– Алекс, я еще сплю!

«Она еще и имя мое помнит!» Алекс хотел было убрать руку, но ее сверху накрыла нежная девичья ручка и настойчиво потянула выше. Ладонь легла на нежное полушарие с твердой пуговкой на вершине. Барышня явно требовала продолжения, бравый капитан не нашел причин для отказа.

Где-то час спустя девица откинула одеяло, села, блеснув белизной хрупких плеч, затем накинула шелковый пеньюар и отправилась в уборную. «Как же ее зовут? Кажется, Мари. Опять Мари!» После ухода барышни Алекс получил возможность немного осмотреться и сориентироваться на местности. Желтое солнце поздней осени заглядывало в высокое окно. Не вставая с кровати, Магу через то же окно выглянул на улицу, пытаясь понять, куда же его вчера занесло столь приятное приключение.

«Так, судя по всему, это угол Гвардейской и Гренадерского. А что у нас находится в этом месте…» В этом месте сердце Алекса ухнуло куда-то в низ живота, а потребность самому посетить уборную приобрела необычайную остроту. А все потому, что на углу Гвардейской улицы и Гренадерского бульвара стоял дворец великого князя Николоса, а барышня, с которой он столь неосмотрительно закрутил вчера интрижку, была не кем иным, как его младшей дочерью Мари, великой княжной и племянницей самого императора! Вот влип! «А я еще ей заплатить собирался, хорошо хоть не успел».

Кроме того, сам великий князь Николос был видным мужчиной гвардейских статей и весьма вспыльчивого нрава. Поругателю чести младшей дочурки он мог не только кулаком в рыло дать, но в горячке и саблей рубануть. Подскочив, будто подброшенный мощной пружиной, капитан Магу в лихорадочной спешке отыскал среди вороха нижних юбок княжны свои подштанники и принялся торопливо натягивать их.

Все дело было в том, что по причине напряженной международной обстановки, а затем и войны, всем было недосуг озаботиться судьбой этой девицы императорских кровей и подыскать ей какого-нибудь жениха из палканских князей. Нищие палканские династии были традиционным местом, куда пристраивали замуж руоссийских великих княжон. С одной стороны, какая-никакая, а правящая династия. С другой, приданого большого не требовалось, эти и малым крохам были рады.

Но в этот раз в матримониальных династических планах что-то не срослось, а девица тем временем уже созрела. И даже перезрела. Но ее-то можно было понять. В скором времени после окончания войны великой княжне Мари предстояло отправиться в какую-нибудь не ей выбранную дыру в одном из палканских княжеств, где придется жить на прокаленной солнцем скале, нянчить многочисленный выводок княжеских детишек, считать каждый грош и пускать горькую слезу, вспоминая роскошь столицы огромной империи. Вот и гуляла барышня направо и налево, прекрасно понимая, что ей в будущем предстоит.

Алекс трясущимися пальцами пытался справиться с завязками на кальсонах, но это ему никак не удавалось. Вообще-то такое явное проявление эмоций было не к лицу кавалеру столь высоких орденов и флигель-адъютанту самого императора, но, во-первых, сейчас его никто не видел, а во-вторых, разъяренный великий князь с обнаженной саблей в руке пострашнее любого османийца будет. И из револьвера в него стрелять нельзя, придется покидать спальню княжны через окно и в одном нижнем белье.

И тут Алекс вспомнил, что великий князь Николос назначен главнокомандующим на Южноморском театре боевых действий, а потому сейчас находится за тысячи верст от столицы. Следовательно, немедленного вторжения любящего папаши можно было не опасаться. Расправа над соблазнителем особы императорской крови откладывалась на некоторое время. С проклятыми завязками удалось как-то справиться, да и позывы в животе сразу же стихли.

– Алекс, милый, ты останешься на завтрак?

«Я уже "милый Алекс", да еще и приглашение на завтрак. Не иначе эта дурочка планирует продолжение интрижки. Ее-то в любом случае не тронут, а мне что делать?» Внутренний голос тут же подсказал единственный разумный выход – бежать. Немедленно, под любым благовидным предлогом и подальше от столицы. Желательно сразу на войну, благо таковая в наличии имеется.

– Прошу прощения, дорогая Мари, но я вынужден вас покинуть. Служба.

Сказать-то легко, а как сделать? Нельзя же просто так заявиться к императору и испросить дозволения вернуться обратно в полк по причине того, что сегодня ночью имел неосторожность покувыркаться на перине с великой княжной, а теперь опасается мести со стороны младшего брата императора. В отношении соблюдения супружеской верности император и сам не без греха, своим подданным подобные шалости великодушно прощал, но в этом случае дело непосредственно касалось его семьи. К тому же княжна не замужем, а тут расклад совсем иной.

С третьей попытки Алекс попал в рукав мундира, пуговицы никак не хотели протискиваться в жесткие петли. И не было никакой надежды на то, что это приключение останется незамеченным. Наверняка уже вся прислуга знает о ночном посетителе. На выходе он немедленно будет опознан, хотя бы по флигель-адъютантскому аксельбанту, а к вечеру капитан Магу станет звездой светских сплетен. Мать узнает… Тут даже бегство по черной лестнице не поможет, кто-то наверняка будет «случайно» подниматься по ней навстречу или заниматься каким-либо «срочным» делом у двери.

– Все-таки уходишь?

Вернувшаяся в спальню княжна сладко зевнула, затем потянулась, демонстрируя изумительную тонкость талии сквозь просвечивающий пеньюар. «Интересно, это она случайно так встала или намеренно заняла позицию напротив окна?»

– Мне сегодня на дежурство заступать.

Это была истинная правда, вот только смена дежурных флигель-адъютантов производилась в шесть часов вечера.

– Жаль.

Мари присела на кровать, откинулась назад, в разрезе пеньюара показалась соблазнительная белая ножка. Покачивая на кончиках пальцев пушистой тапочкой, княжна поинтересовалась:

– А когда мы увидимся вновь?

Алекс отделался туманным обещанием:

– Непременно увидимся.

Портупея затянута, симметрия фуражки проверена, пора отступать. Княжна встала, бесшумно скользнула два шага по паркету, обвила теплыми руками шею, обдав капитана смесью таких соблазнительных запахов, что он с трудом удержался от того, чтобы задержаться у гостеприимной хозяйки еще на часок.

– До скорой встречи, мой герой.

Княжна, видимо довольная произведенным на молодого офицера впечатлением, чмокнула его в щеку и выпустила из объятий. Алекс лихорадочно пытался вспомнить, что он такое нес вчера о своих подвигах при взятии Арса, пытаясь произвести впечатление на симпатичную барышню. Или она имела в виду совсем другие подвиги?

– До встречи. А где у вас черная лестница?

Пальчик княжны указал на дверь.

– Прямо по коридору, вторая дверь направо.

В полутемном коридоре Алекс удачно избежал встречи как с людьми, так и с мебелью. Пробравшись на лестницу, он осторожно, стараясь произвести как можно меньше шума, спустился на первый этаж. Аккуратно приоткрыл входную дверь и…

– Здравия желаю, ваше сиясь-во!

Борода лопатой, нос картошкой, из-под козырька картуза блестят хитрющие глазки-пуговки. Дворник стоял с метлой наизготовку, будто только и ждал его появления. Рожа повелителя мусора излучала почтение посетителю княжеского дворца и только в глазах светилась веселая хитринка. Поняв, что его инкогнито раскрыто, капитан решительно толкнул дверь и шагнул во внутренний двор.

– И тебе не хворать. Где здесь выход?

– Сюда извольте, ваше сиясь-во.

Вот прохиндей! Никаких вопросов «Кто? Куда? И не спер ли фамильное серебро из княжеского буфета?» Значит, уже знал. Даже «сиятельством» назвал на всякий случай. За недобор в титуловании можно и в морду получить, а за перебор в худшем случае словесно одернут.

Дворник проводил офицера до кованых ворот, выходивших на Гвардейскую, предупредительно забежал вперед, распахнул калитку. Алекс нащупал в кармане монету покрупнее, не глядя сунул ее хранителю ворот.

– Премного благодарен, ваше сиясь-во.