Ночью дождь перестал, к утру небо и вовсе разъяснилось. Однако радости на лицах людей не было. Все понимали что степняки используют этот шанс по полной и снова пойдут на приступ. Озабоченный Гельмут с утра выдавал оружие и доспехи всем мужчинам. Рабочие и замковые слуги, все были призваны для защиты замка и распределены поровну по всем десяткам. Среди опытных бойцов им будет проще. Также к каждому десятку прикрепил стрелков с винтовками. Лену, Вику и Леру, как главную ударную силу, определили на наиболее вероятные места основного удара. Это две южных и восточная стена. Западная стена омываемая ручьем и северная к которой примыкал хоз. двор, считались самыми неудобными для штурма.
Сначала осаждавшим потребуется перейти речку вброд. Затем карабкаться по скалистому берегу к покатому выступу перед стеной замка, на который проблемно установить лестницу. И все это время находится под непрерывным обстрелом из винтовок и арбалетов. Таких отчаянных смельчаков найдется мало. На северной стороне потребуется вначале перелезть через стену нижнего двора. Она всего то пару метров, но с громоздкой тяжелой лестницей это сделать непросто. На всей площадке нет никаких толковых укрытий и при отступлении снова придется перелезать стену и получать пули и арбалетные болты в спину.
Опять загудели дудки и кочевники, подгоняемые окриками своих командиров, быстрым шагом двинулись на штурм. Похоже бегать они непривычные, для быстрого перемещения у них есть лошади. Я находился на надвратной башне, рядом со мной был только Гельмут. Мы посчитали, что нас двоих хватит для обороны небольшой башенки. Штурмовать будут более низкие стены, бойцы понадобятся там. На стенах и башнях командовали десятники и Васильич. Резерв решили не создавать, людей и так не хватает. Все девочки и взрослые мужчины вышли на стены. Паулю я отдал Сайгу вместо биатлонки. Скорострельность у нее выше а пуля посерьезней. В нашем деле все мелочи важны. То что оружие незнакомое, с легкостью компенсируется десятизарядным магазином и возможностью легкой перезарядки.
Сразу же начал стрелять, не жалея боеприпасов. Очевидно степняки настроились серьезно и этот приступ будет переломный. Или мы их, или они нас. Если сейчас отобьемся, то потери осаждающих будут слишком велики и вряд ли они решатся на последующие активные действия. Время играет за нас, ночи становятся все холоднее и чаще идут дожди. А у них нет достаточного количества юрт и все время увеличивается количество раненых. Так что патроны можно не экономить, на сегодняшний бой точно хватит. Поэтому тщательно выцеливал впереди идущих, которые прикрывались большими, грубо сколоченными щитами. Задача стрелков - выбить их побольше, чтобы у наших арбалетчиков была возможность поражать незащищенных противников.
По мере приближения нападавших, к редким винтовочным выстрелам присоединились хлопки арбалетов и совсем нечастый свист спускаемой тетивы лука. Мельком глянул вправо на стену. Это Мольт, оправдывая свое прозвище, посылал стрелы одну за одной со скоростью стрелка из винтовки. Похоже он один в замке хорошо стреляет из лука.
Степняки тоже начали отвечать нам. Но нам удобнее, мы бьем сверху вниз, из укрытий и вдобавок по первым рядам, таким образом имея преимущество. А лучники противника находятся сзади нападавших и без какой либо приличной брони.
К сожалению наша фора оказалась недолгой. Первые стрелы выпущенные по нам, начали попадать в зубцы стен и башен и залетать внутрь. Обороняющиеся тут же прижались к наружным стенам, не желая становиться легкими мишенями. Про себя мельком отметил, доспехи у степняков даже арбалетный болт, предназначенный для охоты, не держат. Железных шлемов у кочевников мало, все больше несерьезные меховые шапки и вовсе уж дурацкие колпаки. Удар мечом они может и ослабят, но от стрелы и арбалетного болта точно не защитят.
Нападавшие, подбадривая себя криками, оставляя позади своих убитых и раненых, уже подобрались к стенам. Орали они похоже больше от страха и желания подбодрить самих себя. Шум вокруг стоял серьезный. Грохот выстрелов, свист стрел, вопли раненых. Вскоре к ним добавились треск ломающихся лестниц. Эх, маловато у нас огнестрела, десятка Дитмара явно не хватает. Какое все таки классное оружие эта винтовка!
Но потом стало не до раздумий, я максимально возможно ускорил темп стрельбы, стараясь сбить настрой атакующих. Пастушонок Роби сидел на корточках рядом со мной, прижавшись спиной к стене, снаряжал патронами обоймы. Что самое интересное, вызвался сам, желая принести хоть какую то пользу. Отговаривать его не стал, лишь заставил одеть более менее подходящий шлем с доспехом.
Гельмут расположившись справа, буднично взводил арбалет и тут же выцеливал врагов, лезущих по приставленной к стене лестнице. На этом участке обороны наших магинь не было и приходилось обходиться своими силами. Азарт боя захватил меня полностью и я даже не понял откуда прилетела стрела, ударившая меня в грудь. Наконечник не бронебойный, кольчугу не пробил а лишь слегка раздвинул кольца и застрял в поддоспешнике. На миг перехватило дыхание и сбило очередной выстрел. Ощущение такое, как будто врезали молотком.
Продышался немного, выдернул стрелу и снова продолжил стрельбу. Мазнул взором вокруг. Гельмуту тоже досталось. Одна из стрел попала ему в бок под мышку, очевидно не причинив большого вреда. Он тут же, отложив арбалет, вытащил ее и только распрямился, как следующая чиркнула ему по шее, пройдя чуть выше кольчужного воротника. Это уже было серьезно, тут же из раны начала сочиться кровь и он снова бросив арбалет, зажал ее ладонью. Я оттолкнув винтовку в сторону побелевшего Роби, выдернул из кармана пакет с перевязочным материалом и начал крутить полоску ткани вокруг шеи. Руки слегка подрагивали, мотал повязку стараясь не думать о плохом. Но мысли упорно возвращались к тому, что командору невероятно повезло. Попади стрела на пару сантиметров левее, и все, мгновенная смерть, которую ничем не остановить. Даже если бы рядом находилась Татьяна.
Пока делал перевязку, потерял несколько минут и поэтому утратил контроль за ходом боя. Прозевал момент когда нападавшие, скопившиеся справа, сумели взобраться по лестнице на крепостную стену. Они тут же оттеснив дружинников, приставили короткую лестницу к нашей башне и полезли по ней. Еще перед боем мы наглухо закрыли двери, ведущие из башни на левую и правую стены. А также забаррикадировали вход со двора. Поэтому, попасть к нам можно только через верх.
Надвратная башня ключевое место обороны. Если противник овладеет ею, то ничто не помешает ему поднять решетку и открыть ворота. Затем враги всей толпой врываются внутрь и нам точно приходит конец. Мы тут же утрачиваем превосходство и идет размен двух - трех степняков на одного нашего. При пятикратном преимуществе противника это уже несущественно. Очевидно этого и старались добится степняки и это им удалось. Они усилили натиск на нашем участке обороны и сосредоточили здесь большое количество лучников и наиболее подготовленных воинов.
От перевязки меня отвлек истошный визг Робина. Он первый обратил внимание на врагов, как только голова первого бойца показалась над парапетом башни.
- Там, там лезут! - верещал он и тыкал пальцем в сторону правой стены. Я тут же бросился к нему а Гельмут подхватил левой рукой щит и выдернул из ножен меч.
С лестница вниз уже споро спрыгнули пару человек. На головах железные шлемы, в руках мечи. Одеты в одинаковый кожаный доспех с металлическими пластинами спереди. Для бедных кочевников такое снаряжение большая редкость.
Ого! Прям таки элитное подразделение кинули на нас. Вскинув протянутый карабин я выстрелил в первого. Передернул затвор и понял что это был последний патрон. Затвор не закрывался. Побледневший от страха паренек во все глаза смотрел как Гельмут начал рубиться со вторым нападавшим. Подстреленный мной был убит наповал. Видно попал прямо в сердце.
- Роби, обойму! - крикнул я, поторапливая зависшего помощника.
