— Иди в задницу,

Она ничего не ответила, вероятно отправившись искать дорогу.

Когда я вытирал лицо после умывания, зазвонил телефон.

Глянув на экран, я вздохнул.

— Привет, — нарочито бодро проговорил я.

— Здравствуй, Стас, — зачастила Наташа Дорофеева. — Не разбудила? Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, всё хорошо, я же писал тебе.

— Ну да. Ты прости, что я не смогла приехать, когда на вас напали. Чёртов Рейдзи вчера отправил меня в командировку в Леснинск. Засранец! Вот надо ж было именно в этот момент, и...

— Ничего страшного, Ната. Мы справились.

— Но я так хотела сражаться бок о бок с тобой! — заканючила Дорофеева. — Такой шанс был! А всё этот Рейдзи с его «нужно клану». Едрить его в ногу! Точно уйду из клана и стану свободной птицей! Хотя как свободной... Ты ведь возьмёшь меня в жены, а значит я автоматически стану первой леди «Малахитовых Щитов»...

Я уж было открыл рот, чтобы в очередной раз отказать ей, как в трубке послышались гудки. О, так даже лучше!

— Прости, Нат! Срочный звонок по второй линии. Столько дел из-за этого нападения! Спасибо, что перезвонила! Передам твои слова поддержки Свете. Ну всё, пока!

— Эй! Кто там важнее ме... — только и успела выкрикнуть Дорофеева, которая тоже должна была слышать гудки.

Отключив первую линию, я принял звонок по второй.

Звонил Илья Добрин.

Он огорошил меня новостью о том, что Леонид Добрин с его внуком и с Рыковым, скорее всего, стоят за покушением на мою сестру.

— Стас... если это так, прости меня. Недоглядел, — горестно проговорил он. — Я хоть и присматривал за дядей после того, как мы с тобой расстроили свадьбу Виты, всё равно проморгал. И... Ну в общем, как лидер Добриных, твой союзник и просто друг я здорово виноват и перед тобой, и перед Светой. Я...

— Прошу, Илья, хватит, — как можно мягче проговорил я. — Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Примерно то же самое я чувствовал, когда узнал, что наш отец воевал против Добриных, и... Ну ты понял. А особо остро я чувствовал это, когда говорил тебе и Вите. Не извиняйся. Я не виню тебя. И Света, полагаю, тоже. Я поговорю с ней чуть позже.

— Спасибо, Стас, — облегчённо вздохнул Добрин, а затем решительно произнёс: — Я расскажу об этом Вите. Не хочу, чтобы между вами были какие-то секреты.

— Эх... Ты вынудишь её извиняться передо мной, а меня — её успокаивать.

— Ты с этим справишься. Если не скажу, а она узнает — будет себя накручивать.

— Справедливо. И... Спасибо, что всё сразу рассказал.

— Не стоит, Стас. Кстати, Ивашкин знает, кто ваш отец. Но, судя по всему, как-то использовать это знание не собирается. Да и доказательств у него нет.

— Что ж, хвалю его дедукцию, не зря погоны носит, — хмыкнул я.

— Послушай, Стас... — начал Добрин, но осёкся. А затем резко спросил: — От вашего отца есть новости?

Удивил. Обычно он всеми силами избегает разговоров о Владимире Князеве.

— Нет. Ищем его, но возможности ограничены. Дед тоже ищет, — добавил я. — Но даже возможностей клана Батурлиных недостаточно, чтобы найти нашего папулю.

Хмыкнув, Добрин в очередной раз подивился тому, насколько у нас со Светой крутые родственники. А ведь совсем недавно мы с сестрой казались вполне себе обычными сиротами.

Перекинувшись с Ильёй ещё парой фраз, я положил трубку.

Началась самая тяжёлая часть моего дня.

После прощаний, похорон, поминок и совещаний я шёл по третьему этажу наших «казарм» к комнате Светы. Ещё с утра сестричка через врача передала, что для полноценного восстановления ей нужно побыть одной и попросила её не беспокоить.

Даже мне нельзя было к ней заходить.

Но теперь, когда уже за окном начало смеркаться, она сама написала и позвала в гости.

— Привет, братик, заходи, — встретила меня на пороге Света и устало улыбнулась. — Я попросила на стол на двоих накрыть. Уверена, ты ещё не успел поужинать.

Выглядела она на первый взгляд неплохо — успела помыться, высушить волосы, одеться в чистое. Но... явно была измотана. А ещё щёки Светы будто бы впали и сама она, кажется, немного схуднула.

— Ой, да не смотри на меня так! — всплеснула руками Света и, взяв меня за запястье, потащила к письменному столу, на котором стояли тарелки с супом, хлебом и нарезками. — Знаю, переусердствовала. Но всё наладится, не парься!

— Конечно, я в этом не сомневаюсь, — бодро произнёс я. И добавил: — Рад, что тебе уже легче.

— Давай уже поедим, — хмыкнула Света.

Ели мы не спеша и молча. Лишь когда с супом было покончено, и мы с сестрой перешли к чаю, я проговорил:

— Света, не кори себя. Это бессмысленно, поверь мне. Я знаю.

— Я тоже знаю, — буркнула она. — Но всё-таки погибли люди. Те, кто нам доверились, пришли в семью, и... А мы их обманули.

— Они доверились мне. Ты никого не обманывала, — сказал я строго.

— И всё же я член синдиката, твоя сестра и, хочется верить, одна из тех, кто оказывает тебе всестороннюю и постоянную поддержку. Так что я тоже чувствую себя причастной... может, только и духовно к созданию «Малахитовых щитовых». Ребята сражались, чтобы защитить меня. И... погибли.

— Ты права, они погибли. Но погибли, защищая дорого члена семьи, и...

— Стас! — резко прервала меня Света. — Синдикат ещё молодой. Отбор у тебя серьёзный. Хочется верить, что люди присоединились к «щитам» не только ради денег. И сражаются за товарищей. Но... ещё должно пройти много времени, чтобы этих товарищей они в самом деле стали воспринимать как членов семьи. Так что...

— Хватит, Свет, я понимаю, что ты хочешь сказать. Смерти среди бойцов неизбежны. Каждый знает, что может в любой момент погибнуть. Если совсем уж отбросить ту суть, которую я вкладываю в свой синдикат, то это как минимум их работа — сражаться и быть готовыми умереть. К тому же, погибло лишь семеро человек. С той бойней могло бы быть и больше. Но отряды поддержки вовремя оттаскивали раненных. Не зря тренировались.

Несколько секунд Света сверлила меня гневным взглядом, а затем тяжело вздохнула.

— Не нужно заставлять себя говорить то, что тебе не по нраву. О «работе», «долге»... Ты ведь сам так не думаешь, брат. Ты всегда был гораздо мягче и добрее, чем пытаешься казаться. Прости, что развела тут нюни. И спасибо, что изо всех сил стараешься меня утешить. Я в норме, брат. Хоть меня и дико злит то, что устроил Артур! Ну или вообще кто-то из Романовских. Твари... выбрали же время! И... появление этого...

Света поджала губы и отвернулась. Быстро смахнула рукавом слезы.

Подойдя к ней, я обнял сестру за плечи.

— Согласен... Грайм-лорд Настя нашла себе очень неприятного помощника.

— Твоя бывшая — та ещё мразь, — буркнула Света, уткнувшись лицом мне в грудь.

— И эти твои чувства я разделяю. Но, знаешь... До смерти она была другой. Обычной и милой девушкой. Слегка навязчивой маньячкой, правда...

— Видишь, — Света заглянула мне в глаза. — Это её «слегка» уж очень сильно видоизменилось. Задатки были и раньше.

— Искренние люди порой бывают навязчивые. А граймы... но они-то уж точно максимально искренние. Захотел сожрать человека — прилетел и сожрал.

Света удивлённо хлопнула глазами, а затем рассмеялась.

— Ты становишься философом, братец. Ну да, ладно! Всё! Теперь точно хватит распускать нюни! Я готова и дальше сражаться за будущее тебя, себя, и всех, кто нам с тобой дорог. За всех людей я биться не буду, я всё-таки слабая девушка, а защищать несчастных очень энергозатратно. Оставлю это тебе и Вите. Но будь уверен, за каждого из «Малахитовых щитов» я буду стоять горой! А теперь давай расскажи мне последние новости. Рейдзи написал, что Арасовы и «Чёрные лисы» заключили договор с Добриными, значит теперь подпишутся с нами. И в нашем альянсе станет ещё больше крутых бойцов! Граймам не поздоровиться! Об этом я уже знаю, а что насчёт других тем?

— Хм... — почесал я щетину на шее. — Значит с Реем ты уже успела пообщаться, а со мной только сейчас?