Алти Теодор». Тот самый корабль, который моя команда захватила у титосийцев, и который перед битвой с армадой Бари я передал молодому свободному капитану Говарду Смитту.

Между Лудестией и Алти Теодором положили трап, и мы с командой увидели счастливые лица двух Смиттов. Тот, что постарше — Генри, облачённый в красивый красный камзол, быстрым шагом спешил ко мне на встречу.

— Капитан Лаграндж! — воскликнул он на ходу. — Словами не передать, как я рад, наконец-то вновь с вами встретиться! Наконец-то я могу лично поздравить вас со всеми теми героическими свершениями, что вы свершили за последний месяц! А ведь их ещё и добавилось! Вы, несомненно, герой!

Не сдержавшись, он крепко обнял меня.

Я похлопал его по спине.

Он отклонился и заглянул мне в глаза. Тем временем его сын и союзные капитаны, дожидавшиеся нас на борту Алти Теодора, так же перешли на Лудестию.

Когда все со всеми тепло поздоровались, капитан Хельг Лодброк прокричал своим раскатистым басом:

— До сих пор не могу поверить, что тебе удалось заявиться в самое сердце Викторианской Метрополии и вернуться обратным целым и невредимым!

— Да, — покивал Говард Смитт. — Ваше решение объявить о независимости… До сих пор не могу в полной мере свыкнуться с мыслью, что мы больше не подчиняемся Метрополии. Но, будьте уверены, я поддержу вас всеми силами, как и обещал. И остальные острова Викторианских колоний… Прошу прощения — бывших викторианских колоний, тоже в конце концов присоединятся.

— А мы разнесём вести по другим островам, капитан, — решительно заявил Ральфи, покосившись на свободных капитанов.

Решившись наведаться в Метрополию, я действовал быстро и отчасти спонтанно. Ведь тот же Бари, когда был жив, пытался справиться со мной силами морских кулеврин, а не силой закона. Я же, покончив с ним, думал, смогу прикрыться как раз законами и нашим расследованием. А заодно и постепенно расшатать кресло под Барелли теми же способами.

Но! Пленение Уллы и солнечных алти целиком и полностью нарушили наши планы. Тут уже не о морском бое где-то вдали от глаз гражданских шла речь, а о прямом нападении моей Лудестии на остров Виктории.

Ну а дальше мы разбили карательную эскадру Барелли и казнили ещё одного Вице-Премьера.

Бывает…

Однако я уже не сомневался, что Метрополия может собрать уже свою карательную экспедицию и попортить нервы моим друзьям и союзникам, пока Лудестия будет в Восьмом Море.

Вот и пришлось повредить часть корабликов Метрополии, а заодно напомнить Дрейку, что нет и не будет больше кораблей, равных Лудестии. Ну, если только я не создам очередной шедевр. Но ведь создавать свои шедевры для Метрополии я точно ни за что не стану.

В общем, в ближайшее время Метрополия уж точно на нас не нападёт. А может, Дрейк прислушается к моим словам и поступит по уму, отказавшись от попыток разгромить наши эскадры?

— Единственно, будет очень неприятно, если все державы объединятся против нас, — осторожно заметил Смитт-младший.

Мы посмотрели на него с лёгким укором. Его отец покачал головой и положил ладонь на плечо сыну.

— Премьер Дрейк точно не станет просить помощи, — проговорил он. — Для него это будет что-то сродни личному позору. А другие державы… Вряд ли нападут на нас первыми.

— Главное, друзья, не забывайте вот о чём, — я наставительно поднял указательный палец. — Моя Лудестия всегда придёт на помощь тем, кто решит сражаться за свободу против Метрополий.

— Вы хитры, капитан Лаграндж, — улыбнувшись, шутливо погрозил мне пальцем Смитт-старший.

— Нет, господин губернатор. Капитан Лаграндж свободен и справедлив, — сдержанным тоном поправил его капитан Ральф ван дер Эльм.

Обсудив текущие планы, мы объединённой эскадрой двинулись дальше, к следующей точке нашего назначения — к острову, названному в мою честь. К бывшей столице бывших викторианских колоний в Седьмом море, бывшей вотчине Бари и дель Ромбергов — к острову Джонсону. Наш путь лежал в прекрасный портовый город Лион.

Однако войти в порт нам сразу не позволили. В море недалеко от острова Джонсон нас встречала эскадра. С её флагмана — старенького линкора-семидесятипушечника, марсовый подавал знак, размахивая жёлтым флагом.

— Починкко, ответь ему тем же! — я велел принять приглашение на беседу.

Линкор не решил подходить к нам борт к борту. Удивительно, но с линкора спустили шлюпку.

— Это… как понимать? — удивлённо хлопнула пышными ресничками Урсула, наблюдая за тем, как матросы налегают на весла, чтобы доставить на Лудестию высокого мужчину с длинной седой острой бородой. — Это ведь… адмирал да? Судя по звёздам?

— Да, адмирал Арон Готлиб, — кивнул я, соглашаясь. — А как это понимать? Он показывает, что готов поставить на кон жизнь, а не корабль. Ха-х…

— Если бы у Лудестии были злые намерения, мы бы сперва потопили его шлюпку, а затем без проблем бы разделались с кораблём, — как само собой разумеющееся проговорила Урсула. — Что нам эта посудина?

Я с уважением посмотрел на леди-вождя. Быстро она сроднилась с Лудестией и прониклась всей нашей мощью.

— Всё так, — кивнул я. — И, поверь мне, адмирал уж точно не хочет, чтобы мы по нему стреляли. Он красуется перед своими людьми. А перед нами набивает себе цену.

— Короче, он уже наш, верно, кэп? — усмехнулся Берг, заставший лишь последнюю мою фразу.

Ответить я не успел, с левого борта уже к Лудестии пристал Алти Теодор, и старший Смитт, по моей просьбе спешил поучаствовать к беседе.

Спустя несколько минут с правого борта Лудестии мы подняли шлюпку, и адмирал, ещё недавно за глаза называемый Клык Барбароссы, ступил на палубу моего корабля.