Вздохнув, я подошла к кровати. Стянула одежду, аккуратно сложила ее на стуле, затем юркнула под одеяло. Поспать действительно необходимо, а до рассвета считанные часы.

Полежав, обнаружила, что сна нет. Оно и неудивительно: столько всего произошло, в голове полный сумбур. И основную часть мыслей занимал барон Росс.

Запихнув подальше ненужное на данный момент чувство вины, принялась анализировать произошедшее. Константин не на шутку испугал своей осведомленностью, хотелось бежать от него подальше, роняя тапки. Но при этом Росс манил меня, как теплый очаг усталого путника. Я прекрасно понимала, что желания несовместимые и надо выбирать. Вопрос: что? И в первом, и во втором случае, несомненно, последствия будут серьезные.

Поразмыслив, пришла к выводу, что делать резких движений не стоит. Самое лучшее — занять нейтральную позицию и жить своей жизнью. Ну а дальше посмотрим. И главное — впредь постараться не допускать наших страстных обнимашек. Могу «поплыть», а розовый туман в мозгу — уж точно плохой помощник.

Приняв решение, я обняла подушку и незаметно для себя уснула.

Через открытое окно кухни-столовой щедро лился утренний свет, слышалось веселое чириканье птичек. Повариха суетилась возле плиты. Я же, одетая в школьную форму, сидела за столом. Изредка ощущая пристальные взгляды слуги, неторопливо завтракала и перебирала в уме всякое-разное.

Через тридцать минут ехать в школу. Однако я совершенно не волновалась, наоборот, была спокойна как буддийский монах, постигший дзен. И причина вовсе не в браслете-артефакте, привычно обнимающем запястье. Все банальнее: я умудрилась выспаться. К тому же обдумала ситуацию и теперь понимаю, как дальше вести себя с Константином. Если придерживаться выбранной тактики, ничего плохого не должно случиться. Да и возможные неприятности, о которых упомянул Росс, возникнут не сегодня, а в будущем.

Моя основная проблема решена. Я больше не глава рода, и необязательно доказывать, что контролирую силу, на тестировании просто проверят ее уровень. Кроме того, угрозы опеки больше не существует, благодаря, опять-таки, помощи барона. Впрочем, он это делает с завидной регулярностью.

Душу кольнула легкая досада. Его я вчера действительно сильно обидела, но посыпать голову пеплом, каяться и вымаливать прощение не буду. У Росса, как и у меня, богатый жизненный опыт. И у каждого из нас свои скелеты в шкафу. В итоге оба юлим и темним.

Отставив пустую тарелку, я взяла кружку с ароматным чаем. Немного отпила. Вкусно. И наконец обратила внимание, что повариха подозрительно молчалива и явно чем-то взволнована.

— Луша, что случилось? — спросила озабоченно.

Застигнутая вопросом врасплох женщина вздрогнула. Повернувшись, она пару мгновений постояла в раздумьях, затем упрямо поджала губы, подошла ко мне и затараторила:

— Госпожа, меня просили не рассказывать, но я-то служу не барону, а вам! Вчерась вы-то у себя работали, ничего не видели и не слышали, а у нас тут во дворе такое творилось! — словно захлебнувшись эмоциями, она всплеснула руками. Я поощрительно кивнула. — Значится, вышла я вечор во двор воздухом подышать. Смотрю, на углу дома мужик незнакомый в земле копошится. Я лопату-то мужнину взяла — да тихонечко к нему. Думаю, пристукну хорошенько пройдоху, чтоб неповадно было шастать. А тут новая напасть: налетели воины в форме черной — охрана они сейчас ваша, — скрутили того, незнакомого, да и уволокли! А после ко мне подошел один из воинов и говорит: не стоит, мол, хозяйку тревожить понапрасну, опасности, дескать, больше нет. И теперича особняк охранять воины денно и нощно станут, — подняв указательный палец, Луша строго добавила: — А я считаю, не дело это — от вас скрывать. Все гадала, как получше момент выбрать, чтоб рассказать, значится. А тут вы сами спросили.

Нахмурившись, я озадаченно потерла лоб. Информация оказалась из ряда вон выходящей. И Константину, однозначно, сообщили о произошедшем, но он ни словом не обмолвился. Даже когда я его обидела, промолчал. Вот и очередная грань характера Росса открылась. Причем она мне нравится.

— Ты правильно сделала, — похвалила слугу, и женщина тотчас довольно приосанилась. — А воины при задержании незнакомца о чем-то говорили между собой? Может, ты потом что-то важное узнала?

— А то как же! — повариха гордо расправила плечи, притом живот тоже «гордо» выпятился. — Знамо дело, уши востро держала! — и, понизив голос, она таинственно зашептала: — Как поняла, этот ирод планировал устроить пожар, а воины барона, значится, его и споймали за делом гнусным. И фамилию мужика называли один разочек, прежде чем того по шее-то стукнуть, чтоб не дергался, — пожевав губами, Луша нахмурилась: — То ли Мизеев, то ли Михеев, — женщина с сожалением покачала головой. — Нет, не вспомню.

— А не Минаев? — подсказала я.

— Точно, госпожа! Он, треклятый! Минаев!

— Кто еще из слуг в курсе того, что случилось?

Луша потупилась и смущенно призналась:

— Так все наши. Вы ж из дома-то с бароном уехали, а мы собрались да обсудили как полагается. Мария и присоветовала, чтоб я, значится, вам рассказала.

Обдумывая произошедшее, я по достоинству оценила сплоченность слуг. Вот же… команда! Утром, когда я заходила проведать Петю, няня выглядела абсолютно спокойно. Хотя ничего плохого в поведении старушки нет. Охрана во дворе, опасность устранена, если же нервничать, то можно и ребенка невольно испугать. Да и в принципе правильно слуги рассудили, что информацию мне необходимо получить не из вторых рук, а от непосредственного свидетеля.

— А барона откуда знаете? — поинтересовалась, решив уже ничему не удивляться.

— Да не знаем мы его. Степка мой слышал, как охрана господина своего величала, — бесхитростно сообщила повариха.

— Спасибо, Луша, — искренне поблагодарила я, поднимаясь из-за стола. — Впредь, если что-то случится, сразу подходи и рассказывай. И другим передай.

— Слушаюсь, госпожа, — женщина уважительно поклонилась.

Взяв сумку, я направилась на выход. Причем, как и прежде, не чувствовала страха. Разум был чист и холоден. Вместо того чтобы переживать или сокрушаться, лучше сосредоточиться на просчетах, ведь даже не предполагала, что подобное может произойти. Но раз все уже свершилось, к чему лить понапрасну слезы и себя корить? А выводы я непременно сделаю.

Твою ж мать! Я допустила оплошность, а в итоге чуть не угробила Петю!

Не дав себе удариться в самобичевание, крепко стиснула зубы. Костя оказался чертовски прав: мне реально пока везет. Да и барон выступает в роли эдакого ангела хранителя. Впрочем, петь дифирамбы Константину Александровичу ни к чему. При всей его «хорошести», он — та еще темная лошадка и точно не такой белый и пушистый, каким кажется.

Выйдя на улицу, с удивлением обнаружила возле дома свой автомобиль. Рядышком топтался мужчина в черной униформе. Едва завидев меня, воин уважительно поклонился.

— Доброе утро, Владислава Юрьевна.

— Доброе. Спасибо, что подогнали машину.

Мужчина снова поклонился и предупредительно открыл водительскую дверцу.

— Машина сопровождения последует за вами, — сообщил он. — Константин Александрович просил передать, что вам не о чем тревожиться. Он встретится с вами в школе. И еще господин просил выяснить, что с вашим телефоном.

— Сломался, — ответила, едва заметно усмехнувшись, и села за руль.

— Доброго пути, — пожелал воин и бесшумно закрыл дверцу.

Я привычно пристегнулась, перевела машину в автоматический режим и откинулась на спинку кресла. Через мгновение моя белоснежная красавица плавно тронулась и вскоре покинула территорию особняка.

По дороге, поглядывая в боковое зеркало, я видела джип с охраной, но уже не испытывала ни толики раздражения. Напротив, радовалась. Мало ли что может случиться? И охрана тогда очень пригодится.

Без каких-либо происшествий доставив меня до школы, машина аккуратно припарковалась. Я заглянула в сумку, убедилась, что отказ от опекунства на месте. Немного подумав, переложила документ во внутренний карман пиджака — так надежнее — и покинула салон автомобиля.