— Господин полковник, — Алекс добавил в голос просительные интонации, смешанные с некоторой долей возмущения произволом начальства, — расчет потребного количества повозок выполнен в соответствии с существующими нормативами!

— Десять! И все повозки должны быть немедленно отправлены обратно после вашего прибытия на место!

— Так точно, господин полковник!

На самом деле, даже для урезанных потребностей роты десяти повозок хватало едва-едва. Всего дней десять, как рота была сформирована практически с нуля, а уже успела изрядно обрасти имуществом. И трех дней на подготовку к выходу оказалось ничтожно мало. Но приказ есть приказ, на утро четвертого дня рота двинулась в путь. Стучали по дороге солдатские сапоги, поскрипывали обозные повозки, время от времени фыркали лошади, подгоняемые возничими.

Через час после полудня ротная колонна миновала последний пост руоссийской армии, дальше начиналась никем не контролируемая территория. По крайней мере, именно так она была обозначена на карте, а фактическое состояние дел предстояло выяснить опытным путем.

Командовавший постом унтер заверил капитана.

— На две версты точно османийцев нет.

Тем не менее, колонна была перестроена, повозки перемещены в середину, а одно отделение из первого взвода выдвинуто в передовой дозор. С ним же Алекс отправил Фелонова.

— Они, — капитан кивнул в сторону готовившихся идти вперед солдат, — в горах как слепые котята, вся надежда на тебя.

— Не извольте беспокоиться, — усмехнулся отставной унтер, — все будет в самом лучшем виде.

Роте повезло, никаких неприятностей, если не считать пары не выдержавших горной дороги и перегрузки тележных колес, не было. Но около пяти часов, задолго до заката, капитан остановил дозор в самом начале узкого ущелья.

— Дальше наша разведка попала в засаду. Прежде чем идти вперед, надо бы глянуть.

Взобравшись на подходящую скалу, Алекс около получаса осматривал местность в бинокль. А повезло опять Фелонову, обходящемуся без всякой оптики.

— Вон дым. Костер запалили, не иначе, ужин готовят.

Направив бинокль в указанном денщиком направлении, капитан без труда обнаружил дым от вражеского костра.

— Значит, — сделал вывод капитан, — и пост у них где-то поблизости.

— Думаю, вон на той скале, — предположил отставной унтер, — самое удобное место.

— Сумеешь?

Фелонов проверил, как выходит из ножен кинжал, тронул клапан кобуры револьвера и кивнул.

— Сделаем.

— Только чтобы без шума.

— Само собой. Под самое утро пойдем, когда у них самый сон. Я еще двоих возьму, есть тут пара шустриков. В случае чего, помогут.

Продолжившееся наблюдение дало результат. Незадолго до наступления темноты удалось увидеть смену османийских наблюдателей. Капитанский денщик оказался прав.

Утро выдалось тихим, что было совсем некстати. В горах звуки разносятся далеко. Алекс, укрывшись за обломком скалы, внимательно прислушивался. Прошло уже больше четверти часа с тех пор, как Фелонов с двумя солдатами растворился в предрассветной мгле. Напряжение ожидания понемногу нарастало.

За спиной по камню негромко брякнул металл. Капитан решил было, что это кто-то из унтеров решил не вовремя сунуться к ротному командиру с докладом, и уже сжал кулак чтобы сунуть его под нос «ловкачу», но это оказался лейтенант Саев.

— Слышно что-нибудь?

Волнуется. В первый раз все-таки.

— Пока тихо.

Капитан волновался, пожалуй, не меньше, только скрывал свое волнение намного лучше.

— И как только вы его при себе держите?

— Кого «его»? — не понял Алекс.

— Своего денщика, — пояснил лейтенант, — он же кому угодно горло перережет и глазом не моргнет.

— Не любому, — поправил субалтерна капитан, — а тому, кому я прикажу!

— Вы настолько в нем уверены?

— Больше, чем в самом себе. Иначе, пошел бы туда сам, а не его послал.

Не ожидавший такого ответа молодой офицер ненадолго замолчал. Видимо, волнение его выражалось в излишней говорливости, поэтому, молчание длилось не больше минуты.

— А зачем нужны эти разбойничьи игры? Можно же было вчера навалиться всей ротой…

— Можно, — прервал субалтерна капитан. — В чистом поле я бы именно так и поступил. Но здесь горы, а потому, велика вероятность потерять несколько солдат убитыми и ранеными, никого не подстрелив в ответ. А так, есть шанс взять их всех сонными. Тогда и о нашем здесь присутствии османийское начальство узнает с задержкой.

Лейтенант хотел то ли возразить, то ли что-то спросить, но не успел. Из ущелья долетел негромкий сухой треск одиночного выстрела.

— За мной!

Взревев, Алекс ринулся вперед, но еще до того, как грохот солдатских сапог по каменистой дороге заглушил все остальные звуки, капитанские уши успели уловить еще один треснувший выстрел, хотя никакой стрельбы по плану не предполагалось. Надо было спешить на помощь.

Солдаты, не ожидавшие от своего ротного командира такой прыти, чуть промедлили, и поначалу отстали от него на добрый десяток саженей, но постепенно дистанция начала сокращаться. Сильно мешала болтавшаяся на левом боку сабля, да и дыхание начало сдавать. Придерживая саблю левой рукой, капитан на бегу открыл клапан кобуры и вытащил револьвер.

Место стоянки противника открылось внезапно. Здесь их уже ждали, от такого топота и покойник проснется.

— Господин капитан, все в порядке.

Алекс, стараясь успокоить дыхание, только отмахнулся правой рукой с «голдом». За его спиной собиралась такая же тяжело дышащая толпа. Наконец, возможность говорить вернулась.

— Почему стрелял?

— Да проснулся один не вовремя, пришлось уложить. Еще одного помощнички штыками проткнули.

После этих слов, «помощнички» отвели глаза. Не иначе, один из османийцев подхватился не просто так.

— Сколько их было всего?

— Шестеро. Один наблюдатель и здесь пятеро. Ни один не ушел.

— Уверен?

— Не извольте беспокоиться, господин капитан.

В это время из-за спины Фелонова лейтенант Саев сообщил.

— Господин капитан, это не османийцы.

Алекс обошел денщика склонился над убитыми и поморщился от резкой неприятной вони давно не мытых тел, смешанной с запахом свежей крови. Действительно, их одежда никоим образом не напоминала османийский мундиры. Даже при едва занимающемся рассвете ошибиться было невозможно. Оружие самое разнообразное, а не привычные «трибоди». А сапоги-то на покойничках мягкие, кавалерийские. И шашки рядом лежат.

Выпрямившись, капитан приказал ближайшему унтеру.

— Ищите лошадей! Они должны быть где-то здесь.

Повернувшись к Саеву, Алекс похвалил лейтенанта.

— Это вы совершенно справедливо заметили, господин лейтенант. Это не османийские солдаты, а иррегулярные кавалеристы из какой-то местной народности. В войсковом бою от них толку немного, а для засад и дозоров — в самый раз. Как правило, хорошие стрелки и отличные наездники. Постреляли бы в нас, а потом на коней, и ищи ветер в горах. Фелонов!

— Я, господин капитан!

— К кресту бы тебя представил, да нестроевых не полагается. Из трофейных лошадей любую выберешь себе под седло!

Лошадки отыскались быстро, их оказалось восемь. Животных стреножили и отпустили пастись неподалеку на склоне, где за каменистую почву цеплялась чахлая трава. Лошади оказались мелкими, злыми, никого не хотели к себе подпускать. Только связанные ноги не позволили им разбежаться по округе.

Осмотрев приведенные трофеи, Фелонов только скривился.

— Лучше пешком буду ходить, чем на какую-нибудь из этих зверюг сяду. Да и мелкие они, ноги по земле волочиться будут.

Однако с трофейными лошадьми надо было что-то делать. Таскать их с собой — слишком хлопотно, да и кормить накладно. Отпустить — жалко. Подумав, капитан Магу принял решение.

— Кто в лошадях разбирается?

— Я, господин капитан!

Откуда из-за солдат вывернулся и предстал перед ротным командиром смуглый чернявый солдатик.

— С этими справишься?