— Глаза береги!

Вова зажмурился, но электрическая дуга пробивалась даже сквозь закрытые веки.

— Руки!

Руки Лопухов убрал, стянул брезентовые рукавицы, дальше сварщик справится сам. С дверцы было снято все лишнее, искореженный металл срезан и аккуратно зачищен. Дырка, точнее дырища, закрыта бронированным щитком, снятым с немецкого бронетранспортера. Именно его сейчас и приваривали к внешнему листу двери.

— Готово!

Горячий металл темнел и твердел на глазах. Осталось шлифануть швы, зашпаклевать и покрасить. Но тут трудовой порыв Вовы был прерван появлением ротного.

— Лопухов, машина на ходу?

— Так точно.

— Тогда собирайся в рейс. В Харьков поедем за запчастями.

Запчасти — это такое дело, что надо хватать, пока дают. Тут только промедли, уведут моментом. Но Вова успел-таки довести ремонт двери до конца прежде, чем все собрались и тронулись в путь. Два «студера», трофейный «блиц» и Вовин «шеви» замыкающим. Раньше Лопухов никогда не ездил дальше корпусного склада ГСМ, а тут больше сотни километров. Движение на перекрестках регулировали усатые суровые дядьки с флажками вместо полосатых палочек и автоматами за спиной. Поначалу Вова опасался, что эти местные гаишники могут его тормознуть и начать проверять документы, но дядьки только размахивали флажками, права человека, похоже, их не интересовали.

Прошло всего три дня с окончания боев за город. Пустые коробки зданий, крыш почти нигде нет, от некоторых кварталов остались только груды битого камня и строительного мусора. Разбитую и сгоревшую технику, нашу и немецкую, не успели убрать, на улицах завалы. Колонна осторожно пробиралась к центру, но перед одной из площадей была остановлена солдатами в фуражках с красным околышем и синим верхом. НКВД, вот теперь точно документы проверят.

Вова задергался. Кальман вылез из переднего «студебеккера» и сейчас, судя по жестам, эмоционально объяснялся с синефуражниками. Мелькнула мысль вылезти через правую дверцу и юркнуть в развалины, хрен там найдут. А дальше куда? Беседа впереди затягивалась, первые эмоции схлынули, и Лопухов начал мыслить логически. Прав нет? Ну, так за это не расстреляют, а остальные документы у него в полном порядке. Прямое начальство на месте присутствует, а Кальман не тот человек, чтобы за шоферскими спинами прятаться. В конце концов, он сам приказал в рейс пойти, вот пусть сам и отмазывает.

Спорившие пришли к какому-то соглашению, и ротный с одним из энкавэдэшников двинулся вдоль колонны. На полминуты задержались у «студера» Степаныча и двинулись к Вовиному «шевроле». Ого, а энкавэдэшник-то целый майор! Майор сразу начал с придирок.

— Почему номера на дверце нет?

Вовино сердце рухнуло в живот.

— Осколок в дверь попал. Только что отремонтировали, номер нанести не успели.

Майор намеревался еще раз открыть рот, но Кальман демонстративно повернулся к нему спиной и обратился к Вове:

— Лопухов, после выезда на площадь, сверни направо и там остановись.

— А что случилось? — осторожно поинтересовался Вова и, взглянув на майора, добавил: — Товарищ старший лейтенант.

— Предателей вешать будут, — буркнул лейтенант, не вдаваясь в подробности.

Какая связь между казнью каких-то предателей и их машинами, Вова не понял, но тут Степаныч тронулся, и он тоже поспешно воткнул первую передачу.

Народу на площади было немного. Посредине стояло оцепленное энкавэдэшниками сооружение из вертикальных столбов и перекладины, с которой свисали обрывки веревок. Вот только перекладина находилась на высоте метров пяти. При немцах, судя по остаткам досок, под виселицей был деревянный помост, но местные жители уже успели его растащить. Распоряжался процессом все тот же майор. По его приказу какой-то акробат полез наверх веревки с петлями привязывать, а сам распорядитель направился к машинам.

— Откиньте борта и подгоняйте машины.

Пока Вова гремел запорами и откидывал борта, он понимал, что это задание ему совсем не нравится, судя по перекошенному лицу Степаныча, ему тоже.

— Слышь, Степаныч, ты как хочешь, а я за руль не сяду.

— Я тоже в палачи не нанимался, — согласился тот, — пошли к Кальману, так ему и скажем.

Третий водитель, Вова всего пару раз видел его раньше и знал только по фамилии — Михальченко, тоже присоединился к ним. Ротный и сам догадался, с какими намерениями они к нему заявились.

— Правильно, — решил он, — пусть сами разбираются.

Майор новость воспринял крайне негативно, примчался и наорал. Но голос в данном случае не помог, Кальман твердо стоял на своем.

— Без моего приказа никто из водителей за руль не сядет.

— Да вы знаете, сколько народу они погубили?!

— В их вине никто не сомневается, прикажете расстрелять — рука не дрогнет, но вешать их мы не будем.

— Черт с вами, — махнул рукой майор, — только загоните машины между столбов, а то мои могут не справиться.

Машину Вова загнал ровно, с одинаковыми зазорами, прихватил ППШ и вылез из кабины. Возле машины уже стоял солдатик в красно-синей фуражке.

— Где здесь первая скорость?

Вова показал, заранее пожалев сцепление, и отошел к Кальману и остальным. Привели шестерых приговоренных. Лопухов прикинул, что за четыре дня их успели поймать, расследовать, осудить и приговорить. Быстро здесь правосудие работает! Все шестеро в гражданской одежде со связанными за спиной руками. Стоят спокойно, с виду обычные люди, если не слышать, что по бумажке читает майор. Какая-то женщина в толпе горожан забилась в истерике, скорее бы все закончилось. «К смертной казни через повешение». Ну да, за такое и десять раз повесить мало. Приговоренных втащили в кузова, накинули на головы мешки, а сверху петли. Майор махнул рукой. Один из «студебеккеров» и Вовин «шеви» тронулись нормально. Второй «студер» задержался, неопытный водитель никак не мог его завести, но вот тронулся и он.

Подождав, пока энкавэдэшник вылезет из кабины, Вова двинулся к машине. На повешенных он старался не смотреть, мерзкое зрелище, хотя сейчас, наверно, так и надо, не ему судить. За ним молча потянулись остальные водители, оцепление уже успели снять. Лязгнули задвижки бортов, колонна из четырех машин покинула площадь с виселицей, окруженную руинами разбитых и сгоревших зданий.

На обратном пути Вовина шоферская карьера чуть было не закончилась самым печальным образом. Вместе с жизнью. А причина банальная — отказали тормоза. Буквально только что все было в порядке, но дорога начала спускаться в ложбину. Дальше шел пологий подъем, но внизу, перед небольшим мостом, возник затор. Степаныч начал тормозить, Вова перевел рычаг в нейтраль и тоже придавил тормоз, но педаль просто провалилась, а задний борт «студера» с нарастающей скоростью начал приближаться. Он еще раз топнул по педали — бесполезно. Ничего другого не оставалось, Лопухов крутанул руль влево, благо встречная полоса была свободна.

Набирая скорость, грузовик понесся вниз. Мелькнула мысль попытаться воткнуть передачу и затормозить двигателем, но сделать это не было никакой возможности — пришлось обеими руками вцепиться в руль, чтобы удержать машину. Выбравшийся на дорогу в ожидании начала движения народ как ветром сдуло от несущегося по встречке «шеви». Справа мелькали тягачи и орудия какой-то артиллерийской части, но Вове было не до того, все его внимание сосредоточилось на небольшом зазоре между перилами мостика и застывшим перед мостом трактором. В принципе, зазор был вполне достаточной ширины, а такая скорость для Вовы вполне привычной, но сейчас у него под задницей был не «Мерседес», готовый послушно отреагировать на малейшее движение руля, а скачущий по разбитой грунтовке грузовик с «пустым» рулем и парой тонн железяк в кузове.

Чинившие настил, успели разбежаться, побросав инструмент. Никого и ничего не задев, «шевроле» влетел на мост. Руль вправо, грузовик чуть не лег на бок, Вова каким-то чудом успел вывернуть руль в другую сторону. Ему даже показалось, что некоторое время он ехал на двух колесах. Хрустнули сносимые перила, но дальше уже начинался подъем и скорость начала понемногу падать. Но радоваться Лопухову было некогда, сверху на него катился «Виллис» какого-то начальника, решившего на свою и Вовину голову объехать пробку. Заметив опасность, водитель джипа постарался уйти еще левее. Вот тут судьба решила смилостивиться, и грузовик, на считаные сантиметры с обеих сторон не попав в ДТП, продолжил путь наверх, постепенно замедляясь. Когда скорость упала почти до нуля, Вова с трудом догадался дернуть ручник, «шеви», наконец, остановился.