Впервые вижу, что можно что-то отковать, стуча самой заготовкой по наковальне.

Постепенно начались вырисовываться контуры. Передняя часть становилась цилиндрическим молотом, а задняя киркой.

Очень массивными молотом и киркой.

Чем более плотной становилась заготовка, тем более тёмной она становилась. И когда молот-кирка был полностью готов, он приобрёл антрацитово-чёрный цвет.

Закалив его, вокруг навершия появилась тёмная аура, которая медленно шевелилась.

Быть нормальным молотом-киркой только что созданный предмет не захотел. Его цепи изогнулись в моих руках, и оно заползло по моей руке ко мне на излюбленное место Гаврюши, на левое плечо, обмотав меня своим невидимым телом и оставив свое навершие возле моего уха.

Наконец, я оглянулся по сторонам. Новички кузнецы смотрели на меня с абсолютно квадратными глазами, а часть даже варежку раззявила.

В эту же секунду передо мной высветилось:

Так вот чего это молот-кирка мне на плечо залезла, это и есть Гаврюша! Только теперь у него вместо головы звена, голова кирки-молота!

— Ну, привет, Гидраргирум!

Я отвёл глаза от текста и посмотрел на Ульфа, который ухмыляясь смотрел на меня.

Ну да, провести его не удалось.

Со всех сторон опять донёсся гомон обсуждения, но я протянул ему свою руку.

— Привет учитель.

Тот пожал мою ладонь и указал на навершие на моём плече:

— Даш посмотреть, что у тебя вышло?

— Сейчас.

Прежде чем давать Гаврюшу Ульфу, сам открыл характеристики:

Да уж! Целое полотно из статов с умениями… Кстати, только сейчас осознал, что моё количество маны уже превысило миллион… и я давно уже могу использовать божественное умение уже во всю силу.

Да уж, а когда-то мне казалось, что я не смогу добраться даже и до двадцати тысяч маны для активации его урезанной версии, а теперь обладаю просто океаном маны. Интересно, сколько же её у богов, раз у них только одна шмотка давала триста тысяч?

Я закрыл окно характеристик и, стянув Гаврюшу с плеча, протянул его Ульфу. Как только пет оказался не на мне, он выпрямил своё цепное тело, и оно стало рукояткой кирки-молота.

Да уж, а выглядит странно. Будто я держу пустое место, а само навершие просто висит в воздухе.

Ульф посмотрел на этот сюр, но аккуратно протянул руку вперёд и когда его ладонь упёрлась в невидимую рукоять, сомкнул её.

Забрав у меня Гаврюшу, он углубился в чтение характеристик, а я обратил внимание, что несмотря на то, что Гаврюша в чужих руках, я всё равно имею все его характеристики. Это большой плюс. Теперь я всегда имба, даже если буду просто в трусах. Вот только это и минус, если Гаврюшу убьют, то у меня останется только одна лишь мана до его воскрешения. И тогда от одного плеваа врага, смогу умереть. Надо будет прикупить хоть какого-то шмота.

Между тем, Ульф, наконец, дочитал характеристики, и его глаза стали такими же квадратными, как и у новичков кузнецов недавно.

Он тихо прошептал:

— Плюс пятьдесят к кузнечному делу…

Да, я тоже обратил внимание, что вместо пяти, кузнечное дело поднялось до плюс пятидесяти. Думается мне, что это за счёт сердца Сефлакса.

Когда глаза Ульфа приняли нормальное выражение, он заявил:

— Ты обязан дать мне его использовать хотя бы на чася

И аж к себе прижал.

В принципе, почему бы и нет? Разве что, только на час, меня ещё Кронос ждёт. Вот только я без понятия, можно ли так сделать?

Только я об этом подумал, как перед лицом высветилось:

Хм, можно, оказывается.

Разрешить использование.

Только я нажал на «Да», как в ту же секунду все мои характеристики от Гаврюши исчезли.

Ну что ж, интересно.

Новичок кузнец, который заговорил со мной первым, когда я сюда наведался, обратился к моему учителю:

— Ульф, это правда Гидраргирум?

И тыкнул в меня пальцем.

Крайне довольный великий кузнец кивнул головой:

— Он это, он. Кто ещё мог мне вот так кузницу испортить?

И показал на полу-расплавленные наковальни с застывшими металлическими лужицами от щипцов на каменном полу.