Разбежавшись, я бросился прямо на толпу одаренных. Не глядя ударил кого-то в голову, отбросил еще одного, который явно не ожидал моего появления. Глухов с ребятами обрушился на остальных.

Рядом громыхнул выстрел, и пуля выбила часть коры со ствола прямо над моей головой. Скорее всего, стрелок просто не смог совладать с отдачей оружия и промазал. Спасибо Глухову, но выстрелить второй раз он не дал. Незадачливый стрелок рухнул на землю со свернутой шеей.

Одаренные запаниковали, и тот, что был с ножом, поспешно нанес еще два удара, но медведь оставался в звериной форме. Догадка ворвалась в мое сознание одновременно с тем, как из темноты появилась огромная тень и обрушилась на человека с ножом.

Огромный медведь ударил лапой, швырнув одаренного на землю. Его острые когти оставили глубокие рваные раны на теле врага. Рука, сжимавшая нож, беспомощно свисала, а с разодранного рукава толчками вытекала кровь. Здоровой рукой противник греб по листве, стараясь отползти подальше от верной смерти. Не вышло. Переваливаясь, медведь добрался до своей жертвы и мгновенно прикончил ее.

Вот оно что! Рымин жив, а эти олухи прикончили настоящего медведя, и даже умудрились потерять двоих своих при этом. Скорее всего, это был один из медведей, которого держали неподалеку от охотничьего домика Вышенских, чтобы охотиться на него во время визита советника.

Казалось, победа вот-вот будет у нас в руках, а разрозненные группки врагов дрогнут и побегут прочь, но к нашим противникам прибыло подкрепление.

— Серпухов, забирай своих людей и беги! — голос, усиленный с помощью дара, эхом прокатился по лесу. — Ты смог меня удивить, но не более. Я чувствовал, что мои люди не справятся сами, поэтому подготовил подкрепление. Вы все еще можете сдаться и рассчитывать на милость.

Сотник не отвечал. Надеюсь, он жив и просто занят.

— Что молчишь? — незнакомец не переставал взывать. — Не огорчай меня, не поверю, что ты сбежал, спасая свою шкуру. Слышите, серпуховские вояки? Вас бросили, сдавайтесь, иначе мы убьем вас всех!

— Хорошая попытка, но не на того напал, — пробормотал я себе под нос так тихо, чтобы не выдать наше положение. Глухов вел нас на голос, и был реальный шанс подойти незамеченными. Вот только мы не рассчитали, что возле кричавшего человека будет стоять прорицатель, который выдаст наши планы.

Отряд Глухова сразу приняли в оборот. В нас полетели не только заклинания, но и пули. Пришлось рухнуть в листву и скрыться среди корней деревьев.

— Подъем, пехота! — скомандовал Глухов.

Десятник призвал барьер, который защитил нас от первых атак. Этого хватило, чтобы сойтись в рукопашной с подельниками оратора. У него собрались далеко не самые слабые бойцы, поэтому нам пришлось туго. На меня насели сразу двое, и приходилось постоянно использовать чародейскую силу, чтобы по очереди сбивать их с ног.

Зато с моим умением силача никто из них сравниться не мог. Как только первый рухнул после четко проведенной двойки в голову, мы сцепились со вторым и рухнули в листву. Парень активировал дар и использовал его на полную силу, но ему не хватало умения, чтобы победить меня. Увы, но мои силы тоже были на исходе, и получить преимущество не получалось. На помощь снова пришло чародейство. Я призвал огненную ауру, и парень заорал от боли. Его хватило всего на пару секунд, а потом он ослабил хватку. Тут же оттолкнул его в сторону, а потом с хрустом сломал шейные позвонки.

Тот человек, который кричал, остался один. Я поднялся и увидел Покровского, стоящего напротив него.

— Федор, осторожно, не суйся!

Парень только недавно выписался из больницы и еще не восстановил форму, но по первому зову Серпухова примчался на помощь в Коломну. Я не видел его во время боя, но искренне радовался тому, что парень выжил.

Сейчас он стоял напротив мужчины и не шевелился. Неужели его враг духовник, и ему удалось пробить волевую защиту Федора? Я шагнул к Семё, но Глухов схватил меня за руку.

— Не надо, пусть пока сам.

— Да что сам? Он же ничего не делает, — вмешался кто-то из ребят и шагнул вперед.

— Отставить, я сказал! Это приказ! — голос десятника даже не дрогнул, и я решил довериться ему.

Покровский стоял белый как мел. Даже в темноте и далеких всполохах пламени я видел его бледное лицо.

— Что они сделали с тобой, отец? — прошептал Федор.

— Они дали мне шанс. Возможность увидеть расцвет новой империи, которая затмит все, что было раньше.

— Это не твои слова, я тебе не верю. Отец никогда бы не поверил в подобную чушь, — голос парня дрогнул.

— И что ты сделаешь? Убьешь родного отца? — на лице мужчины появилась злорадная ухмылка. Похоже, ему нравилось доставлять боль парню. — Я не ошибался, когда говорил, что ты слаб. Посмотри на себя! Ты ведь знаешь, что воля твоего отца растоптана и уничтожена, и все равно ты не можешь заставить себя даже пошевелиться.

— Смогу! — выпалил Покровский, сжав кулаки. — Ты уже не мой отец. Дмитрий Покровский мертв. Кто бы ни сломал его волю, знай, я приду за тобой и вырву сердце из твоей груди!

Федор резко рванул вперед, и прежде чем мужчина что-то успел сделать, нанес мощный удар в грудь. Мужчину отбросило назад, но он подскочил на ноги, довольно резво для своего возраста. Следующий выпад от заблокировал и провел удачную подсечку. Федор рухнул в траву, но перекатился через плечо и поднялся. Парень тяжело дышал, но не сдавался.

— Ты говорил, что один из лучших на своем курсе. Пока я этого не вижу. Покажи мне свое мастерство!

Теперь мужчина атаковал, а Федор оборонялся. В какой-то момент, когда казалось, что парень не выдержит, он призвал защитный купол, а потом резко перешел в атаку. Его соперник был готов к такому повороту, но только не учел мощь напора молодого твердыни. Удар в висок на время сбил концентрацию противника, а последовавший за ним пинок отбросил тело на пару шагов назад. Прежде чем Покровский-старший успел подняться, Федя поднял с земли винтовку и выстрелил в упор. Такого испытания тело одаренного вынести уже не смогло. Мужчина замер, а Федор упал на колени и закрыл лицо руками.

— Понимаю, бесчеловечно, но именно на это и рассчитывают наши враги. Они надеются на наше умение любить и сострадать, используют это в своих грязных целях. Важно, чтобы Федор сам сделал это, — произнес Глухов. — Убей его отца кто-то другой, Покровский никогда бы не простил этого.

Я подошел к парню и положил руку ему на плечо.

— Ты как?

— В порядке, командир, — прошептал парень. — Я знаю, что отца больше нет, и ему уже не помочь. Они уничтожили не только его волю, но и само сознание. Мне нужно было это сделать, чтобы он смог спокойно уснуть.

— Оставьте его ненадолго самого, — приказал Глухов. — У нас еще есть незаконченные дела.

На самом деле, битва давно завершилась. Только местами еще вспыхивали очаги сопротивления. Не знаю какие потери понесли обе стороны, но я уверен, что лес был завален телами погибших.

Рымина и Серпухова я заметил уже возле домика. Сотник выглядел неважно — его руку наспех перевязали, на голове тоже красовалась пропитанная кровью повязка. Похоже, на него охотились с особым жаром. До меня долетели обрывки его разговора с Великим князем:

— В моем отряде шестеро полегло, — заявил сотник. — Набросились как ума лишенные, никакого инстинкта самосохранения.

— Лёша, это все потому, что они были под контролем духовников, — отозвался Рымин. — Они не сами сюда пришли. По крайней мере, большинство из них.

— Но кто?

— А вот это нам и предстоит узнать, — Рымин заметил приближение нашего отряда и замолчал, решив не развивать тему.

Охотничий домик Вышенских здорово пострадал. Выбитые двери, часть бревен выбита из стены, окна посыпались от ударной волны. Удивительно, что крыша еще не обвалилась. Будь он поменьше размерами, неизвестно что случилось бы с ним, но к нашему счастью советник отстроил себе солидные хоромы, где спокойно могли разместиться десятка два человек.