Волк вытянул голову вверх и протяжно завыл. Даже я, находясь за стеклом в подтрибунном помещении, чувствовал легкий трепет, что же тогда почувствовала Фролова? Девушка шагнула назад, но выстояла. Когда огромный ком шерсти рванул в ее сторону, она вытянула перед собой руки и направила в оборотня сильнейший поток ветра. Когти рассекли воздух в паре сантиметров от ее лица, но не достигли цели. Интересно, а если такая махина успеет ударить, спасет ли защитный костюм? При желании так можно и убить.

Маша снова ушла от удара и в последний момент увернулась от мощных челюстей, которые щелкнули рядом с ее ногой. Девушка снова активировала дар чародейки и заморозила пол. Волк заскулил, но не смог сдвинуться с места. В этот момент на него обрушился настоящий ледяной дождь. Стоило Ефремову высвободиться и рвануть вперед, Маша сделала шаг навстречу и ударила так сильно, как смогла. Туша волка безвольно рухнула на покрытый льдом пол арены и на какое-то мгновение все замерли, ожидая от Ефремова хоть каких-то действий.

— Победила Фролова! — громкий голос Палыча ворвался в подтрибунное помещение и заставил меня закричать от восторга. Маша стояла, глядя на ликующую толпу, и улыбалась, ее глаза светились от счастья. Да, она это заслужила.

— Даже не надейся повторить этот трюк, Гущин! — произнес Кормчев, возвращая меня в комнату ожидания.

Что? Неужели он увидел мой второй атрибут? В таком случае, он применил Контроль, что запрещено. Или Кормчев имел в виду не чародейство? Я оставил его слова без ответа, потому как именно в это мгновение голос Палыча вызвал нас на арену. Вот он, поединок, который определит чемпиона этого года. В любом случае, на Великий турнир я уже точно еду, осталось только стать лучшим.

— Начали! — скомандовал Палыч, и я тут же перекатился вправо, уходя от ментальной волны противника.

Кормчев оказался не промах. Он ждал моей реакции и ударил куда следует, пока я поднимался на ноги. Насколько я знаю, духовникам нужно сконцентрироваться на цели, чтобы добиться хорошего эффекта, иначе толку будет пшик. Если пытаться ударить волной, эффект распыляется. Именно поэтому Кормчев подождал и ударил как следует.

Мышцы свело и стало тяжело дышать. Безвольной куклой я свернулся на полу ринга. Да, сила дара третьей ступени заметно отличается от второй, как у Соловьева. Пришлось активировать дар на полную, чтобы справиться с эффектом и взять себя в руки. Я поднялся на ноги, и заметил, что Кормчев снова вытянул руку в мою сторону.

— А вот хрена тебе с редиской!

Рухнул мешком на ринг и перекатился в сторону. В следующее мгновение оказался на ногах немного справа от противника. По телу пробежала волна ментальной атаки. Видимо, Никита решил не рисковать и ударил как есть. Ничего, в этот раз тело свела лишь легкая судорога. Ну-ка, тянем на морально волевых, нам не привыкать!

Сделал пару шагов в его сторону, заблокировал вялый удар и прописал прямой в голову. Силы призвал достаточно, чтобы вырубить его с одного удара. Никита запрокинул голову и отступил на шаг, но выстоял. Что еще за фокусы? Тот же Паневин уже лежал бы на полу, разве что Влад… Твою ж кочергу навыворот… Вспомнив наш спарринг с Владом, когда мы оба применяли дар, я вспомнил этот эффект. Выходит, Кормчев был двоедарцем, как и я. Вот только мне светить свой дар пока не стоит. Помимо дара духовника он был еще и твердыней. И как тогда победить?

Нет, показывать свой второй атрибут точно не буду. Как говорили друзья на Каменной балке, «пацаны, не палим страты!». Вот и я не буду. В Москву уже точно еду, и сюрприз припасу на тот случай, а пока буду стараться победить одним атрибутом.

Никита довольно улыбнулся, будто бы понял, что до меня дошло. Я набросился на него, осыпая ударами. К счастью, физическая подготовка у него уступала моей. И чему только учат дворянских детишек дома? В этом плане равными мне были только Васильев и Кильчицкий, немного уступала Фролова, а остальные явно прогуливали занятия по рукопашному бою.

Кормчев пропустил удар в печень и невольно раскрылся, получил два мощных удара в нос и подбородок. Закрыл висок, потому что я думал ударить ладонью и туда, на крайний случай ударить по уху, чтобы оглушить, но ничего не вышло. Да, нос ему здорово расквасил и толпа восторженно гудела. Ну, эти понятно. Им только дай хороший мордобой, больше для радости ничего не надо.

Никита отступал к краю ринга, и я видел, что еще немного осталось дожать, чтобы он снова раскрылся. Главное, чтобы у меня хватило силы дара на финальный удар. Вот он опускает правую руку — неудобно, я тоже правша, поэтому бью левой в печень, но в этот момент меня снова сковывает его ментальная атака. Удар так и не достигает цели, а я падаю на пол ринга. Один единственный удар отправляет меня на лопатки. Зараза!

— Победил Кормчев! — голос Палыча доносится до меня словно издалека, а я пытаюсь прийти в себя. Оцепенение, которое не давало ни пошевелиться, ни дышать, спало, а ко мне уже бежали целители.

— Все в порядке, помощь не нужна, — ответил я, поднимаясь на ноги. Да, они были ватные и тряслись, но дойти до края арены мне удалось.

Кормчев стоял неподалеку и принимал поздравления. Когда я подошел к нему, все расступились.

— Поздравляю, — бросил я и протянул руку. На что-то большее сил просто не было.

— Гущин, надеюсь, ты не в обиде, — Кормчева уже успели немного привести в порядок и прямо сейчас за его спиной стояли два целителя, которые положили руки между лопаток и вливали в него свою энергию. Никита пожал мою руку и улыбнулся.

Что же, ради победы на турнире он раскрыл свой секрет. Думаю, если люди не дураки, они все поняли. Скоро вся академия будет знать об этом, а потом информация выйдет и за ее пределы. Надеюсь, у Кормевых нет сильных врагов, иначе парень подписал себе смертный приговор. Прибьют поскорее, пока он не поднял ступени и не набрал силы. А стоило ли мне раскрываться? Пока не знаю. Даже если Градова рассказала о моем секрете Игнатьевым, то охранка Преображенского и все остальные до сих пор должны были оставаться в неведении. Раскрой я всем свои способности, очень многие даже в Ростове захотели бы избавиться от меня, пока я еще слишком слаб и не настолько опасен. Да и потом, я все равно покажу свой второй атрибут на Великом турнире. Если там будет каждый второй такой как Кормчев, с одним атрибутом далеко не пройти.

Влад с Егором уже встречали меня.

— Не переживай, ты все равно лучший среди однодарцев, — произнес Васильев.

— Ты тоже заметил?

— Думаешь, я не увижу как работает дар твердыни? Дружище, ты меня обижаешь! Я же сам владею этим атрибутом. Кормчев реально дурачина, что выдал себя. Ему ведь точно в Москву ехать, а там двоедарцам без поддержки сильного рода очень туго.

— Спасибо ребят, я немного пройдусь.

Вышел со спортивного зала и зашагал по коридорам, погрузившись в собственные мысли. По пути иногда попадались студенты, которые провожали меня взглядами. Мимо пропорхнула группа девчонок со второго курса, которые перешептывались между собой.

— Смотрите, это же Гущин! — произнесла одна из девушек.

Я обернулся, и она густо покраснела, потупив взгляд. Девчонки прыснули от смеха и отошли в сторону, оставив ее одну.

— Привет, я Ангелина, — произнес девушка. — Я видела как ты дрался. Ты сильный.

— Спасибо, — отозвался я, замешкавшись.

— А можно потрогать твой бицепс?

— Чего? А, ну да, конечно, — я согнул руку и напряг мышцы. Странно, и что в этом такого?

— Класс! — восторженно выдохнула девушка, быстренько пощупав вздувшийся бугор мышц. — Может, прогуляемся на днях?

Девушка была действительно милая с виду, но мне совсем не хотелось ни с кем встречаться. Какой смысл начинать длительные отношения, если скоро я все равно переберусь в Москву? А отношения на пару бессонных ночей меня не прельщали.

— Извини, как-нибудь в другой раз, — ответил я. — Найдемся!

Я повернулся и направился дальше по коридору. Желания общаться сейчас с кем-то совершенно не было.