А вот Бари привёл с собой восемнадцать кораблей, среди которых был полновесный трёхпалубный восьмидесятипушечный линкор. Не такая махина как новиночка викторианского судостроения — «Бессменная Виктория», но достаточно внушительных размеров и мощи судно.

Трёхпалубный линкор шёл первым, а рядом с ним малый линкор на пятьдесят шесть пушек — викторианский аналог корабля капитана Буше.

И позади них…

— Дева под Килем, как же ты прекрасна… — прошептал я, глядя через подзорную трубу на фрегат с белоснежными парусами и лакированными бортами, сверкающими на солнце. На его носовую фигуру — красивую кудрявую девушку… Именно так в своё время я представлял образ Девы под Килем.

— Она великолепна… — с придыханием проговорила Марси, стоявшая рядом со мной.

Я оторвался от подзорной трубы и кивнул своей «духовной дочери». Молодец, девочка! Знает толк в прекрасном.

Я разглядывал Лудестию. Сердце щемило… Сколько мы не виделись⁈ Боль разлуки никогда не оставляла меня. Но вот мы наконец-то встретились! И от этого на душе разливалось тепло.

— Так, стоп… — пробормотал я, вглядываясь в борт. — Это что за пятна? А здесь что? Трещина!!! Бар-р-р-ри!!! С-с-сука!!!

Я с резким щелчком сложил подзорную трубу и скривился, стараясь сдержать эмоции.

— Тео, что случилось? — встревоженно спросила Марси.

— Все в порядке, — буркнул я. — Просто это гад, похоже, совсем не следил за Лудестией. Так…

Я прикрыл глаза, пытаясь отбросить лишние мысли и переключиться. Почувствовал, как по моему телу пронеслись структурные вибрации. Хм, резонируют с моей душой? Отлично. Выпустим их немного.

— Морские волки! — прогремел я, и мой голос разнёсся далеко за пределы палубы Франки-Штейна. Мне показалось, даже море пошло рябью. — Вы отличная команда! Я рад, что Дева под Килем свела нас вместе! Спасибо ей за это! Но! Я считаю, что такой команде, да ещё и с таким капитаном, нужен корабль побольше! Да помощнее! Я говорил вам, что Джекман Барбаросса предал идеи капитана Джонсона и не достоин стоять у штурвала Лудестии… И я уверен, мы с вами гораздо лучше позаботимся о лучшем из всех кораблей! Господа! Марси! Пришло время забрать Лудестию! В бой!

— В бой!!! — проревели мои товарищи.

Я хмыкнул и одобрительно кивнул. Погладив рукой штурвал Франки-Штейна, тихо прошептал:

— Ты был отличным кораблём, мой друг. Ты им и останешься. Я никогда не забуду тебя… Но прошу, помоги мне вернуть её. Без неё я не могу считать себя Хозяином Морей. Каким бы ты ни был прекрасным кораблём… Моя душа принадлежит ей.

После моих слов корабль внезапно ускорился.

Хех, подул попутный ветер, настоящий — природный, а не из гофры надува.

Ну что ж…

Понеслась!

Я заговорил в Транслятор, отдавая команду эскадре:

— Это Франки-Штейн. Иду на линкор. Первая линия — на вас малый линкор. Вторая — прикройте меня.

Раз уж трусливый Бари позорит Лудестию тем, что прячется за массивными тушами линкоров, придётся показать всем, на что в самом деле способны мои корабли!

Крутанув штурвал, я подкорректировал курс, уходя вправо. Тут же врубил надув на полную, ускоряясь.

— Джу! Джу! — слева от меня послышался привычный скрежет. Несмотря на то что корабль сейчас наклонился, припав к правому борту, карликовый (хотя по размеру уже не очень-то карликовый) баран сидел ровно и спокойно чесал отросшие рога.

Оторвав одну руку от штурвала, я почесал его по макушке.

Затем снова вцепился обеими руками в штурвал.

— Оба борта, готовьтесь! — крикнул я канонирам, ещё сильнее уводя корабль вправо. Убавив надув, я скомандовал: — Левый борт! Залп!

Громыхнуло, и корабль немного дёрнулся. Не обращая на это внимание, я до упора выкрутил штурвал и, напрягая мышцы, удерживал его, чтобы он не вернулся в исходное положение.

Затем я вновь врубил надув на всю мощь, корабль начал резко разворачиваться вокруг своей оси.

И вот уже развернулся на сто восемьдесят градусов.

— Залп! — раньше меня скомандовал своим подчинённым Шон.

Громыхнуло. Отлично! Щит линкора хоть и выдержал оба быстрых залпа, но восстанавливается уже медленнее и теряет прочность.

Упс! Перед орудийными портами линкора начали закручиваться сгустки энергии. А прямо по курсу на нас шли ещё несколько кораблей. Но до них пока далеко… Где Лудестия?

Я продолжил крутить штурвал, менял мощность надува. Так что, когда линкор дал бортовой залп, умудрился поставить свой крохотный (по сравнению с линкором) корабль так, чтобы поймать на щит лишь шесть выстрелов из тридцати шести.

— Так-то! Нам и линкор нипочём! — воскликнул кто-то из моих матросов.

Но этот крик я пропустил мимо ушей.

— Брат! Лудестия! — заорал с марса Починкко.

— Вижу! — сквозь зубы процедил я. — Держитесь!

Бари провёл Лудестию за линкором и сейчас, выглянув из-за огромного корабля, Лудестия вышла на нас левым бортом.

Перед орудийными портами уже закручивались энергетические сгустки.

— Огромные… — выпалил изумлённо Гарри Разноус.

Ну да, на Лудестии самые мощные орудия в мире. Как писали в одной книге — добро должно быть с кулаками. Примерно этим тезисом я и руководствовался, когда создавал Лудестию.

— Верно! — крикнул я. — Таких мощных зарядов вы ещё не видели! И скоро мы сами будем ими облада…

Мой голос растворился в грохоте орудий Лудестии.

Щит Франки-Штейна с честью встретил десяток выстрелов, однако сам корабль снесло метров на шестьдесят в сторону.

Хвала Деве под Килем, больше половины зарядов прошло мимо нас — я успел увернуться. Вот только…

Глянув назад, хмыкнул. Три снаряда улетели вдаль и врезались в щит лёгкого фрегата «Штормовой Орёл». Корабль под руководством капитана Мартинеза шёл во второй линии нашей эскадры и спешил ко мне на помощь.

Трёх выстрелов хватило, чтобы полностью сбить с него щит. Будь там четвёртый, «Орёл» вылетел бы из битвы, так и не сделав ни единого выстрела.

А ведь это не прицельные и неконцентрированные выстрелы! Лишь россыпь от бортового залпа!

Невольно вспомнил свой рекорд… Однажды я на Лудестии одним удачным бортовым залпом пустил на дно сразу четыре корабля среднего класса — два корвета, боевой корвет и лёгкий фрегат.

А между тем Лудестия вырвалась вперёд и начала разворачиваться. Неповоротливый линкор тоже пытался встать к нам другим бортом и дать залп.

Что ж…

Я вновь ввалил надув и закрутил штурвал, выкрикивая команды. Проклятье! Лудестия выстрелит раньше! Она хоть и больше, но манёвреннее!

Скосив глаза, я заметил сидевшего рядом со мной барана. Он выглядел всё так же невозмутимо. Вот только зверёк будто почувствовал мой взгляд и поднял голову.

Джу внимательно уставился на меня.

Я вспомнил, как однажды, когда нам нужно было спасти Урсулу, когда её корвет брали на абордаж, Джу поддал скорости Франки-Штейну.

— Нам не хватает мощи, — изрёк я. — Если мы проиграем в этой битве и не сможем захватить Лудестию, то возможно, больше никогда не увидим Урсулу.

Джу задумчиво моргнул. Он очень умный баран. И очень эмпатичный для барана. Он прекрасно понимает, когда с ним говорят искренне.

Вряд ли Джу верил, что мы можем погибнуть или даже проиграть бой. Но, вероятно, услышал в моих словах гораздо больше, чем в них на самом деле прозвучало.

А через секунду он яростно завопил:

— Ми! Ми! Ми!

И завибрировав, принялся тереться спиной о стойку штурвала.

Корабль ускорился, продолжая разворачиваться по дуге.

— Ух ты! — выкрикнул Берг, схватив за шкирку одного из матросов, едва не улетевших в воду.

— Вот это скорость… — восхищённо проговорил я, скосив взгляд на барана. — Спасибо.

Джу тяжело задышал и завалился на спину. Язык вывалился у него изо рта и упал на плечо, а сам баран поднял лапу с пафосным видом.

Я сразу же понял, что он показывает мне большой палец. Насколько это возможно, имея вместо пальцев копыта.

Я выровнял корабль, как мне было нужно. Мы развернулись быстрее Лудестии. А ещё благодаря Джу экстренно перезарядились все орудия.