- Что-нибудь еще имеете сказать?

Если бы не объемистый живот, то детектив изобразил стойку "смирно" что со стороны смотрелось довольно комично.

- Никак нет! Выходит, вы в услугах моего агентства больше не нуждаетесь?

- Разве я приказал вам снять наблюдение со штаб-капитана Чарторыйского?

- В таком случае, - сразу завел свою шарманку Воцель, - нельзя ли...

- Нельзя, - отрезал Алекс, - сдается мне, вы еще аванс не отработали!

После ухода детектива, Алекс откинулся на спинку скрипучего стула. За окном солнце небезуспешно пыталось пробиться через низко висящие облака. С плаца доносились команды вперемешку с матюгами - унтер-офицеры занимались строевой подготовкой с новобранцами. "Надо будет все-таки поставить в кабинет приличное кресло. И сегодня же проведать Ивасова в госпитале, а вечером непременно навестить Аделину в доме ее отца". Нужно было пользоваться моментом, пока новые охотники не встали на след неизвестно чем не угодившего им штаб-капитана. И ждать. Чем-то Алекс напоминал себе паука, сидевшего в центре сплетенной им паутины, и ждущего, какая из ниточек дернется.

Первой, как ни странно, задергалась ниточка, ведущая к штаб-капитану Чарторыйскому. И опять отличился младший унтер-офицер Надежин. Следовало признать, идея направить его в первую роту оправдала себя полностью. Проскользнув в кабинет комбата, запыхавшийся унтер доложил.

- Господин штаб-капитан, только что слышал, как господин штаб-капитан Чарторыйский господина штаб-капитана Николосова распекали!

- Подожди, подожди, - остановил унтера Алекс, - что-то многовато у тебя господ штаб-капитанов для одного предложения. Еще раз повтори, что ты сказал, только четко и без чинов.

Переведя дыхание и снизив громкость голоса, Надежин изложил суть произошедшего.

- Я за ротным командиром приглядывал. А тут смотрю, он в расположение третьей роты направился. Я сразу подумал, неспроста это, ну и за ним. Он в ротную канцелярию зашел, а я под дверью подслушал. Сперва-то они тихо говорили, слов не разобрать было, а потом кричать начали. Наш ротный от господина штаб-капитана Николосова что-то требовали, а тот вроде как отказывался. Тогда наш ротный кричать стал. Я, говорит, тебя опозорю и по миру пущу!

- А что именно Чарторыйский от Николосова хотел?

- Виноват, господин штаб-капитан, не расслышал.

Протянув унтеру мелкую ассигнацию, комбат отпустил его.

- Ладно, ступай.

Когда за Надежиным закрылась дверь, Алекс задумался. "Выходит, Чарторыйский Николосова держит на каком-то крючке. И надо думать, надежно держит. Так что же мне делать, причислить командира третьей роты к стану врагов или попытаться его с этого крючка снять, сделав его своим сторонником? Только сделать это надо аккуратно. Так, чтобы Чарторыйский ни сном, ни духом. Кажется, пришла пора поговорить с гсподином Николосовым откровенно". Отправив за ротным посыльного, комбат приготовился к серьезному разговору.

- По вашему приказанию прибыл, господин штаб-капитан!

- Присаживайтесь, - Алекс указал Николосову на стул, - разговор у нас будет долгим. Мне стало известно, что не далее часа тому назад штаб-капитан Чарторыйский подбивал вас к неблаговидному поступку, а когда вы отказались, прибег к шантажу.

Николосова со стула, будто пружина подбросила.

- Ничего подобного не было, господин штаб-капитан!

Реакция вполне ожидаемая, все поначалу отрицают, придется нажать.

- Я ведь, господин штаб-капитан до истины все равно докопаюсь, с вашей помощью или без. Вот только в первом случае у вас будет шанс спастись, а во втором уже нет. Подумайте хорошо.

- У меня есть время подумать?

Так, хорошо, он уже начал сомневаться. Попробуем нажать сильнее.

- Нет, ответ нужно дать здесь и сейчас. И сядьте, не маячьте перед глазами!

Николосов подчинился и опустился обратно на стул. Сев, как-то сразу сник, будто до того был надут, а сейчас из него выпустили воздух.

- Спрашивайте, я готов ответить на ваши вопросы.

- Что хотел от вас Чарторыйский?

- Скомпрометировать вас. Любым способом.

- Скомпрометировать?!

Этим ответом Алекс был очень удивлен. Однако, похоже, Николосов говорил правду.

- Сначала он хотел стать командиром батальона. Потом появились вы, и Чарторыйским решил вас скомпрометировать связью с Мамтильдой Кшиштофской...

- Вы знали?

- Да, - подтвердил Николосов, - знал. Он был так уверен в успехе этого предприятия, что не считал нужным скрывать его даже от меня. Но вы устояли...

На этом месте признаний Алекс смутился. Перед Мамтильдой он устоял, но совсем уже безгрешным остаться ему не удалось. Впрочем, никому признаваться в этом штаб-капитан не собирался.

- Чарторыйский разозлился, - продолжил Николосов, - сильно разозлился. Потом последовали два подряд покушения на вас. Но к ним я не имею ни малейшего отношения! Для меня это было полной неожиданностью! Вы мне верите?

- Верю. Продолжайте.

- Сегодня Чарторыйский пришел ко мне и потребовал скомпрометировать вас. Я это уже говорил.

Сначала Чарторыйский собирался скомпрометировать комбата сам. Когда это не удалось, за дело взялись боевики "Земли и воли". Теперь князь решил вернуться к первому варианту, только действовать чужими руками. У него даже собственных идей не осталось! Похоже Чарторыйский и те, кто стоят за ним находятся в цейтноте.

- И вы отказались?

- Нет. Я не знал, как это можно сделать.

На этом месте Николосов остановился, сейчас ему предстояло признаться в собственных грехах перед своим прямым и непосредственным начальством.

- Так чем же Чарторыйский вам угрожал?

- У меня долги, - признался Николосов. - Карточные. И векселя давно просрочены. А у меня семья, жена ничего не знает...

Просроченные векселя означали, что по их предъявлению к оплате должника бросят в яму и сидеть он там будет до тех пор, пока его кто-нибудь не выкупит. Офицера со службы, разумеется, попрут, дворянская фамилия, и весь род будут опозорены. Есть чего бояться.

- Вы - игрок?

- Нет, что вы! Меня втянули, хотя понял это я уже потом. Сначала дали выиграть несколько раз. Я втянулся, потом проиграл. Крупно. Выписал первый вексель. Захотел отыграться. Слово дал - выйду в ноль и сразу брошу! Не вышел, опять проиграл. Новый вексель. Мне казалось еще чуть-чуть, еще немного...

Известная история, ничего нового.

- Деньги брали у Чарторыйского?

- И у него тоже, - признался Николосов, - но не только. А вот все векселя оказались у него, он их выкупил.

Осталось уточнить сумму.

- Сколько?

- Четырнадцать тысяч.

Для армейского обер-офицера, пусть даже ротного командира, сумма огромная. Не то, что честной службой скопить, даже с ротного хозяйства за десять лет не украсть.

- Чарторыйский дал мне сроку подумать - до завтрашнего дня.

Можно снять Николосова с крючка, на который его поймал Чарторыйский, но это было бы слишком просто. Сидевшему перед ним офицеру, абсолютно опустошенному и ждущему своего приговора, Алекс предложил.

- Вот завтра с утра ко мне и приходите, а я пока думать буду, чем же вы меня компрометировать будете.

Николосов ушел, оставив штаб-капитана Магу в состоянии глубокой задумчивости. Алекс размышлял о том, какую такую наживку скормить Чарторыйскому, чтобы он клюнул на нее, долго не раздумывая. Хотя с куда большим удовольствием он приготовил бы для князя не крючок, а острогу.

"Итак, что мы можем предложить князюшке? Деньги? Смешно. Это для штаб-капитана Николосова четырнадцать тысяч сумма запредельная, а для сына банкира Магу - мелочь. Злоумышления против династии? В свое время я и вправду сыграл не слишком благовидную роль в судьбе одной Великой княжны, но злого умысла у меня не было. Да и было это давно. Связь с иностранной разведкой? Опять мимо. Тут хоть какая-то реальная зацепка нужна, а я ни с одним иностранным дипломатом даже водки не пил". Качнувшись на скрипучем стуле, штаб-капитан продолжил мысленные поиски.