Первый выстрел сделал урядник. Свиньи с поросятами метнулись в сторону, а подраненный секач кинулся почему-то не на Меремеева, а Ивасова. Отставной гвардеец вскинул винтовку, прицелился, нажал на спуск и… Осечка! На сорока шагах! Казалось, участь охотника предрешена, ни сбежать, ни винтовку перезарядить, не успеть. И тогда он сделал единственно возможное – бросил герданку, подпрыгнув, уцепился за нижнюю ветку дерева и, подтянувшись, прижал ноги к животу. Кабан пролетел под ним.

Потеряв цель, секач резко затормозил, развернулся, и повел рылом, отыскивая ее. В этот момент треснул второй выстрел урядника, вторая пуля попала в кабана. На этот раз ранение было смертельным. Тем не менее, секач еще некоторое время полз к спрыгнувшему с дерева Ивасову, хрипя и задыхаясь от ярости. Меремеев подошел к кабану с боку и добил его выстрелом в ухо. Только сейчас охотники увидели, какой же он огромный.

– Пудов на двадцать, – подбирая брошенную винтовку, оценил добычу гвардеец.

– Не меньше, – подтвердил урядник.

– И как мы это все на заимку потащим? – озаботился Алекс.

Пришлось снимать шкуру и разделывать тушу на месте. И все равно большая часть ее досталась таежным падальщикам. А мясо кабанье оказалось довольно жестким, лучше бы взяли вместо него свинью. Охотничьи воспоминания были прерваны появлением Ивасова.

– Пора, господин штаб-капитан.

– Сколько раз тебе говорено, не называй меня так! Вдруг, кто услышит!

Верст на десять в округе не было ни одной живой души.

– Ладно, пошли встречать.

Встретить нужно было Меремеева. Урядник выбрался в Уруссийск за припасами, заодно и на почтамт должен был заглянуть. Вероятность того, что люди Горобцова-Ташкова успеют что-либо предпринять, была невелика, но все может быть. Дорога, по которой возвращался станичник, была хороша тем, что просматривалась на большом протяжении, потому любой, кто пытался преследовать Меремеева или следить за ним был бы непременно обнаружен. В два часа после полудня Магу и Ивасов заняли нужную позицию.

– Едет!

– Что-то рановато он сегодня. Не иначе, новости, какие есть, – предположил Алекс.

Так и оказалось.

– Вот, держите. На почте выдали.

Станичник протянул офицеру запечатанный конверт из хорошей белой бумаги. Прежде, чем вскрыть его, Алекс внимательно изучил его снаружи. Первое, что бросилось в глаза – отсутствие обратного адреса и почтовых штемпелей, имелось только имя получателя. Это означало, письмо не пришло по почте, его сдали на почтамт лично. «Выходит, отправитель уже прибыл в Уруссийск». Если жандармская машина отреагировала с такой похвальной скоростью, приказ пришел с самого верха.

– Ну, что там? – не удержался от вопроса Ивасов.

– Сейчас увидим.

Алекс аккуратно оторвал край конверта, достал из него узкий белый листок.

– Девятьсот пятидесятая верста Восточного тракта, каждое четное число с одиннадцати до полудня. Сегодня у нас, какое?

– Восемнадцатое, – подсказал Ивасов.

– Выходит, послезавтра. Будет время подготовиться.

Никаких указаний на личность прибывшего не было, значит, он должен быть знаком штаб-капитану. В голове Алекса шевельнулось нехорошее подозрение.

Двадцатого числа, уже в семь часов утра, за четыре часа до назначенного времени, вся троица была на указанном месте. До Уруссийска отсюда было верст десять, как раз, чтобы выехав после завтрака поутру, за пару часов неспешно добраться. А пока, выбрав место, откуда указанный отрезок дороги наблюдался наилучшим образом, беглые оборудовали себе наблюдательный пункт.

С восьми до десяти движению по тракту было достаточно оживленным. Выехавшие из Уруссийска путники ехали дальше в направлении Студеноокеанска. После десяти поток заметно спал. Все трое внимательно смотрели, не появится ли поблизости станичный разъезд и не устроит ли полиция у дороги засаду. Пока ничего подозрительного обнаружить не удалось.

Минут в десять двенадцатого со стороны Уруссийска появилась открытая пролетка, на козлах кучер, внутри один пассажир. Своим «городским» видом она заметно выделялась из всех проехавших сегодня повозок. Глядя в бинокль, штаб-капитан предположил.

– Похоже, это те, кого мы ждем.

Подтверждая его слова, пролетка остановилась, кучер слез с козел и начал возиться с втулкой колеса. Офицер, получив возможность рассмотреть пассажира, негромко выругался себе под нос.

– Опять черти Манского принесли на мою погибель! Исидор, проедься, посмотри поближе. Если заметишь что-нибудь подозрительное – поправь шапку.

– Сделаем.

Урядник вскочил в седло и выехал на тракт. Алекс внимательно наблюдал за ним в бинокль. Станичник приблизился к пролетке, поравнялся, поехал дальше. К шапке не прикасался. Офицер достал часы вглянул на стрелки. Без четверти двенадцать, отведенное им время скоро истечет.

– Значит, и мне пора. А ты, смотри в оба. Если что, пальнешь в воздух.

– А может…

– Не вздумай! На меня и так уже немало повесили, только убийства еще не хватало. Просто уходи и уезжай отсюда подальше, деньги у тебя есть. Бумаги, что я тебе оставил, знаешь куда передать.

– С богом, господин штаб-капитан!

Взобравшись в седло, офицер поехал вслед за урядником. К повозке он приблизился спереди, внимательно осмотрел обочины, ничего подозрительного. Алекс подъехал ближе. Жорж Манский, а это, несомненно, был он, не меняя позы, скользнул по нему равнодушным взглядом. Неужели не узнал?! Поравнявшись с пролеткой, офицер придержал коня.

– Какого черта, Манский?!

Господин старший агент аж подпрыгнул от неожиданности.

– Магу?

– Штаб-капитан Магу, – улыбнулся Алекс. – Честь имею!

– Ну и вид у вас!

Сам вольготно развалившийся на диване Жорж, как всегда, был одет, щегольски и по последней моде, в отличие от долгое время проведшего в тайге Алекса и изрядно там обтрепавшегося.

– Я надеюсь, вы сюда не мой внешний вид обсуждать прибыли?

– Никак нет, господин штаб капитан.

Эти слова долетели снизу, где кучер возился с втулкой колеса. Только сейчас Алекс обратил на него внимание и тут пришел его черед удивляться.

– Господин ротмистр?!

– Ротмистр Лампсберг, – улыбнулся жандарм, – Честь имею!

Черный армяк, извозчичий картуз. И куда только его офицерская выправка девалась?

– Я так понимаю, главный здесь все-таки вы?

– Так точно. Могу ли я взглянуть на добытые вами доказательства вины полковника Лемкова?

– Безусловно, можете, – ответил Магу, – только давайте съедем с дороги. Тут мы у всех на виду.

Ответить переодетый извозчиком жандарм не успел ничего ответить, сидевший в пролетке агент первым заметил опасность.

– Станичники!

Со стороны Уруссийска приближался небольшой, с десяток сабель, станичный разъезд.

– Помогите мне.

Офицеры дружно взялись за ремонт втулки. Около пролетки стих топот лошадиных копыт. Командовавший разъездом урядник грозно поинтересовался.

– Кто такие? По какому делу? Документы предъявите!

Выпорхнувший из повозки Жорж петухом налетел на станичника.

– Я – Жорж Манский, столичный коммерсант, а это мои слуги. Вот мой паспорт, вот рекомендательные письма. К самому генерал-губернатору между прочим!

Лихой наскок смутил станичника, к такому обращению он не привык, а упоминание рекомендаций к самому генерал-губернатору враз отбило желание связываться с столичным щеголем. В паспорт Манского он заглянул одним глазом, бумаги Магу и Лампсберга вовсе забыл проверить. Напоследок счел своим долгом предупредить.

– Вы бы поосторожнее на тракте, господин хороший, людишки лихие на тракте озоруют.

– За мою безопасность можете не беспокоиться!

Жестом заправского фокусника Жорж извлек на свет блестящий револьверчик и гордо продемонстрировал его станичникам. Те разве что пальцами у виска не покрутили, ну, что с убогого возьмешь, несмотря на рекомендательные письма. С тем и поспешили отбыть дальше, лучше местных купчиков на тракте пощипывать, чем со столичными коммерсантами связываться.