— Вам назначено?

Надо же, он даже вежливый.

— Нет, но господин Кагершем приглашал меня.

— Как о вас доложить?

Может, это все же дворецкий?

— Вольдемар Дескин.

— Ожидайте.

Нет, все-таки охранник, гарнитура в ухе почти незаметна. Да и мор… лицо, конечно, лицо, некультурно хамить столь вежливому джентльмену, даже про себя. Да, лицо у него характерное. То ли профессия отпечаток накладывает, то ли из-за лица их на такую работу и берут.

— Проходите, господин Кагершем ждет вас в своем кабинете.

А хозяин кабинета изменился. Вроде и не постарел, но черты лица как-то обострились. И глаза, глаза не такие живые. Эти три месяца ему тоже дались не просто.

— Здравствуйте, господин лейтенант. Вас можно поздравить? — Уильям Кагершем кивнул на свежеполученный орден.

— Здравствуйте, господин Кагершем. Я думаю, можно поздравить нас обоих.

— Да, но вы рисковали жизнью, а я только деньгами. Причем я спасал свою дочь, а зачем вы вмешались в это дело?

Назвать истинную причину своего вмешательства Вольдемар не рискнул, пришлось выкручиваться, но значительная доля правды в его ответе все-таки была:

— Когда я пришел к вам за помощью, вы помогли мне, и я это помню.

— Услуга за услугу, — усмехнулся Кагершем; похоже, не поверил. — Я думал, как отблагодарить вас за свое спасение. Была мысль просто дать вам денег. Но вы ведь не возьмете.

— Не возьму, — подтвердил Вольдемар.

— А почему?

Вот так прямо. Ну, и ответ будет соответствующий.

— Я офицер ВКФ, и мою работу оплачивает правительство Республики.

— Но республиканское правительство, в значительной мере, это я.

— Я не разбираюсь в хитросплетениях внутренней политики. Вдруг завтра ситуация изменится, а я уже взял у вас деньги? Поэтому интендантской ведомости мне вполне достаточно.

— Хорошо, пусть будет так. Но кое-что я для вас приготовил. Думаю, эта вещь вам понравится.

Уильям Кагершем выдвинул ящик стола и достал из него небольшой деревянный чемоданчик, явно тяжелый.

— Откройте.

Вольдемар щелкнул замком и не смог удержать удивленного возгласа.

— Не может быть!

Пожилой бизнесмен улыбнулся, наблюдая за его реакцией.

— Пожалуй, сейчас это единственный действующий образец во всей Вселенной. Это очень старая конструкция. Единственный экземпляр изготовлен по высочайшим стандартам моего концерна и с применением самых современных технологий. Так что надежность фирма гарантирует.

В чемоданчике, в специальном углублении, лежала поблескивающая воронением стальная машинка. Пластиковая рукоять удобно легла в руку.

«Раньше такие штуки только на экране монитора видел, но как все удобно и понятно. Вот это вещь! Но в какие деньги она влетела хозяину кабинета?!»

— Господин Кагершем, я…

— Берите, берите. Мне он точно ни к чему. Только не вздумайте палить из него в космосе, а на планете с двадцати метров, может, когда и пригодится.

— Наши бронежилеты в основном на лучевое оружие рассчитаны, кинетические поражающие элементы держат не очень хорошо.

— Вот и забирайте, две сотни патронов к нему прилагаются.

— Спасибо, господин Кагершем.

— Пожалуйста, господин лейтенант. А теперь нам пора распрощаться, дела, знаете ли. Мой старший сын вполне справляется, но авторитета у него еще маловато. Поэтому переговоры с партнерами приходится брать на себя. До свидания.

— До свидания, господин Кагершем.

Сутки спустя младший лейтенант Дескин снова был в кабинете командующего. Он категорически отказался от назначения на новый сторожевик и настаивал на своем возвращении на «Сокол» № 4. В конце концов, зарвавшийся офицер был изгнан рассвирепевшим адмиралом туда, куда стремился. На маленький старый сторожевой корабль проекта «Сокол». Выходя, а точнее, вылетая, в переносном смысле, из кабинета, Вольдемар успел подумать:

«Куда же я от него денусь? Всему экипажу за мундир должен. Еще подумают, что от долгов бегаю!»

— У нас гость, — доложил оператор электронных систем сторожевика.

Одного взгляда на экран обзорного радара хватило для команды: «К бою»! Еще один доклад электронщика:

— С ведущего передают: действуем по варианту четыре.

— Передай: принято, работаем по варианту четыре, — ответил младший лейтенант Дескин.

Связь между кораблями конвоя осуществлялась по оптическому каналу. Защищенная от помех имперцев аппаратура связи уже появилась на республиканских кораблях, но пока далеко не на всех. В первую очередь она шла на корабли первой линии, к которым сторожевики не относились. А вот способов подавить оптический канал связи пока еще никто не изобрел.

Два сторожевика, старый «Сокол» и новый «Беркут», отвернули от приближавшегося крейсера противника, но разгон не начинали. Озадаченный таким поведением жертвы, рейдер даже не сразу начал погоню. Силы эскорта явно уступали ему, а окружающий космос был чист, никакого подвоха не предвиделось.

— Через пять минут мы окажемся в зоне досягаемости ракет крейсера.

— Начинаем поворот, — скомандовал Вольдемар.

Одновременно с ними начал поворот «Беркут» № 13, транспорт продолжал следовать прежним курсом. Вот теперь все логично, неисправный транспорт уходит, а эскорт пытается остановить преследователя.

— Наблюдаю пуск четырех ракет!

Рулетка запущена, скоро выяснится, кто выиграл жизнь, а кто все проиграл.

— Валер, огонь по готовности, без команды.

На этот раз по приближающимся ракетам успели выстрелить дважды, оба раза безрезультатно.

— Вверх! Отстрелить ловушки!

«Сокол» уклонился от первой ракеты, вторая… Второй не было, зато «Беркут», избежав попадания первой нацелившейся на него ракеты, получил сразу две оставшиеся, почти одновременно. Если кому-то и везет на число тринадцать, то в экипаже тринадцатого «Беркута» таких не оказалось, ни одной спасательной капсулы в космосе не появилось.

— Есть целеуказание! — доложил сержант Валер.

— Огонь!

Четыре ракеты ушли к крейсеру, увернуться от них он не сможет, но не очень-то они ему и страшны. Пока военные разбирались между собой, с обоих бортов конвоируемого транспорта открылись четыре порта, явно не предусмотренные первоначальным проектом, и из них вывалились четыре республиканских бомбардировщика — носители мощных противокорабельных ракет. Ловушка начала захлопываться.

Увлеченный отражением ракетной атаки сторожевика, командир крейсера тем не менее сразу осознал опасность появления новых действующих лиц и начал уходить. Поздно, не войти в зону досягаемости республиканских ракет он уже не мог. Ракеты догнали крейсер. Имперцам повезло, в цель попала только одна. Но это попадание пришлось на корму, прямо в дюзы двигателей. Три двигателя были уничтожены, четвертый поврежден. На экране тактического компьютера вектор ускорения крейсера упал на порядок.

— Догоним?!

— Давай вперед на максимуме, — командир поддался общему азарту.

Сторожевик бросился в погоню, расстояние между кораблями быстро сокращалось.

Бам-с! Гр-р-р-р! Корпус «Сокола» содрогнулся, сразу как дробью по стальной плите. Попали, к счастью, по касательной.

— Утечка во втором отсеке!

«Не смертельно, мы уже в «мертвом» конусе крейсера, через несколько минут можно попробовать его достать».

Крейсер рыскал на курсе, упорно пытался уйти.

Валер, твой выход, сейчас все в твоих руках.

Сержант не подвел. Через две минуты исчез форс пламени последнего двигателя. Теоретически крейсер мог добраться до обитаемых мест, оставаясь на прежнем курсе, но лет так тысяч через пятьсот, в самом лучшем случае. Позже, разбирая видеозапись с борта «Сокола» № 4, эксперты подтвердили полное уничтожение двигателей. Без докового ремонта восстановить их невозможно, а доковый ремонт ему явно не светил. Еще одного охотника за республиканскими транспортами можно было списать в историю.

— Ну, как?