- Так дело не пойдет, ты мне живым еще нужен.

Сдернув с террориста брючный ремень, офицер перетянул ему плечо выше раны. Из коридора донесся шум, краем глаза Алекс заметил, как приоткрылась дверь. Взяв трофейный револьвер, он не глядя пальнул в сторону двери. Бах! Чей-то испуганный вопль и топот удаляющегося беглеца.

- Ну, вот, теперь и поговорить можно.

Ответом было невнятное мычание Кампельсона в духе "а не пошел бы ты на...". Плохо, видите ли, ему. Стволом трофейного "бульдога" Алекс ткнул в рану.

- Ау!!!

- Ты мне еще сознание потеряй.

Штаб-капитан отвесил террористу пару звонких пощечин, приведя его в сознание.

- Готов говорить? Или тебе вторую руку прострелить?

Не дождавшись ответа, штаб-капитан повторил экзекуцию.

Ау!!! Хватит! Я все скажу! - заныл террорист.

К чужой боли Кампельсон относился наплевательски, зато к своей очень трепетно. Ненадолго его хватило. Снаружи донеслась трель полицейского свистка.

- Как же эта полиция не вовремя.

С "бульдогом" в руке Алекс подошел к двери и выглянул в коридор. Дверь в холл была приоткрыта, но никого за ней не видно. Свисток городового заливался где-то в холле. Входить в коридор и изображать из себя мишень служитель правопорядка не собирался. В перерывах между трелями слышались женские взвизгивания и крики. Эвакуация персонала публичного дома шла полным ходом. Офицер поднял револьвер и выстрелил в дверь. Свисток прервался, а перепуганные проститутки заверещали еще громче. Алекс ждал ответного выстрела, но его не последовало. Городовой попался не из храброго десятка и предпочел отступить, не устраивая перестрелку. Штаб-капитан вернулся к занятию, от которого его столь бесцеремонно оторвали.

- Я не ослышался? Вы готовы говорить? Или вас еще раз простимулировать?

- Нет, не надо! Ваша жена в доходном доме купца Пилипкина квартира сорок четвертая!

Правду сказал или соврал? Что-то подозрительно быстро он говорить начал. К тому же держать заложницу в доходном доме, где полно сторонних глаз и ушей... Всякие, конечно, гадюшники бывают, но не настолько же! Без предупреждения, Алекс ткнул стволом в рану еще раз.

- А-а-а-а!!! Больно!

- Мне истина нужна, а не твои сказки. Где она?

Алекс буквально всунул ствол револьвера во входное отверстие от пули, но на сей раз не стал убирать его.

- А-а-а-а!!! Станция Фарафорово, склады Николосовской железной дороги, восьмой пакгауз!

- Сколько ваших ее охраняют?

- Трое, трое! Я правду говорю!

На сей раз, похоже он правду сказал, а значит, больше не нужен.

- Умри сволочь!

- Нет, нет, нет!

Забыв про раненную руку, Кампельсон, суча ногами, пытался отползти от Алекса подальше, но головой уперся в спинку кровати, но не заметил этого, продолжая бесплодные попытки.

- Господин штаб-капитан, с вашего разрешения, я войду? Не стреляйте.

Голос знакомый, но кому он принадлежит офицер вспомнить не мог.

- Ладно, входите.

На пороге появился подполковник Бузына.

- Вы-то откуда здесь?!

- Лампсберг на словах передал, чтобы я все бросал и срочно перекрывал все выходы из этого борделя. Про вас он, кстати, тоже упоминал. Я все бросаю, поднимаю по тревоге целый эскадрон, мчусь сюда и застаю тут такое... Со слов свидетелей, некий офицер штурмом взял этот бордель, смертным боем убил хозяйку, чудом промахнулся стреляя в швейцара, вступил в перестрелку с городовым, чуть не половину девочек мадам Розанетты перестрелял...

- И часто вы о трупы спотыкались, пока сюда шли?

- Ни разу, - признал жандарм, - зато следы погрома и перестрелки в наличии. Кстати, когда я мимо гардероба проходил, увидел на вешалке пехотный плащ со штаб-капитанскими погонами и сразу же про вас вспомнил. Вот и решил попытаться без лишнего кровопролития ситуацию разъяснить. Не скажете, из-за чего весь этот бардак?

Стволом "бульдога" Алекс указал на Кампельсона, который с появлением жандарма перестал вопить и сейчас тихонько подвывал.

- Из-за него.

- А кто это?

- Не узнаете? Господин Кампельсон собственной персоной.

- Вы так над его внешностью поработали, что его не просто узнать. Хотя, да, это он. Вот, значит, где он скрывался, - подполковник окинул взглядом комнату.- А за что вы его убить хотели, вместо того, чтобы нам позволить арестовать?

- Этот... Этот достойный господин со своими приятелями похитил мою жену и сейчас удерживает ее в заложниках!

- Вот как!

Эта информация явилась для жандарма полной неожиданностью.

- Теперь я понимаю, что на вас нашло, но в городового со швейцаром вы зачем стреляли?

- Я стрелял?! - изумился штаб-капитан.

Бросив "бульдог" рядом с кроватью, Алекс ткнул в Кампельсона пальцем.

- Это он! Он стрелял! А в барабане моего "гранда", извольте убедиться, всего одна стреляная гильза. Все остальные выстрелы сделаны из его револьвера.

Кампельсон хотел было что-то возразить, но Алекс не позволил ему этого сделать, сходу зарядив кулаком в ухо. Ударенный временно лишился дара речи.

- Ну, предположим, - не стал спорить Бузына. - А мадам Розанетту за что? Она ведь едва живой осталась.

- Она любовница государственного преступника, укрывавшая его от правосудия! По ней самой каторга давно плачет, не говоря уже о малолетних девочках, которых она своим клиентам поставляла!

- Да, и тут вы правы, - кивнул жандарм, - придется Розанетту арестовать. Вот местный околоточный огорчится. Кстати, вы с господином Кампельсоном все вопросы разрешили или мне за дверью подождать? Минут десять я вам могу выделить.

- Благодарю покорнейше, к господину Кампельсону вопросов более не имею.

Жандарм поднял с ковра "бульдог".

- Вот и отлично. Я тогда жандармов позову, а вы за ним пока присмотрите. И перевяжите его что ли.

- Перебьется, - отмахнулся штаб-капитан, - а и сдохнет - невелика потеря.

- Это для вас невелика, - возразил подполковник, - а нам он еще очень много чего рассказать должен. Так что перевязывайте, не кобеньтесь.

Надо сказать, к этому времени физическое состояние раненого было не из лучших, крови он немало потерял. Пришлось подчиниться. Оторвав от простыни пару узких длинных полос, офицер принялся накладывать повязку на руку Кампельсона. За этим занятием Алекса застали пришедшие арестовать террориста жандармы. Сам идти он не мог, пришлось нести его на руках. Чуть позже вернулся Бузына.

- Вы ведь сейчас за женой ехать собираетесь?

- Если вы меня не задерживаете, - насторожился Алекс.

- Задерживаю. Ненадолго. Скоро один известный вам человек приедет...

- Штаб-ротмистр Лампсберг?

- Нет, другой. У штаб-ротмистра сейчас с господином Лукомльским хлопот полон рот. Не беспокойтесь, он вам поможет. Да я и сам с вами поеду и полуэскадрон с собой возьму.

- Это еще зачем?

- Вы в таком состоянии лишних дров наломать можете. В борделе этом только по счастливой случайности без жертв обошлось. Вот мы за вами и приглядим, а где надо - поможем.

- Вы бы еще духовой оркестр вызвали, чтобы вся округа знала.

- И в самом деле, с полуэскадроном я погорячился, - признал свою неправоту Бузына, - ограничимся десятком. Меньше мне не по чину будет. И давайте выйдем отсюда, скоро гость долгожданный прибыть должен.

Холл и коридор носили следы поспешного бегства множества народа. Сейчас же только стоящие у дверей жандармы стали обитателями этого дома порока. По дороге к выходу Алекс забрал из гардероба свой плащ, прицепил на бок саблю. На крыльце подполковник давал указанию ярко одетому господину.

- А, это вы.

- Где же ваше обычное "какого черта"? - удивился Манский.

- Не до того сейчас, - отмахнулся от него Алекс. - Мы можем ехать?

- Можем, - разрешил Бузына. - Только вы до сих пор адреса не назвали.

- Станция Фарафорово, склады Николосовской железной дороги, восьмой пакгауз.