- Вот как! В таком случае мне требуются ваши объяснения, господин штаб-капитан.

Полковник окончательно утратил интерес к документу, отложив его в сторону.

- Извольте, господин гвардии полковник. Во вверенном мне батальоне четыре из пяти офицеров и унтер-офицеров - полонцы. А если эта команда призывников напрямую попадет в часть, то и среди рядовых полонцев станет трое из пяти. Тогда получится национальная часть, расквартированная почти в самом центре столицы. Батальон из стрелкового можно будет смело переименовывать в полонский.

- И самом деле, - нахмурился Томелиус, - нехорошо получается.

- Вот я и хочу предложить капитану Дзейковскому перевестись в другую часть за пределами столичного округа. А для этого мне нужен повод для него надавить.

- У вас есть какие-то основания убрать именно этого офицера?

- Нет, - признался Алекс, - я его даже ни разу не видел. Просто, он первый, кто попадется на столь явном нарушении своих служебных обязанностей.

На некоторое время гвардеец задумался, видимо, прикидывал, как получившаяся ситуация может осложнить жизнь ему лично. Не найдя таковых факторов, сам предложил план дальнейших действий.

- Если этот ваш капитан, как его... Дзейковский с вокзала доставит команду сразу в расположение батальона, то вы немедленно поставите меня в известность. Я пришлю офицера, который отведет новобранцев на сборный пункт, а его рапорт о происшествии со своей резолюцией спущу вам по команде. Делу будет дан официальный ход, и тогда вы сможете наказать офицера по своему усмотрению. Такой расклад вас устроит?

- Так точно, господин полковник, устроит полностью! Разрешите идти?

- Ступайте, штаб-капитан.

Еще до того, как коснулся дверной ручки, полковник вернулся к изучению ранее отложенного документа. И что такого интересного он там нашел?

В батальоне своего временного командира уже ждали. Не сказать, что с радостью и нетерпением, но ждали. Не успел Алекс переступить порог батальонной канцелярии, как в нее подтянулись командиры всех четырех рот с планами тактических занятий. Как ни странно, самый толковый план написал штаб-капитан Чарторыйский. Его план пострадал меньше других, остальные планы Магу почеркал безжалостно.

- Поймите, мне не формальная бумага нужна, а реальные планы боевой подготовки. За образец можете взять план, представленный командиром первой роты, с моими исправлениями, разумеется. Я понимаю все ваши трудности, но каждый день, кроме выходных и праздников, одна из рот должна выходить в поле и там проводить занятия на местности. Марш, оборона, наступление, инженерное оборудование позиций. Все понятно? В таком случае, завтра жду вас с исправленными планами.

Испросив разрешения, ротные командиры вышли. Не имея возможности полностью игнорировать начальство, офицеры батальона выбрали тактику строго уставного общения со своим командиром. Такое их поведение Алекса вполне устраивало. По крайней мере, на первых порах, хотя, временами он чувствовал себя не совсем комфортно в таком окружении.

Пока же, его больше волновал вопрос участия батальона в летних маневрах Гвардейской дивизии. Пообещать решить вопрос было легко, а вот выполнить... Опять пришлось идти на поклон к старинному другу. На его удачу, Анатоль еще не успел уйти на очередной банкет.

- Командир третьего батальона подполковника получил, вот и проставляется. Кстати, а мы когда твою должность обмоем?

- Как только перед ней исчезнет "исполняющий обязанности", - парировал Алекс.

- Ладно, выкрутился, - не стал настаивать на своем гвардеец. - Говори, с чем пожаловал.

- Помнится, ты говорил о каком-то своем родственнике из штаба гвардии?

- Есть такой, - кивнул Анатоль.

- А он может устроить мне прием у начальника Гвардейской дивизии?

- Может, наверно. Надо будет с ним переговорить. А тебе зачем?

- Хочу предложить ему задействовать мой батальон в летних маневрах.

- Ты точно сумасшедший, - сделал свой вывод гвардеец. - Я в них буду участвовать пятый раз, там такое твориться...

- Наслышан, - поскучнел лицом Алекс, - но мне надо хорошенько перетряхнуть это полонское болото.

- Дело твое, - не стал спорить Анатоль, - но я тебя предупредил. С дядей я поговорю. Думаю, в начале следующей недели результат будет.

Этот разговор ничего еще не гарантировал, хотя первый шаг был сделан. "В самом крайнем случае можно будет обратиться напрямую к императору, в конце концов, он шеф батальона, хоть это и будет серьезнейшим нарушением субординации", решил для себя Алекс.

На следующий день, сразу после утреннего развода, первая рота под командованием штаб-капитана Чарторыйского покинула расположение батальона и направилась за город для проведения занятий по тактике. Комбат намеревался отправиться с ними, чтобы лично проконтролировать их проведение, да из штаба округа прислали целый ворох новых приказов. Большая их часть была обыкновенной бюрократической макулатурой, но чтобы отделить ее от имеющих значение бумаг пришлось все читать и осмысливать самому, не доверяя адъютанту.

В аккурат к концу этого чтения первая рота и вернулась. В первом выходе не обошлось без потерь - одного унтера принесли на самодельных носилках с неумело наложенной на левую ногу шиной из наспех подобранных палок, второй пострадавший доковылял с помощью товарищей.

- Что случилось?

- Унтер-офицер Вульчик в барсучью нору провалился, похоже, ногу сломал, - доложил Чарторыйский, - у рядового обычный вывих.

- Обоих отправить в лазарет, - распорядился Алекс. - Рядового - в наш, унтера - в гарнизонный. Только пусть ему фельдшер сначала шину нормальную наложит.

- Будет исполнено, господин штаб-капитан!

Сквозь показную почтительность полонского князя все-таки мелькала иногда тень недовольства. Очень нелегко ему тянутся перед безродным выскочкой в одном с ним чине, к тому же занявшим начальственное кресло, которое аристократ уже по праву считал своим. Пока же, сжимая зубы, князюшка вынужден был сдерживаться. Понимал, что у штаб-капитана Магу покровители в придворной иерархии сидят куда выше и открытый конфликт ему только повредит. Другое дело, пакостить из-под тишка и в конечном итоге подвести комбата под монастырь самому оставаясь в стороне и вроде бы не при чем. Сам Алекс такую линию поведения Чарторыйского предвидел и, насколько это возможно, был к ней готов.

- Ступайте, господин штаб-капитан. И впредь постарайтесь обходиться без подобных эксцессов.

Порывисто вскинув ладонь к козырьку кепи, князь отправился исполнять приказ.

В середине следующего дня чисто выметенный и прибранный плац батальона заполнился плохо организованной толпой в цивильной одежде. Вернулся из командировки капитан Дзейковский и, как предвидел Алекс, привел команду новобранцев прямо в расположение батальона, минуя сборный пункт.

- Господин штаб-капитан, капитан Дзейковский из командировки прибыл! Команда новобранцев в количестве ста двадцати человек доставлена!

Высокий худощавый офицер с нескрываемым любопытством разглядывал новое начальство. Возможно, он даже рассчитывал на поощрение за столь удачно проведенную операцию по получению отличного пополнения для личного состава батальона. Тем неожиданней для него была реакция исполняющего обязанности комбата.

- Согласно командировочного предписания вы должны были доставить команду на городской сборный пункт, а не привести ее сюда!

- Но, господин штаб-капитан, у меня все бумаги в порядке!

Успел уже подсуетиться, значит! Тем хуже для него, сейчас, по воле начальства, эти уже оформленные документы из прикрывающих его превращались в компрометирующие.

- Кладите эти бумаги ко мне на стол, а сами отправляйтесь под домашний арест!

Пригревшийся на подоконнике голубь, напуганный воплем штаб-капитана, сорвался с насиженного места и, шумно хлопая крыльями, устремился вверх. Уголки капитанского рта заметно дрожали, он едва сдерживался от того, чтобы не высказать прямо в лицо этого напыщенного коротышки какую-нибудь дерзость. Однако привычка подчиняться приказам взяла верх. Прегрешение его было невелико, и капитан мог рассчитывать на снисхождение в любой инстанции.