— Я все понял, господин полковник!

— Надеюсь увидеть вас живым на правом берегу, но учтите, при малейшей угрозе захвата переправа будет уничтожена.

— Я сам отдал такой же приказ, господин полковник!

— Тогда желаю вам удачи, капитан.

Алекс взглядом проводил спускавшихся к переправе всадников, поднял бинокль и еще раз проверил ведущую в горы дорогу. Никого.

Спустя полчаса деятельность Новославского начала проявляться наглядно — правый берег очистился от повозок, а через переправу потек тонкий ручеек подкреплений. Сначала подошли два десятка пехотинцев из охраны обоза, за ними пятеро замухрышистых солдатиков из госпитальной обслуги, потом появилась сборная солянка из десятка солдат с номерами разных полков на погонах под командованием здоровенного саперного ефрейтора, следом десятка полтора ополченцев с капсюльными винтовками и медными крестами на шапках.

Еще немного, и количество защитников высоты вплотную приблизится к сотне. Правда, винтовки есть не у всех. И винтовки самых разных систем: капсюльные дульнозарядные, игольчатые, под унитарный патрон. С патронами дело обстояло неважно, только у саперов был приличный запас к их «герданкам», у остальных было только то, что они принесли с собой в подсумках. Пока было время, капитан разбил защитников высоты на плутонги, сообразно имевшимся у них винтовкам, назначил имевшихся в его распоряжении унтеров командирами плутонгов.

Мелькнула мысль — выслать на дорогу дозор, но после некоторого размышления, Алекс от нее отказался. Солдат и так немного, а с высоты дорога просматривается на приличное расстояние, врасплох не застанут. Алекс навел бинокль на то место, где дорога исчезала из виду, и в низу живота возникло неприятное ощущение — из-за скалы показалась голова колонны в синих мундирах. Идут.

— К бою!

Стихли удары кирок и шорох лопат, защелкали затворы. До противника было еще далеко, и капитан продолжал наблюдать за колонной врага, пытаясь определить его численность. Через несколько минут у него вырвалась самое грязное ругательство из репертуара фельдфебеля Грушило. Какой, к черту, батальон?! Два, как минимум! Причем полнокровных. Или уже понесший потери полк. А это совсем плохо, так как в османийском полку по штату числилась артиллерийская батарея. Но пушек пока не наблюдалось, а пехота продолжала прибывать.

Похоже, встретить здесь руоссийскую артиллерию они не ожидали. Самый момент обстрелять идущих в колонне османийцев из гаубиц, но их всего две, боеприпасов мало, и приходилось подпускать их ближе, чтобы не тратить бомбы зря. Уже стали различимы белые пятнышки лиц, идущих в первых рядах, а река синих мундиров все продолжала вытекать на дорогу. Капитан опустил бинокль.

Солдаты в траншее всех подробностей не видели, но длину колонны и численность неприятеля оценить могли, Алекс заметил, как буквально на глазах некоторые побледнели.

— Ничего страшного, — постарался подбодрить оборонявшихся капитан, — главное первый натиск отбить.

Между тем, голова колонны начала разворачивать в две густые цепи по обе стороны от дороги, вражеский командир решил атаковать высоту сходу, быстро сбить слабый заслон и захватить переправу. Среди синих мундиров вспухли белые клубочки порохового дыма, несколько пуль просвистели над головами засевших в траншее солдат.

— Вы бы спустились в траншею, господин капитан, — обратился к Алексу саперный ефрейтор, — а то не ровен час…

Магу к совету прислушался, и в траншею спустился. Глупо будет погибнуть от шальной пули, а обзор отсюда ничуть не хуже. Османийцы завершили перестроение и обе цепи двинулись вперед, подбадривая себя неприцельной стрельбой. Алекс достал часы, до времени ожидаемого прибытия санитарного транспорта оставалось еще три четверти часа.

Когда расстояние до первой цепи сократилось до семисот шагов, капитан скомандовал.

— Товсь!

И почти без перерыва.

— Цельсь!

Вражеские пехотинцы перешли на бег, стремясь быстрее преодолеть оставшееся расстояние, но быстро бежать вверх по неровному каменистому склону не получалось. Шестьсот шагов.

— Пли!

Первые выстрелы прогремели почти слитным залпом, траншею заволокло пороховым дымом. Когда дым рассеялся, стали видны прорехи в густой цепи неприятеля. Несмотря на первые потери, вражеские солдаты продолжали подниматься по склону.

— Пачками!

При такой разнотипности винтовок и множестве целей командиры плутонгов с управлением стрельбой и выбором приоритетных целей справятся лучше. Залпы загремели вразнобой, и первая цепь усеяла склон высоты неровными холмиками синих мундиров. Ей оставалось пройти не больше трехсот шагов, когда она окончательно залегла.

— Огонь по второй цепи!!!

Выбрав паузу между залпами, заорал Алекс. Вторая цепь отставала от первой не более, чем на сотню шагов и потерь почти не понесла.

Стоявшему неподалеку от капитана саперу вражеская пуля попала в голову, буквально снеся ему затылок. Алекс шагнул к убитому, чтобы подобрать его винтовку, но офицера опередил шустрый солдатик с костылем.

— Очень извиняюсь, господин капитан, но мне она нужнее будет.

— Патроны не забудь.

Оставалось только наблюдать за приближением второй цепи. А та уже добралась до места, где залегла первая, пополнилась за ее счет и двинулась дальше, грозя затопить свежевырытую траншею и похоронить в ней ее защитников. Ой, дойдет скоро до штыков.

За спинами османийских солдат метался офицер, размахивал саблей, подгонял и, казалось, совсем не обращал внимания на пули. Храбрец, мать его!

— Дай сюда!

Алекс отобрал «герданку» у одного из саперов, прицелился, плавно потянул спусковой крючок… Бах! Когда дым рассеялся, вражеский офицер продолжал гнать вперед солдат, размахивая своей кривой саблей. Тут же едва ли три сотни шагов, он не мог промахнуться! Взглянув на прицельную планку, капитан едва удержался от того, чтобы зарядить рядовому в ухо.

— Ты какой прицел поставил, скотина!

Не слушая оправданий, офицер сдвинул планку на нужное деление, оттянул замочную трубку и откинул затвор.

— Патрон!

Солдат выковырял из патронника стреляную гильзу протолкнул в него новый патрон. Затвор, прицел, мушка, плавно выбрать спусковой крючок… Бах! Винтовка лягнула Алекса в плечо. Когда видимость восстановилась, османийский командир из вида исчез. И вряд ли он просто прилег отдохнуть.

На правом фланге капитан заметил еще одного храбреца — то ли офицера, то ли унтера, подгонявшего своих подчиненных.

— Патрон!

Закрыть затвор, прицел, мушка, плавно выбрать спусковой крючок… За мгновение до выстрела, османиец в прорези прицела вдруг замер, а затем осел мятым кулем. Матюгнувшись, Алекс выбрал другую цель — крупного османийского солдата, перебегавшего от одного укрытия к другому. Бах! Дым не позволил увидеть результат, но Алекс знал, что не промахнулся.

— Возьми, и не смей больше мазать!

Офицер вернул винтовку владельцу.

Несмотря на потери, противник продолжал приближаться, демонстрируя стойкость, обычно не свойственную османийским солдатам в чистом поле. Особенно критическое положение сложилось на правом фланге, где противник приблизился буквально на сотню шагов. Капитан отправил туда десяток саперов с «герданками».

Один из ополченцев вскрикнул и осел на дно траншеи, зажимая пробитое плечо. Алекс пошел вдоль траншеи.

— Стреляйте! Стреляйте чаще, не давайте им высовываться!

Капитан выглянул за бруствер, пытаясь понять, не пора давать команду примкнуть штыки, но увидел более радостную картину. То ли потери офицеров подействовали, то ли предел стойкости османийского солдата был, наконец, преодолен, но противник начал откатываться назад.

Когда расстояние до отступавших османийцев увеличилось до четырехсот шагов, капитан приказал прекратить огонь.

— Доложить о потерях.

Посыпались доклады от плутонговых унтеров. Защитники высоты потеряли семь человек убитыми. Ожидаемо большим оказался расход патронов, еще одна такая атака, и придется сойтись в штыки.