Пять секунд... семь... десять...

— Похоже, таков их ответ, — покачал головой Илья Добрин.

— Всё-таки идём по основному сценарию, — грустно констатировал Хромин.

— Не вешать нос, гардемарины! — воскликнул Рейдзи и повернувшись, обратился к своим бойцам. — Клан Арасовых! Полная боевая готовность!

— Клан Батурлиных, полная боевая готовность! — в след за ним выкрикнул дед Стаса и Светы.

Остальные лидеры присоединились к импровизированной перекличке. И когда последний из них — босс «Чёрных лис», обратился к своим отрядам, Рейдзи, Батурлин и Добрин переглянулись.

— Вам слово, княже, — хмыкнул Арасов, обращаясь к самому старшему как по возрасту, так и по статусу из лидеров альянса.

Теоретически из ныне присутствующих глава «Чёрных лис» мог бы оспорить статусное лидерство Батурлина. Однако Евгений Лисицин лишний раз и пикнуть не смел рядом со своими союзниками из старых вайлордских родов.

— Альянс, в бой! — во всю мощь своих лёгких заревел Батурлин.

— Укх... — выдохнула Лиза и причмокнула пухлыми губами.

Совместную часть пути я предложил отцу проехать на одном микроавтобусе с его раненой помощницей. Аргументировал это тем, что мне так легче будет поддерживать «Анабиоз».

В общем-то, не соврал, правда, преследовал я и ещё одну цель.

Отец настороженно посмотрел на блондинку.

— Твоя подруга? — спросил я.

Машина подпрыгнула на кочке. Ни я, ни отец даже не поморщились от боли, хотя оба тут же машинально перепроверили, как держится игла катетера в вене. Закреплено отлично — бодрящий коктейль продолжил поступать в наши тела.

— Верный боевой товарищ, которому я могу доверить спину и даже охрану дочери, — невозмутимо ответил отец.

— И душу с телом, верно?

Подняв на меня взгляд, отец поморщился.

— Для тебя это так важно? Будешь сейчас мне втирать, что я предал память Лики?

— Для меня это важно, — твёрдо произнёс я. — Если у моего отца и правда есть... верная подруга, то мне от этого знания становится легче на душе.

Отец удивлённо округлил глаза.

— А что ты так на меня смотришь? — усмехнулся я. — Зная тебя, боялся, что ты так и ходишь бобылём замшелым. На всех шипишь, никого не подпускаешь к себе. Так что, если ты в самом деле хоть на один пикометр подпустил к себе эту женщину, я за тебя порадуюсь. А насчёт памяти матери... Ты её никогда не забудешь. Ты её постоянно вспоминаешь. Может быть, даже чаще, чем мы со Светой.

— Так я и знал её дольше, — пробурчал отец. — И вообще, что это за бобыль замшелый? Кто бы говорил? Я прекрасно осведомлен, как ты бегаешь от серьёзных отношений.

— Весь в отца, — пожал я плечами.

— В отличие от тебя, я уж точно не бобыль, — хмыкнул он, посмотрев на спящую блондинку.

— Но и не похоже, что вы настоящая пара. Что, босс злоупотребляет своей властью над подчинённой?

— Эй! Ты на отца-то не наговаривай!

— Ладно, перегнул, — дав заднюю, я даже выставил перед собой руки, признавая поражение. — Слово «злоупотребление» тут явно не подходит, да? Должно быть что-то про крепкие рабочие отношения по взаимосогласию, и...

— Стас! — рявкнул он. — Хватит уже! Мои отношения с моими подчинёнными тебя не должны волновать!

— Всё-всё, прости... Но... я в самом деле рад, что кроме мамы нашлась женщина, которая приняла такого буку и заботится о нём.

— Эй! Всё не уймёшься? Завидуешь, что у тебя такой женщины нет?

— Может, и есть, — задумчиво проговорил я, глядя в потолок микроавтобуса. — Может быть, мне нужно ещё кое-чему у тебя поучиться...

— Что? Кто ты, и что сделал с моим сыном?

— Но в одном ты прав. Сменим тему, — я вперился в отца серьёзным взглядом. — Чего добиваются Романовские? Прошу, скажи мне. Ты ведь знаешь.

Отец недовольно цокнул и отвернулся.

— Не хочешь? — удивился я. — После того как они пытались тебя убить? После того как Артур и Тигран дважды силой пытались захватить Свету? А затем надавили на неё, принудив к сотрудничеству? Сейчас наши товарищи готовятся к бою с ними!

— Твои товарищи! — резко ответил отец.

— Прости? — нахмурился я. — Мои товарищи вместе со мной только что бились, чтобы помочь тебе. А сейчас они освобождают твою дочь, и...

— Стас, прошу тебя, не дави! — воскликнул папа, вскинув обе руки. — М-м-м... — он поморщился от шевелений иглы в вене.

— Осторожнее с катетером, — сказал я.

— Спасибо. И... Стас, сын...

Он смотрел на меня с такой болью во взгляде, что у меня самого сжалось сердце.

— Пап, я понимаю, вы с Артуром люди Романовских, у вас было задание, и ты не хочешь предавать своих начальников, но...

— Нет, Стас! — мотнул он головой. — Ты не понимаешь. Правда, не понимаешь. Думаешь, мы вассалы Романовских? Или вообще какие-нибудь работники? Должники? Нет. Мы с Артуром... А значит и ты, и Света, и Тигран.... Мы все и есть Романовские! Мой отец... твой кровный дед — Станислав Владимирович Романовский. Брат главы клана.

Я замер, точно истукан.

Машина предательски вильнула, видимо, Тихон обруливал яму, и иголка больно кольнула меня. Поморщившись, я будто бы снова подгрузился к реальности.

— То есть главный род... В том числе и главная семья рода, сделали своих детей сиротами и отправили трудиться во благо клана? — спросил я.

Отец молча кивнул.

— Погоди! Вы же с Артуром начали свой путь в Курске во время Бесконечного прорыва граймов. Или это тоже часть легенды?

— Нет, это правда, — сухо ответил отец.

— То есть для большей убедительности, и чтобы лучше замести следы, указывающие на Романовских, вас, двух подростков, отправили вместо Бесконечного прорыва? — спросил я, чувствуя, что начинаю заводиться. — Своих собственных детей?

— Да.

— Млять... — выдохнул я. — Нет... ну если у тебя было такое детство... Тогда понятно, откуда у тебя такой безумный тренерский стиль.

— Стас, я уже говорил, что тренировал тебя, чтобы ты был сильным воином. И тренировал так же, как и меня тренировали.

— Да понял я, понял. И, похоже, воспоминания о тех тренировках меня уже не так сильно злят.

— Наконец-то, — хмыкнул отец.

— Что меня сейчас действительно злит, так это то, насколько отвратительны Романовские, — продолжил я. — Они бросили тебя на произвол судьбы. Бросили прямо под Бесконечный прорыв граймов... И ты всё равно не хочешь рассказывать, ради чего? Какую именно мерзость они задумали?

— Стас! — рявкнул отец. — Отправлю тебя в одиночный тренировочный поход в тайгу на месяц, если не прекратишь на меня давить! Тебе сложно понять, что такое клан и долг перед кланом. Я... раньше я тебе постоянно говорил о величии «Серых орлов». Примерно так же, как и мой отец говорил мне о величии Романовских. Но смерть Лики перечеркнула в тебе всю любовь и привязанность к «орлам».

— Не только смерть мамы, — процедил я. — Я видел этот момент своими глазами. И видел реакцию Светы. И...

— Прости, что не успел защитить её, — тихо проговорил отец.

Мы вновь замолчали. Но спустя несколько секунд он нарочито бодро продолжил:

— В общем, сын, наши с тобой чувства к отчим организациям в данный момент разнятся. Хоть я и пошёл против воли Романовских, я верно служил своему клану все эти годы. Я не стану стоять в стороне, когда мои дети будут сражаться, защищая свой родной город. Город, в котором родились вы... Лика. Город, в котором мы все вместе жили. Я буду сражаться за него во время Бесконечного прорыва. Но, Стас, я не хочу ещё больше предавать родной клан. Вы всё равно узнаете, что они задумали. Но узнаете об этом не от меня.

Он смотрел мне в глаза взглядом, полным решимости. Но в то же время и боли. Цель жизни моего отца, поставленная другими людьми, столкнулась с его собственными желаниями. И проиграла им.

Ради меня и Светы он отбросил то, ради чего жил и трудился многие годы.

Я не имею права требовать от него большего.

Столько разных слов у меня крутилось на языке, но я выбрал, пожалуй, самое неожиданное для меня самого.