Элия, чуть подумав, кивнула:

— Ну, вообще, резон, конечно, в твоих словах есть. Вот только я всё равно опасаюсь, как бы тебя не сделали персоной нон-грата в Витории. Ведь, по сути, именно ты осуществил вторжение инферно. А людям всегда нужен козёл отпущения.

— Вообще-то, я это вторжение остановил. Ну, во всяком случае, сильно перенёс во времени. Если бы не я, оно бы уже давно началось. И уже не в таких благоприятных условиях.

— Да я знаю, но всё равно беспокоюсь.

— Ладно, разберёмся с этим потом. Что-нибудь, да придумаем.

— Не сомневаюсь. — Элия погладила ладонью мою руку. — А если что, с Легендой можно будет вообще завязать. Тебе деньги не дошли пока?

Я отрицательно мотнул головой.

— Пока нет. Но сегодня из банка звонили, спрашивали, откуда денюшка поступает. И я вот думаю, это хороший знак или не очень?

— Это стандартная процедура при поступлении большой суммы на счёт. Знак хороший, это значит, что деньги отправлены.

— Ну я так и подумал.

— Ладно, хватит про Легенду. Давай лучше по пути в магазин заедем, купим тортик?

— Давай.

Подъехав к дачному участку, я припарковал машину перед забором рядом с машиной Виктора Николаевича.

Не понял, а она что тут делает?

Только я захлопнул дверцу и помог выбраться Элии, как нас вышла встречать моя мама.

Она жеманно сложила руки перед грудью и, широко улыбаясь, подошла к нам. Сначала обняла меня, расцеловала, потом перевела взгляд на Элию, и в дело вступил я:

— Знакомьтесь. — Я указал рукой на мою девушку. — Моя девушка, Элеонора. — Затем перевёл руку на мою мать. — Моя мама, Виктория Павловна.

Элия поздоровалась первой:

— Приятно познакомиться, Виктория Павловна.

— И мне очень приятно.

Моя мать обняла «невестку», затем отстранилась и пригласила в дом:

— Пойдёмте, всё уже готово к вашему приезду.

Но Элия подняла палец вверх.

— Одну секунду.

Затем посмотрела на меня:

— Я торт из машины заберу.

Я кивнул, Элия отошла к машине, а я приблизился к матери и спросил у неё шёпотом показывая на машину отцовского друга:

— А что Виктор Николаевич тут делает?

— Прости, что не предупредила. Они с отцом ещё месяц назад договаривались о рыбалке на этих выходных.

— А мне чего не сказала, что такие договорённости были?

— Вот ещё! Ты в кои-то веки решил к родителям наведаться. Сам! Так ещё и с девушкой своей познакомить. Я знаю, что ты прекрасно относишься к Виктору Николаевичу, да и, вообще, он такой друг, практически член семьи. Но я всё равно не хотела рисковать и говорить тебе. Вдруг бы ты отказался приехать? — Моя мама, пока говорила, чуть слезу не пустила. Все глаза стали на мокром месте. — Перенёс бы, а там дела, ещё что-то, и так бы переносилось и переносилось! А ты хоть представляешь, как я по тебе скучаю? Твой отец хоть и не показывает, но скучает не меньше!

Мда, чем старше мать становится, тем сентиментальней.

Всё, сердце у меня не каменное, больше не выдерживает.

Я обнял маму, поцеловал в щёку и ответил:

— Ничего страшного. Виктор Николаевич, так Виктор Николаевич. Всё же не чужой человек.

Элия вернулась с тортиком и торжественно вручила его маме. Та же, приняв в руки десерт, потащила нас внутрь на участок:

— Пойдёмте к столу.

Я кивнул и прошёл вперёд. Сзади, о чём-то шушукаясь, пристроились мать с моей девушкой, и, когда мы подошли к двери в дом, мать указала рукой на беседку:

— Идите, я скоро.

Элия же положила руку мне на плечо и отправила в беседку меня одного:

— Иди. Я твоей маме на кухне помогу и тоже подойду.

Я посмотрел на женскую часть нашего общества. Моя мама лишь покивала на слова Элии.

Не понял. И когда это они успели спеться!? Пара же минут всего прошло!

— Хорошо.

Кивнув своей девушке, я пожал её руку, которая всё ещё лежала на моём плече, и отправился в беседку сам.

Зайдя в беседку, словил небольшое дажавю. Ну вот, как и в прошлый раз, как только я приехал, мы оказались за столом втроём. Мой отец, Виктор Николаевич и я.

Но в этот раз я приехал, видимо, чуть-чуть позже. Так как отец со своим другом уже успели выпить. Эй! Вы же там на рыбалку хотели!

Я обнялся с отцом и крепко пожал руку его другу, по совместительству моему бывшему работодателю.

Батя показал на стул рядом с собой:

— Ну садись.

Я сопротивляться не стал. Тем более, что успел немного проголодаться. Так что стол, накрытый пока только мясной нарезкой и салатами, плотно привлёк моё внимание.

Мне набулькали рюмку из бутылки с армянским коньяком. При этом я так и не понял, почему именно в рюмку, ведь я точно знаю, что у моих родителей есть коньячные бокалы. После отец произнёс тост:

— Выпьем за молодое поколение! — Посмотрел мне в глаза и продолжил. — Чтобы оно — молодое поколение, основало ещё более молодое поколение. Ну, то есть, внуков я уже хочу. Надеюсь, достаточно прямо сказал, чтобы без кривотолков?

Я усмехнулся и кивнул ему в ответ.

Благо, что мой отец не любитель пространных отвлечённых тостов на десять минут. Если уж пошли в ход неловкие темы, так хоть без растягиваний. Есть такое выражение «краткость — сестра таланта». Так вот, особенно в отношении тостов я с этим согласен на все двести процентов!

Мы чокнулис и, выпили. Я запил коньяк апельновым соком, который был заблаговременно налит у меня в стакане. Да, конечно, сочетание такое себе, но пить любой алкоголь без запивки и без закуси чисто физически не могу.

Прежде, чем закусить, я достал телефон и смснул Элии:

«Не пугайся, если отец начнёт что-то вещать про внуков. Он уже подшофе.»

Я успел зацепить вилкой кусочек пршута и перетянул его к себе на тарелку, как телефон мне пиликнул в ответ:

«Очень постараюсь не засмеяться в такой момент. Ну или не сгореть со стыда. Тут уж как получится».

«Вот-вот, держись!»

Отложив телефон на стол рядом со своей тарелкой, отправился дальше инспектировать блюдо с мясной нарезкой и накидал себе в тарелку пару кусочков мясного рулета, а также сырокопчёную колбасу и пару слайсов пршута сверху.

Только я успел откусить кусок того самого пршута, как лежащий рядом со мной на столе мобильник пиликнул сообщением ещё раз. Я прервался на секунду, посмотреть, что ещё написала Элия.

Но сообщение оказалось от банка:

Я аж выдохнул.

Всё-таки дошли! Не, я понимал, что должны дойти, но где-то внутри всё равно переживал по этому поводу. И сейчас это внутреннее скрытое напряжение меня отпустило, нарисовав на моём лице неконтролируемую улыбку от уха до уха.

Моё состояние заметили, и отец спросил:

— Ты чего так разулыбался?

Убирая телефон в карман джинсов, ответил отцу:

— Деньги капнули.

— С игры этой твоей?

— Да.

— Кстати. — Встрепенулся отец. — Помнится, вы с Витей спорили по этому поводу. Покажешь?

Поколебавшись с секунду, я достал, разблокировал и протянул отцу свой телефон.

Я не собирался делать этот транш тайной от родных. А зачем? Ну и, собственно, раз так, то почему бы им не узнать об этом сейчас?

Отец взял телефон и всмотрелся в экран. Через несколько секунд он чуть повернул голову на бок и спросил:

— Что-то я не понял, тут какие-то лишние нули. Как тут посмотреть-то?

Виктор Николаевич встал со своего места и, подойдя к отцу, тоже заглянул в экран. И также замер на какое-то время. Потом встряхнул головой и, тыкнув пальцем в экран, стал считать:

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…

Досчитав, он ещё раз тряхнул головой и пересчитал ещё раз, водя по экрану пальцем.

— Подожди. Это получается сто миллионов? — Виктор Николаевич бросил на меня нечитаемый взгляд и продолжил. — Это с Легенды?

Я кивнул ему головой:

— С неё.

Мой бывший работодатель переглянулся с отцом, и он опять посмотрел на меня и ещё раз спросил: