Оливия Морган, а я не сомневался, что капитаном этого корабля является именно она, остановила судно вдалеке от нашего. Через подзорную трубу я наблюдал за тем, как сейчас команда тяжёлого фрегата спускает на воду шлюпки.

— Ух ты ж, — присвистнул Берг, занимавшийся тем же, что и я. — Дамочка по мелочам не разменивается.

Её шлюпки были такого же размера, как наша. Вот только помещалось их на её корабле гораздо больше.

Она спустила четыре шлюпки. Стало быть, отряд сопровождения с ней будет в четыре раза больше нашего.

— А ты питал надежды, что она с нами цацкаться будет? — хмыкнул я.

— Ми! Ми! — возмущённо выдал Джу, обращаясь к Бергу, а затем вновь принялся грызть кусочек пармезана.

Этот копытный рогатый конь, точно котик, сидел у меня на коленях.

Берг покосился на Джу и произнёс:

— Юнга, похоже, ничего хорошего от дамочки не ждёт.

— Надеюсь, — отозвался я и посмотрел на Джу снизу вверх. Почувствовав мой взгляд, он задрал мордочку. — Дружище, пармезаном я тебя кормлю не просто так. Постарайся держать себя в руках, даже если тебя будут выманивать. Это, конечно, мало вероятно. Но всё же, раз уж напросился с нами, будь хорошим мальчиком.

— Ми! — важно заявил он, спрыгнул с моих колен, встал на задние лапы и попытался приложить правую переднюю к рогу, будто к фуражке.

Шлюпки приближались. Точно приветствуя их, над джунглями недалеко от берега одна за другой поднялись две крохотные птички.

Первая шлюпка Оливии Морган, на которой и находилась сама Клык Барбароссы, причалила к берегу. Дама вперёд других членов своей команды ступила на сушу. Я пошёл к ней навстречу, без смущения рассматривая капитана Морган.

Хороша! Зрелая красота — сочная, но в то же время подтянутая фигура и пронзительный взгляд стервы. Мне нравится!

Хотя вообще мне нравятся разные типы женской красоты, ведь в каждой есть свой шарм.

— Капитан Морган, — я отвесил галантный поклон. — Рад нашей встрече. Наслышан о вас и должен признать, в жизни вы ещё более красивы, чем о вас говорят.

Остановившись напротив меня, женщина скривилась и хмыкнула:

— Оставьте эти песни для портовых кошек, капитан Лаграндж.

— О, будьте уверены, для портовых кошек у меня припасены другие песни, — добродушно улыбнулся я.

— Не сомневаюсь, — фыркнула она, продолжая осматривать меня цепким взглядом.

А затем её взгляд скользнул на Джу. На миг она замерла, и когда вновь посмотрела мне в глаза, я понял, что в ней появилось больше заинтересованности.

Я видел, что ей сложно скрывать ненависть ко мне.

Что я ей сделал?

Как ни крути, Оливию Морган я вижу впервые. Если убрать за скобки то, что я спас Генри Смитта и не позволил плану Бари реализоваться, то мои действия никак не должны были пересекаться с интересами Оливии.

И всё же, почему она на меня так уставилась?

— Вы меня сейчас раздеваете взглядом? — усмехнувшись, спросил я. — Знаете, в такую игру можно играть и вдвоём.

Она недобро улыбнулась и ответила:

— Как о вас и говорили, вы чересчур наглый юноша, солнцеголовый алти.

— Возможно, так и есть. Но что мы стоим, капитан Морган, может быть, присядем, — я указал на бревно, которое мы притащили из леса. — Выпьем вина, отведаем фруктов?

К этому моменту все четыре её шлюпки причалили. Морские пехотинцы встали от нас с двух сторон полумесяцами. Таким образом, в случае нужды бежать нам либо в море, либо в джунгли.

— Благодарю, но у меня нет желания, капитан Лаграндж, — произнесла она не шелохнувшись. Её улыбка стала ещё более пугающей. — Сперва нужно обсудить наши договорённости. Сколько у вас в трюме тюков титанового шёлка?

— Двадцать два, — ответил я равнодушно.

— Я ожидала, что его у вас больше, — прищурилась она.

— Сколько есть, — пожал я плечами.

Она скривилась и поморщилась:

— Тю! А гонору-то сколько было! Но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Велите весь шёлк перегрузить на мой корабль. Я заплачу вам… двадцать две тысячи шиллингов.

Ну всё, игры кончились. Она больше не пытается скрывать, зачем она здесь, предлагает забрать редкий ресурс за бесценок.

Я улыбнулся ещё шире. Маски сброшены. Почти… Меня вот очень сильно интересует, что это такое выпирает под её левым рукавом в районе запястья.

Резко потянувшись вперёд, я схватил её за руку. Реакция у Оливии была отменная, но всё же буквально мгновенья ей не хватило, чтобы избежать захвата.

— Что вы… — возмущённо начала она, пока её бойцы взводили ружья.

Однако Оливия заткнулась, когда я с силой дёрнул вверх рукава кителя и белой рубашки, обнажив её смуглую кожу.

И красивый широкий серебряный браслет в виде лозы винограда.

Я посмотрел ей в глаза. Оливия больше не пыталась сдерживать гнев и яростно скалилась.

Она поняла, что я узнал её.

— Огонь!!! Убейте их!!! — взревела Морган, с силой дёрнув рукой.

Высвободиться она не смогла.

Загремели выстрелы.

— Не заденьте барана! — каким-то чудом Оливия Морган смогла перекричать их. А затем громко выругалась: — Дерьмо! Щиты!

Разумеется, мы ожидали, что по нам будут стрелять. Разумеется, мои ребята взяли с собой переносные корабельные щиты, которым были нипочём выстрелы из импульсных ружей.

Но мои бойцы прикрылись лишь от морских пехотинцев. Получилось, что со стороны моря и, что важнее, джунглей мы не были защищены.

В тот миг, когда выстрелы импульсных ружей стихли, Морган торжествующе оскалилась и, больше не пытаясь высвободиться из моего захвата, гаркнула:

— Артиллерия! Огонь!

— Огонь! — с улыбкой, повторил я.

Недоумение промелькнуло в глазах Морган, а через миг по крохотному острову разнёсся грохот корабельных кулеврин. Мощные энергетические импульсы смели к чертям многих флотских бойцов, совершенно не задев команду Франки-Штейна.

Непонимание, осознание, ярость — весь спектр чувств за секунду пронёсся на лице Оливии Морган.

Ну да, ей удалось спрятать на острове два артиллерийских расчёта. Лично я не видел следов транспортировки и установки корабельных орудий. Почти. Считаю, засада подготовлена отлично — пришли, выгрузили, отплыли…

Однако я предполагал нечто подобное, потому и отправил Починкко и других моряков-алти вплавь на остров. Они поднялись по скалам и прочесали джунгли. То, что обычным морякам показалось бы невыполнимы, исполнено ловкими и сильными алти.

Притом их задача заключалась не только в необходимости ликвидировать канониров капитана Морган, чтобы занять их место. Провернуть всё это надо было после того, как канониры дадут знак своей командирше. Те самые две птицы, взлетевшие над джунглями, и называемые Прямовзлетки — как раз и были знаком для Морган.

А вот после этого со стороны джунглей прозвучал напев синеглазой иволги, которая водится на Нассийи. И это был знак для меня от команды моих алти.

Морган увидела, что портативные щиты моей команды одновременно спали с обеих сторон.

— Врукопашную!!! — взревела она, и не думая сдаваться и выхватила из-за пояса широкую абордажную саблю. Я успел достать ятаган-кроншнеп и заблокировал её первый выпад. Она тут же атаковала вновь, пытаясь рассечь мне брюхо. Хах, любопытно и сложно фехтовать, находясь так близко друг к другу. Я ведь до сих пор держал её за запястье.

— Кэп, слева! — я услышал встревоженный вопль Берга ровно в тот момент, когда краем глаза заметил, что на меня сейчас направят пистоль.

Громыхнул выстрел. Тот, кто стрелял в меня, лишился головы — Починкко оставил пушку матросу-алти, а сам присоединился к битве со своим монструозным импульсным ружьём.

Вот только и стрелок, ныне безголовый, успел нажать на спусковой крючок.

Мне пришлось отпустить Морган и отпрыгнуть.

Она одарила меня яростным взглядом и бросилась к своей шлюпке.

Выхватив пистоль-кулеврину, я разнёс эту шлюпку в щепки, когда Оливии Морган оставалось до неё буквально метров шесть.

— Не дайте им уйти! — рявкнул я.