Все эти, принимаемые современной библейской наукой, факты освобождают наших славянских переводчиков и справщиков от придирчивой научной критики. Сблизив, во всех отношениях, славянский текст чрез вульгату с еврейским текстом, они сделали его довольно исправным в текстуальном отношении, а кроме того удобным для ученых сличений, цитат, справок и научного употребления и его потребностей. Без подобного сближения, принятого и у некоторых современных западных издателей греческого текста, напр. у Фильда, Вигуру и др., очень затруднительно было бы и сличение, и изучение, и цитации слав. перевода. С появлением русского синодального перевода, составленного с евр. текста, поступок слав. переводчиков и справщиков еще более заслужил одобрения, так как в русском переводе, или довелось бы делать перестановки, в соответствие слав. переводу и в отличие от евр. текста, и сопровождать всюду соответственными оговорками, или отступать от славянского, и опять делать соотв. оговорки и затруднять параллельное пользование слав. и рус. переводами. Теперь все это избегнуто.

Греческий текст книги Плач не имеет такого множества вариантов и уклонений, как в книге Иеремии. Всего лишь один пропуск в 3, 22–24 есть в некоторых греческих списках, а в большинстве все списки сходны. Поэтому не вызывал греческий текст этой книги недоумений и у слав. переводчиков, древних и позднейших, и послужил точным оригиналом для слав. перевода.

Таков славянский перевод в его существенных чертах и особенностях.

Что касается нашего перевода, то в нем, согласно принятому нами ранее правилу и после немалого колебания, положен в основу славянский перевод и с ним во всех отношениях поставлен в параллель наш перевод, так чтобы можно было, без соблазна для читателей, напечатать оба текста и свободно, как в Притчах, читать их. По этому основанию и соответственно главной цели своего труда — дать пособие к пониманию церковно-славянского перевода, мы ставили в тексте чтения, соответствующия славянскому переводу, хотя бы, по нашему мнению, происшедшия из вульгаты, а не из греческого текста. В подстрочных же примечаниях выписывали греческое чтение и его смысл. Так же поступали и в тех случаях, когда не находили параллелей слав. чтению в греч. и лат. списках: в тексте ставили чтение, соответствующее слав. чтению, а под строкой — надлежащую оговорку. В случае более мелких уклонений слав. перевода от греч. и лат. списков, по числам, родам, падежам, спряжениям, временам, залогам, лицам и пр., мы следовали также слав. переводу, если контекст и ясность речи допускали подобное следование. В немногих лишь случаях мы принуждены были, по греческому тексту, контексту, отеческому толкованию и т. п. основаниям, которыя всюду будут надлежаще нами оговорены, уклоняться от слав. перевода и его слов и выражений (напр. 2, 20. 5, 28. 8, 8; 10, 19; 11, 14; 15, 10. 21, 4. 27, 8. 31, 39. 32, 9. 48. 17. 50, 6. 17.). По требованиям русского языка, его грамматики, стилистики, словосогласований, отступали от слав. перевода. Напр. сл. город (

πόλις

) и собств. имена городов, стран, по гр. имеют женский род и местоимения, прилагат., причастия, к ним относящияся, употребляются в женском роде, иногда по слав. тот же женский р. ставится, а по рус. города и сл. город, а также и страны — Иерусалим, Сион, Египет, и т. п. имеют м. р., и с ними нужно согласовать прилагат., прич., местоим., и пр. в м. р., в отступление от слав. пер. Подобныя неизбежныя отступления не всегда оговариваем. Думаем, никто за это винить нас не будет, ибо никакой переводчик без подобных уклонений не обойдется. Отступали мы иногда в переводе временных форм глаголов, числах и лицах, наклонениях их, и т. п. грамматических частностях, руководясь контекстом, толкованием и иными подобными побуждениями, о которых сказано нами было во введении к Притчам и Исаии. Также и в существительных и прилагательных, в их числах, падежах, родах и т. п. частностях, бывали отступления от слав. и греч. текста, о чем также говорено было в вышеупомянутых вводных отделах. Все подобныя уклонения перечислить и поцитовать здесь невозможно, а цитата некоторых лишь ничего не докажет, а потому цитаты опускаем. Существительныя с абстрактным значением переводили иногда с конкретным (напр.

ἀποικ

ί

α

— переселенец 33, 7 и др.), существительныя с предл.

εἰς

переводили глаголами:

εἰς ἀφανισμὸν

— погибнут (12, 11),

εἰς θάνατον

— умерщвляю (18, 23),

εἰς ἐρήμοσιν

— запустеет (22, 5), и т. п. Существительныя, соотв. по евр. языку предлогам, переводили предлогами:

ἐν χειρὶ

— чрез (37, 2), от (15, 17. 18, 21; 25, 16),

πρόσωπον

— от (1, 13; 7,13; 13, 17; 14, 16; 42, 16. 25, 27. 38; 35, 11…);

ἐν ὀφθαλμοῖς

— пред (18, 7; 27, 5);

ἔξωθεν

— на улице (по синод. рус. пер. и контексту — 6, 19. 16; 9; 21; 11, 6; 33, 10; 44, 17…). В некоторых случаях, в отступление от слав. пер., придавали более ясное в контексте значение греческим словам; напр.

καιρὸσ

вместо слав. час, перев. время (50, 20, 27. 31; 51, 18);

ἐπικέπτομαι

— наказываю, вместо слав. посещаю (5, 9. 29, 9; 9; 14, 10; 27, 8. 50, 26. Плач 4:22);

διαμαρτυρέω

— увещеваю, вместо: свидетельствую (6, 10; 11, 7…);

ἀναγιγώσκω

— возглашаю, вместо: читаю (3, 12, 11, 6, 19, 2…);

θυμιάω

— служу, вместо: кажу (7, 9; 19, 4. 13…);

ἐπιτήδευμα

— дело, вместо: намерение (17, 10. 23, 2. 22);

ἀνασώζομαι

— вместо слав. убегаю, переводили: спасаюсь (48. 19, 50, 28. 29. 44, 14). Союзы:

καὶ

, ὅ

τι

,

διατοῦτο

,

διότι

, — переводим: когда, итак, так как, посему, ибо, но, и пр., смотря по контексту, или вовсе опускаем, руководясь примером рус. синод. перевода (11, 11; 48, 12; 51, 7. 51; 52, 3 и мн. др.);

ἰδού

— вот, часто опускаем для гладкости речи (12, 10. 36, 12…). Все это, думаем, уклонения неизбежныя во всяком переводе и существующия в рус. синод. переводе.

По принятому, и в наших предыдущих переводных работах и в русском синодальном переводе, порядку, иногда мы в тексте для ясности речи вставляем слова, несоответствующия слав. переводу и его оригиналам. Их всегда оскобляем без подстрочных оговорок и пояснений.

Теперь о подстрочных примечаниях. Много места здесь занимают экзегетическия примечания, поясняющия, по отеческому толкованию, филологическому разбору и соображениям новых толковников, непонятныя слова и выражения слав. перевода. А еще более места отводится текстуальным цитатам и греко-латиноким чтениям, соответствующим или несоответствующим славянскому переводу. По сравнению с предыдущими нашими работами, особенность здесь заключается во множестве латинских цитат и в сокращенных цитациях: mg. Эта цитата берется нами из Свита: The Old Testament in Greek (Cambr. 3 t. 1894 г.) и, кажется, соответствует лукиановским спискам. Кратко цитуем лукиановские (к коим, по Свиту[2517], относим №№ 22, 36, 48, 51, 62, 82, 90, 93, 95, 108, 118, 144, 147, 153, 185, 231, 233, 308) и исихиевские (26, 44, 49, 68,74, 84, 87, 91, 106, 107, 134, 198, 228, 238, 306) греч. списки, хотя подобныя цитаты не означают, что во всех лукиановских или исихиевских списках находится известное чтение, а лишь, по Гольмезу, находится в некоторых из них. В точный подсчет и какие либо выводы мы не вдавались, так как цель и характер нашей работы иные.

По принятому обычаю, отмечали также более существенныя уклонения слав. перевода от александрийского кодекса, руководясь в определениях чтений последнего изданиями Свита, Гольмеза (III и alex. char. min., вошедшим в Фильдовское издание), Бабера, Фильда и Вигуру. Различаем иногда текст александрийского кодекса по трем спискам: Фильда, Свита и Гольмеза — charactere minore. В большинстве в издании Фильда пополнения к цитатам Свита делаются по этому последнему изданию — charactere minore, т. е. мелким почерком сделанныя приписки к алекс. кодексу. Иногда мы отмечали и разность между ними, переходящую в отступления слав. пер. от алекс. код., но не всегда это делали, так как, за отсутствием под руками нового английского издания алекс. кодекса[2518], не всегда считали равнозначущими ему краткия отрывочныя цитаты Гольмеза и Свита.