— Много пороха осталось?

— На пару дней ожесточенного боя хватит, — довольно отозвался Иваныч, но тут же посмурнел. — Жаль, что это все достанется турку.

— Ага, ну иди.

Когда Иваныч умчался по делам, я направился в сторону арсенала. Говорил же, что не оставлю крепость туркам! По дороге пришлось покопаться, чтобы найти достаточно длинную веревку. Эх, надо было все-таки попросить Иваныча этим заняться, он хорошо знает где что лежит.

— Господин Гущин, вы просили нас собраться… — Коробов удивленно смотрел как я тащу длиннющий жмут промасленной веревки.

— Да-да, конечно! Вот что я вам хотел сказать. Сейчас вы спускаете плоты и садитесь на них. Плывете до Анапы. Всем ясно?

— А как же…

— Считайте, что это приказ! — я сразу пресек все попытки возразить. — Можете не волноваться. Это был план, который я не хотел раскрывать до последнего. Мы выполнили свою часть задания — продержали крепость два дня. Теперь ход за Ростовским княжеством. Они уже должны быть на подступах к Геленджику.

На самом деле, я не был уверен в приближении армии, но так было договорено, поэтому если я соврал, пусть это будет на совести Палыча, Буранова и Васильева.

— Иваныч! Зови сюда первую десятку дозорных!

Когда в крепости остались только дозорные, я начал отзывать со стену по два десятка. Первая спускала плот, а вторая подтягивалась к стене чуть позже, спускалась вниз и плыла, ухватившись за края плота.

— А водичка-то холодная уже, как бы не задубеть, — пробормотал один из пехотинцев.

— Ничего, турок как попрет, разогреетесь, — отозвался Иваныч.

Словно в подтверждение слов старика где-то в лагере османов затрубили горны, поднимая бойцов в атаку.

— Типун тебе на язык, Иваныч! — выругался я. — Быстро спускать плоты, а я позову остальных.

Ситуация на поле боя была катастрофической. Темная волна османов плыла в нашу сторону, намереваясь захлестнуть и заглушить. Даже если бы мы стояли на развалинах стены в полном составе, этой силы оказалось бы недостаточно, чтобы сдержать натиск.

— Всем отойти к западной стене. Инструкции получите у Иваныча!

Дозорных осталось общим числом восемьдесят человек, а плотов всего четыре. Достаточно, чтобы убраться отсюда подальше. Хватило бы времени.

Я вернулся к стене, сделав небольшой крюк до арсенала, и проверил свои приготовления. Отлично, все на месте. Убедившись, что все идет по плану, вернулся обратно к стене. Три плота уже успели спустить, остался последний, но у моих ребят возникла заминка.

— Господин комендант, появились небольшие сложности, — доложил Иваныч.

— Обрисуй картину.

— Последний плот спустить будет некому.

— Как это? А я вам на что? Ты забыл, что я одаренный с атрибутом силача?

— Но… Как же вы… — Иваныч запнулся, понимая, что я не успею добраться до плота.

— Доплыву, не переживай. Спущусь на канате вниз и погребу на досточке. Да хотя бы вот на этой! — я схватил дощечку длиной метра в два и шириной в полметра, которую не приспособили к плоту и оставили валяться на полу.

— Но вы же ранены! У вас не выйдет плыть, еще и в холодной воде.

— Разберусь! Полезайте в плот и не задерживайте время. Турки ждать не будут. А теперь слушайте свою задачу. Раненые плывут до Анапы, у них все плывут на плоту, а мы с вами выберемся раньше. Наша задача — доплыть хотя бы до Новороссийска, пока не окоченели в холодной воде. Дальше пойдем пешком.

Что будет дальше, я не особо продумывал. По сути, если османы сильно захотят, они догонят нас на половине пути к Анапе. Конные сипахи двигаются очень быстро, и с легкостью проберутся даже по небольшим склонам. Раз мы не сможем плыть по воде, придется перебираться с одного склона горы на другой. Так и высота будет за нами, и есть надежда укрыться от глаз османской конницы.

Спускать плот было очень сложно. И не потому, что он был тяжелым, и даже лебедка не спасала. Из-за раны я не мог как следует держаться обеими руками. Стоило напрячь правую руку, тело обжигало болью. Из-за этого я едва не выпустил канат из рук, и ребят там здорово тряхнуло на спуске. Пришлось упереться ногами в край стены и напрячь мышцы спины.

В ушах тут же зазвенело, а голова пошла кругом. Вот же дурацкая слабость! Я чувствовал, что еще немного, и земля уйдет из-под ног. Нет, нельзя! В моих руках в прямом смысле слова жизнь двух десятков людей, я должен закончить начатое!

С огромным облегчением я почувствовал, как плот шлепнулся на воду и тяжесть отступила. Получилось. И пусть ребята на плоту ругают на чем свет стоит мою идею спустить их в одиночку, они живы.

Турки уже взяли каменные развалины стены и продвигались к цитадели. Еще пара минут, и они будут здесь! Я проверил свою дорожную сумку, в которой лежали орден Невского, маска с бутылкой и запиской, найденные в подводном гроте и книга со свитками, которые я позаимствовал в библиотеке. Какая разница, все равно библиотека будет безвозвратно утеряна, а экземпляр этой книги и рукописи очень важны, в первую очередь, для меня.

Ладонь здоровой руки обмотал перевязью, на которой висела раненая. Взялся за канат и начал спуск. Сильный ветер с моря трепал канат из стороны в сторону, но я не обращал на это внимания, меня волновало другое. А не собьет ли этот ветер огонь? Надеюсь, что нет.

Отталкивался ногами от камней и немного ослаблял руку, чтобы скользить вниз. Тряпка протерлась уже на половине пути, поэтому мне пришлось призвать каменную кожу на ладонь, чтобы не разодрать ее до мяса.

Спустя минуту спуска ноги коснулись воды, я бросил веревку и прежде чем погрузиться в воду, выпустил волну огня, которая коснулась промасленного каната. Готово! Теперь все зависит уже не от меня. Как сильно будет дуть ветер, успеют ли османы затушить огонь… Вообще я надеялся провернуть все еще до захвата крепости, но так даже лучше.

Да, в сентябре водичка, конечно, холодная. Мышцы сковало, но я призвал дар и направил его на согрев организма. Не удивлюсь, если ребята слягут с простудами после нашего заплыва, у них ведь нет дара, чтобы согреться. Вынырнул из воды, и понял, что плыть мне не получится. Рана не давала как следует пошевелить правой рукой, поэтому я просто улегся на спину и вяло болтал ногами, пытаясь плыть.

Когда кто-то схватил меня за шиворот и потащил, я здорово удивился. Неужели турки заметили?

— Тащите, тащите скорее! — меня затащили на плот и уложили рядом с остальными ребятами, которым пришлось потесниться. Тут же кто-то отыскал одеяло и накрыл меня.

Ну, Иваныч, ну, голова! Сам догадался одеяла по всей казарме пособирать, а я даже не подумал об этом. Последние два плота не отплывали от крепости, пока я не спущусь, ждали до последнего. Вот это я понимаю одна команда!

— Г-гребите, глупцы! — просипел я, чувствуя, как тепло разливается по телу, а силы возвращаются ко мне.

Буквально пару секунд ничего не происходило, а потом оглушительный грохот заставил нас прижаться к плоту. Некоторые ребята, которые плыли рядом, даже нырнули. А вот это зря — в воде их сейчас здорово оглушит.

— П-проверьте, ч-чтобы никто н-не утонул, — распорядился я, но ребята и без меня принялись вытаскивать тех, кто был немного не в себе после взрыва.

Рядом с шипением в воду падали огромные куски камня, бывшего раньше цитаделью, а само Геленджикское укрепление превратилось в сплошные руины. Даже если там кто-то и был, шансов выжить практически не было.

— Громыхнуло так, что даже в Анапе без всяких прорицателей узнали о судьбе крепости, — произнес Иваныч, глядя на останки некогда величественного сооружения. — Но как так вышло?

Я улыбнулся, заметив недоумение на лице Иваныча, но все же решил объяснить:

— Нарушение правил хранения пороха в арсенальном помещении…

— Исключено! Мы все делали правильно! Хранили в бочках, обособленно друг от друга, прокладывали пламегасители… Да у нас было все так сделано, что комар носа не подточит!

— Это у вас, а вот у нас! В общем, я высыпал весь порох в одну кучу и проложил к нему промасленный канат. Пришлось, конечно, связывать его из нескольких, потому как от лебедки до арсенала приличное расстояние, да и масло мы почти все использовали в первый же день. Но все-таки получилось!