— Все на исходные позиции! — скомандовал я и направился к стене. — Действуем строго по плану. Двоих скороходов отправьте разливать масло, двое ребят с атрибутами твердынь прикрывают центральные пушки, остальные собираются на стене и ждут. Оставшихся твердынь разделить строго по периметру, чтобы хватило всем.

Бойцы принялись выполнять мой приказ. Никто даже не попробовал ослушаться. Сейчас их подстегивал страх, а мое спокойствие и решимость вселяли веру в защитников.

— Где наши духовники? — я повернулся к Иванычу, неотрывно следовавшему по пятам.

— Здесь мы, Ваша светлость! — отозвался один из ребят и шагнул в мою сторону. Рядом с ним стояли еще трое одаренных.

— Отлично! Постарайтесь контролировать периметр крепости и не дать вражеским одаренным завладеть сознанием наших бойцов.

— Все готово! — это вернулись запыхавшиеся скороходы, которые выполнили мое поручение.

— Отлично! Теперь ждем, когда можно начинать активную фазу нашего представления.

Пушки нещадно палили по крепости, разрывая нашу защиту в пыль. Османы рассчитывали, что такой яростный огонь не позволит нам огрызаться, но ошибались. Под прикрытием твердынь мы отвечали мощным огнем пушек. Вот только особого успехане добивались. Все же твердынь было достаточно много.

— Ну-ка, ребята, четыре орудийных расчета палят в цель расчета номер один!

Силами четырех пушек нам удалось пробить брешь в обороне, и туда сразу де ворвались пули и наши заклинания, выкашивая линии врага. Брешь оперативно закрыли, но с дюжину врагов вышло из строя. Капля в море, но хоть что-то.

Такой фокус удалось провернуть еще трижды, пока турки не смекнули что к чему и не принялись бить нас нашим же оружием. Потеряв твердыню, который не выдержал натиска, два орудийных расчета и столько же пушек, нам пришлось оставить сразу несколько позиций и перегруппироваться.

— Подпустите их ближе, — скомандовал я, выжидая удачный момент, который должен был переломить ход битвы.

Нас теснили, и с большой долей вероятности бой мог переброситься внутрь крепости, однако в этот момент враги все же добрались до заветной полосы.

— Поджигай! — закричал я, усиливая свой голос.

По обеим сторонам широкой равнины вспыхнуло пламя и быстр отрезало основную часть наступающих. Около трехсот османов оказались отрезаны от своих собратьев и быстро оказались уничтожены прицельным огнем пушек и ружей.

Но стоит отдать должное туркам — им понадобилась всего минута, чтобы потушить огонь, помочь раненым и продолжить наступление. Зато теперь мы понимали, что спуску не будет, и теперь нас будут громить.

Османы обрушились на нас подобно сокрушительной волне, сметая все на своем пути. В считанные минуты они оказались у самых стен и быстро поднялись наверх. Скороходы и вовсе забегали по стене с разбега. Они учились этому искусству с самого детства, поэтому упрекнуть их в неумении было просто невозможно.

— Все на стену! — скомандовал я, понимая, что сейчас решается судьба всей крепости. Если мы не дадим решительный отпор, нас просто сбросят во внутренний двор, а потом и возьмут штурмом цитадель.

Без сомнения, стоит нам дать слабину, начнется резня. Сейчас турки не могли воспользоваться своим численным преимуществом в полной мере — такому количеству бойцов просто невозможно уместиться на стене. Они будут толпиться друг за другом, но время будет играть на них. Если раненых и павших бойцов будет кому заменить, то наших бойцов заменить попросту некем.

Когда первые противники забрались на крепостную стену, я призвал дар и с силой обрушил свою мощь на первого попавшегося под руку бойца. От удара его отбросило на пару метров в сторону, и он беспомощно всплеснув руками, полетел вниз. После таких падений далеко не каждый твердыня сможет выжить, а другой одаренный и подавно. Но он был не один.

От моего удара часть поврежденной крепостной стены разрушилась, и еще один противник сорвался вниз, а вот его товарищ остался. К нему тут же шагнул кто-то из наших пехотинцев, но его сбила с ног шальная пуля. Да, не стоит забывать об оружии, эффективном даже против одаренных, не то, что против обычных людей.

Оставшийся противник получил крошечную передышку, подтянулся к вершине обломка стены и поднялся на крепостную стену. Пока он карабкался, я успел потянуться к нему даром. Сильный одаренный, не иначе. Единственное, в чем мне повезло, противник оказался скороходом. Он обрушил на меня град мощных ударов, однако маневрировать ему было просто негде — крепостная стена, превратившаяся после обстрела в изувеченную груду камня, не позволяла двигаться. Скороходу просто не по силам было зайти за спину или уйти от удара.

— И это ты называешь удар? — не знаю почему, но я решил озадачить противника, когда он умудрился достать правым боковым мне в скулу. — Вот удар!

Скороход попытался уклониться, но банально не смог, а пытаться блокировать удар силача пятой ступени по меньшей мере глупо, если ты не равный по силе твердыня. Обмякшее тело одаренного сорвалось со стены и полетело под ноги его товарищам, которые скопились у стены и думали как бы скорее на нее забраться.

— Сбрасывайте вниз все камни, которые подвернутся вам под руку! — скомандовал я своим бойцам и первый подал пример, швырнув огромный обломок вниз.

Это лишь ненадолго остудило пыл южан. Они перегруппировались, и под прикрытием твердынь пошли в наступление, намереваясь дожать нас. И снова мы схлестнулись на стене. В этот раз пушки врага заблаговременно перестали посыпать нас разрушительными ядрами, справедливо опасаясь за жизнь своих же бойцов.

Рядом со мной сражался темноволосый парень. Он удара одного из противников с его головы свалился шлем, и сейчас он, как и я, стоял без головного убора. Когда османы повалили на стену, мы с ним сражались плечом к плечу, отбивая атаки, и только через несколько минут у меня появилась возможность узнать его имя.

— Тимур Чориев, одаренный четвертой ступени с атрибутом силача, — отрапортовал парень.

— Отлично дерешься, Тимур! Береги себя! — парень действительно заслуживал похвалы, поэтому я поддержал его.

Тем временем, южане решили отступить, чтобы перегруппироваться и помочь своим раненым. Они поняли, что так просто нас взять не удастся. Уверен, сейчас в штабе османов ломают голову над новой тактикой. Попробую даже угадать — будут брать нас измором, изматывать частыми атаками, чтобы не давать отдохнуть. При таком численном преимуществе имеют все шансы.

Ладно, эту проблему будем решать позже. Сейчас у нас появилась небольшая минутка, чтобы помочь раненым и убрать тела погибших. А таких было очень много. Жаркая битва не обошлась без последствий. Когда через пятнадцать минут Иваныч появился рядом, я ожидал самых дурных вестей.

— Семьдесят девять убитых, двадцать четыре раненых, — отрапортовал старый военный. Его голова была перебинтована, а перевязь покраснела от крови.

— Сильно ранен?

— Чепуха, бровь разбили. Шлем треснул, а моя кадушка — хоть бы хны. Только рассекло малость.

— Давай помогу.

— Э, нет, командир. Вы лучше молодым помогайте. У них и сил больше, да и жить им еще надо, не то, что мне.

— Сколько одаренных в списке?

— Четверо убиты, один настолько сильно пострадал, что не сможет продолжать бой.

Отлично, лучше не придумаешь! Под боком полноценная турецкая армия, а я должен с дюжиной одаренных и тремя сотнями солдат оборонять руины, в которые превратилась крепость.

— Оставить сотню человек на стене, остальным вольно! — скомандовал я, и сам направился вниз.

Нет, не отдыхать. Сейчас моя помощь пригодится раненым. Не думаю, что после такой мясорубки турки еще отважатся сунуться сегодня, а к утру дар успеет восстановиться.

Ближе к ночи в крепость вернулась лошадь без всадника. Мужики узнали ее, это был скакун одного из наших кавалеристов, отправившихся утром в дозор. Самые худшие опасения подтвердились. Похоже, Торопилов наткнулся на авангард турецкой армии, и весь его отряд погиб в полном составе.