— Вы знаете где находится переулок Ямщиков? — поинтересовался я у коренастого мужичка, который с виду был не из пугливых.

— Прости, сынок, я сам не местный, не знаю.

— Но это же Оренбург, верно?

— Оренбург, конечно же! Как же нет?

— Благодарствую, отец! — отозвался я и обвел толпу взглядом, надеясь увидеть кого-то из коренных жителей.

— Не знаю, милок, — прошамкала наполовину беззубым ртом старуха. — Я уже давно не отхожу далече от дома.

Мда-а, угораздило же меня вляпаться в такую историю! Я осмотрелся вокруг, и мой взгляд невольно остановился на странном человеке, спешившем в мою сторону.

— Э, не понял, ты что, мою территорию отжать собрался? — набросился на меня мужик. — Тебя как звать?

— Михаил, — спокойно ответил я, думая как отвязаться от назойливого собеседника. По-тихому вырубить не выйдет — слишком много людей вокруг. Услышат — поднимут вой, на который явится Надзор. А мне им попадаться на глаза не стоит — без документов попробуй докажи кто я такой, а возиться абы с кем попало и проверять правда ли я Михаил Гущин, вряд ли кто-то будет. Такие уж тут порядки. Разве что дар активировать, но тогда от дружинников князя отбоя не будет. В общем, не вариант.

— Вот что, Миша! У тебя скучное лицо, тебе денег никто не даст! — заявил нахал. Нет, точно по лицу хочет!

— А деньги-то мне зачем?

— Вот чудак! Ты дурака не валяй, я же вижу, что попрошайничеством занимаешься! Это моя территория, так что убирайся отседова куда подальше.

— А ты-то сам кто такой будешь?

— Я? — мой новый знакомый выпятил грудь колесом. — Последний наследник древнего рода Севастьян Вспышкин!

— Вспышкины? Что-то не припомню таких… — я сделал умное лицо, словно пытался вспомнить. На самом деле тут и думать нечего — этот бродяга врал с три короба и никаких Вспышкиных не существовало.

— Потому и не помнишь, что я один остался! Я — избранный, и мне суждено спасти Великое княжество и весь мир. Так что не стой столбом, а подсоби медяком.

Я не мог удержаться, чтобы не улыбнуться. Ну, как шуту, может, и перепадет что, а вот всерьез его точно никто не воспримет.

— Слабая история, на «троечку». В следующий раз придумай что-нибудь оригинальнее. Например, что ты внебрачный сын Великого князя Преображенского, которого он заделал, будучи проездом обратно в Москву. Тебе передался его дар и теперь ты странствуешь в поисках наставника, который обучит тебя секретным навыкам Великого князя.

— Эк, знатно ты придумал, — протянул лже-Севастьян, но тут же мотнул головой. — Нет, за такое точно по шее дадут, история со Вспышкиным в этом плане куда лучше.

— Фома! Снова ты тут отираешься? Еще и дружка какого-то с собой притащил! А ну, марш отседова, пока Надзор не позвал.

Отседова… Что за манера речи? Не припомню в Ростовском княжестве такого произношения. Рядом с Севастьяном, который оказался Фомой, появился высокий крепкий мужчина в дорогом костюме. Настроен он был явно недружелюбно.

— Ты мне что, сорвать представление собрался? Не видишь, и так люди расходятся, еще ты тут свои склоки устроил. Послушай, парень! Если не уберешься отсюда в два счета, я быстро тебе покажу что бывает с теми, кто переходит дорогу Григорию Лукину!

— Люди расходятся, потому как смотреть не на что, — вмешался я в разговор и поймал на себе недовольный взгляд.

— А ты, значится, знаток в этом деле, да? Ну что за время пошло? Что ни бродяга, так считает себя учёной птицей. Вам бы только дай страной править, так на словах вмиг бы ее с колен подняли!

— За страну не скажу, а вот на счет представления мысли имеются. Что предложите, если я вам соберу толпу народа и покажу такое представление, что весь Оренбург вспоминать будет?

— И сколько хочешь? Сразу говорю, деньги вперед не дам. Знаю я вас, оборванцев…

— Вы же тут не просто народ веселите, верно? Все эти калачи, петушки на палочке и прочая снедь ваша? В таком случае, я хочу десятую часть от всей выручки с продажи и той мелочи, что народ кинет в виде благодарности.

— А не много хочешь? Это ж рублев двадцать выйдет, а то и больше…

— Думаю, больше. Ну, решай! Либо народ через полчаса разойдется, либо вступлю в дело я, и зрители сбегутся со всей округи.

— Давай так: если заработаем за день больше двухсот рублей — десятина твоя. Если меньше — получишь пять рублей и ступай, пока по шее не надавали.

— Договорились!

Я потер руки и осмотрелся. На самом деле, любая импровизация — это тщательно подготовленный и заранее продуманный план, а у меня его не было. Придется создавать представление из того, что есть.

— Дайте-ка мне вон те факелы! — приказал я, понимая, что сейчас меня будут слушать. А пока мне несли факелы, я усилил свой голос с помощь дара, вскочил на скамью и закричал:

— Гости Оренбурга и его жители! Такого представления вы еще не видели! Стар и млад, здоровый, больной — приходи на представление всею толпой!

Григорий уже понял, что я не простая птица и сейчас с нескрываемым интересом следил за моими действиями. Тут один из помощников поднес мне четыре факела. Я принял их из рук и подбросил один высоко в воздух.

Волна огня сорвалась с моей ладони и ударила в факел, а толпа закричала от восторга. Самые впечатлительные даже бросились в сторону, решив, что горящий факел упадет им на голову. Но я не дал горящему факелу упасть, а подбросил его вверх потоком ветра. Он затушил огонь, но я не расстроился. Еще три факела взмыли вверх и принялись кружиться в воздухе, а потом я выпустил волну огня, которая снова зажгла их. Конечно, в ночное время это смотрелось бы куда зрелищнее, но и днем толпа гудела от восторга, а некоторые хлопали в ладоши.

Большого труда стоило подбрасывать их вверх, при этом не задувая. Наконец, факелы догорели, а я спустился со скамьи и подошел ближе к людям. По дороге я уже создавал каменную кожу на груди, которую было не рассмотреть за одеждой.

— А сейчас предлагаю вам показать свою силу. Каждая попытка стоит рубль. Кто сможет ударом сбить меня с ног, получит обратно два!

Толпа загудела, а мужики принялись выстраиваться в очередь. Надеюсь, они не переломают себе руки. Уже первый усатый мужик едва не лопнул от натуги, когда его кулак ударился о каменную пластину. Поначалу от желающих не было отбоя, но потом все быстро смекнули, что задание не такое простое, а чтобы порадовать толпу, я решил создать немного прохлады.

— Жарко вам, люди? Упарились, поди, в ясный летний день на площади торчать? Вылейте воду! — я повернулся к помощникам Григория и адресовал свою просьбу уже им.

Они справились живо и тут же опрокинули на мостовую пару бочек с водой. К чести тех, кто строил дорогу, вода не впиталась сразу, а собралась лужицей и потекла к водостоку, но сбежать ей я не дал. Прижав руки к земле, я призвал дар. Меня окутало яркое синее облако, а вода вокруг начала замерзать.

Кто-то ахнул от удивления, другие упали ниц, не веря своим глазам. Да, видимо, нечасто одаренные демонстрировали свои способности на глазах у людей. Уже через пару минут из всех окрестных домов и даже улиц посбегались зрители, а Григорий только успевал распродавать пряники, калачи и леденцы. Пока лед не успел растаять, детвора скользила по нему, кто-то даже санки притащил. Вот только хватило меня минут на пятнадцать такого чуда. Все-таки даже на этой ступени дара силы были ограничены, но я и так был доволен результатом. Можно сказать, что не только торговля, но и праздник удался на славу.

Плохо только, что сильно засветился. Об одаренном в Оренбурге точно будут судачить еще долго, а если меня будут искать Родионовы здесь, обязательно обратят внимание на одаренного в обносках, который веселил толпу.

Поэтому я постарался скрыться от любопытных глаз, чтобы на меня поменьше смотрели. Вдруг повезет, и мой внешний вид не запомнят? Даже плащ Вениамина снял, чтобы не бросался в глаза. Наконец, когда толпа разошлась, Григорий принялся высчитывать прибыль.

— Ну как? Все распродал?