— Ничего он не придумает! — Салли отрицательно вздернула плечи. — Если есть где-то солончаки, и нужно просто выпарить соль — это он еще придумает. А, раз нет — кроме, как возле озер, брать негде.

— Ага. Только и тебе, тоже, не идти…

— Ты что взъелся на всех? — я не одобрительно посмотрел на кузнеца. — Естественно, что в поход пойдут только мужчины. Груз для девушек слишком тяжел, лишние люди тоже не нужны. Отберем десять-двенадцать охотников, кто покрепче, каждый принесет килограмм тридцать — на несколько месяцев хватит. Да, Клешня — тоже пойдешь. Спина у тебя крепкая, а мешок мы и сами повесим.

— Учитывая, что нужно еще что-то есть по дороге туда да обратно — не надорваться бы…

— Хватить брюзжать, Стопарь, — я отмахнулся от кузнеца. — Можешь другое предложить? Нет. Вот и иди… собирайся в дорогу. И сынка кликни — пусть тоже мокасины проверит.

— Вот дожили! — Туча подбоченилась. — Раньше говорили, сапоги, а нынче — мокасины… Сова всем мозги вывернул, или остался кто, не до конца оболваненный?

— Ты это о чем, старая? — Стопарь грозно нахмурил брови. — Сову не трогай. Вывернул — не вывернул, а, не будь индейца — и нам тошно пришлось и многим иным, кто здесь сейчас живет. Не нравится мокасины — хоть обмотками назови, да лаптями. Мне, так без разницы — что прерии, что тайга. Один черт, прошлые названия здесь ни к селу. Степь на степь лишь названием похожа, лес такой я только в сказках видел, когда мальцом под стол бегал, а уж зверье… умолчу. Помянешь раньше времени — так и встретится, чудо-юдо, где-нибудь, посреди Пустоши… Ты вот лучше нашего оболтуса расспроси — как он со скорпионом сражался.

— Не было никакого скорпиона, — Элина, молчавшая все время, вдруг вмешалась. — Похож, да… Ната сказала — это как сколопендра. Много ножек, длинное, и характерного жала на хвосте нет.

— А один хрен! — Стопарь покосился в ее сторону. — Что скорпион, что паук, что еще какая нечисть…

— Поговорили? — я стукнул по столу, заставив всех умолкнуть. — Обсуждать флору и фауну будете потом — у костра, когда ноги загудят. А сейчас — все по местам, кому куда положено. Элина! Ты где сегодня?

— На скале. Я пойду?

— Нет. Только мужчины. В форте, за меня — Ната. Клешня?

— Иду, иду… Мне с Ульдэ еще ловчие ямы проверять. А, кстати — где северянка? С утра не видел, а уже выходить пора.

— В оружейной, — Стопарь повел плечом. — Ее нож сломался, я обещал новый выдать. Да забыл… Вот она сама и пошла — выбирает.

— Хорошо. Зови ее и выходите. Да, во дворе крикни Волоса, Чера и Будду — он, хоть и не любитель ноги бить, но на этот раз отсидеться не выйдет. Пусть готовятся.

— Волоса?

— Да. В Низинах он вел себя вполне прилично, считаю, что можно брать и на другие дела. А его ногам и ты позавидуешь!

Ната, узнав о намечавшемся походе, только поджала губы — моя юная жена слишком хорошо знала о предстоящих сложностях предприятия. Но, отговаривать не стала — она тоже понимала важность соли, без которой все казалось пресным…

— Не рискуй напрасно.

— Постараюсь, — я прижал ее к себе. — А ты — не ссорься с Элиной. Какая кошка меж вами пробежала?

— Серая… — она чуть улыбнулась. — Или — седая? Поди сейчас, догадайся, что там, в твоих прядях…

— Зато всегда молодой. Вон, у Бена — на что возраст меньше моего, а уже несколько завитков побелело. Так что меня вполне устраивает.

— Он на грани был… — Ната согнала улыбку с лица. — Так просто это не дается.

— Знаю. Так ведь и мы не раз по лезвию ходили…

— Мы привыкли, — глаза Наты вновь смягчились. — Хоть и нельзя так говорить…

Вместо ответа я обнял ее еще крепче — разлука предстояла долгая…

Вопреки моему обещанию, пришлось взять с собой и Ульдэ. Она все сильнее отдалялась от людей форта, пару раз я едва успел развести в стороны ее и Элину — после возвращения из Низин, где мы едва не сгорели, в их отношениях наметился явный разлом. И быть подальше от прочих, возможно, для нее наилучший исход… Узнав про поход, таежница пристала, как торговка на базаре — либо, обругать, либо — согласится. Я выбрал последнее — от такой девушки пользы больше, чем иного мужика. Ну а груз… распределим, и ей достанется. Всего отправилось тринадцать — Ната, вроде не суеверная, даже охнула. Элина — так вообще закатила глаза, но я цыкнул на всех — не хватало еще полагаться на приметы!

С собой брали самый минимум — Ульдэ клятвенно обещала снабжать нас свежей дичью всю дорогу, как туда, так и назад. Я, в окружении прочих, согласился на ее присутствие именно с этим условием (втайне полагая, что охотится сама она все равно не будет — не оставлю же я девушку одну, так далеко от форта?) Стопарь наготовил крепкие кожаные мешки, Туча принесла пеммикан и сушеные травы, Док — снабдил мазью, заботливо уложенной в пластиковые бутылочки — вещь крайне редкую и очень ценную! А ведь несколько лет назад ими были заполнены все мусорные свалки… Несколько одеял, на случай холодных ночей, запасные тетивы для луков, обувь — если порвется, накидки от дождя, над которыми поколдовал всезнающий умелец — Бен. Достаточно для нескольких дней в открытой степи, пока не выйдем на берега Скалистого озера. А дальше — по обстоятельствам…

Первая ночь планировалась у белых холмов — примерно там, где мы спустились из Предгорья, где потеряли старшего брата Чера — Чагу. На сами холмы подниматься не стали — смысла в этом не было, так как местность и так просматривалась достаточно далеко. В отличие от остальных прерий, здесь, между Черным лесом и горной цепью, травы не достигали таких впечатляющих размеров. Самое большее — чуть выше пояса. Док пытался это объяснить слишком близким соседством с горами — типа, земля не столь богата и плодородна, не так тепло и солнца меньше — здесь постоянно кружили облака, спускающиеся с далеких и грозных вершин. Наверное, какая-то доля истины в этом имелась — тем более что прогнозы и предположения нашего лекаря сбывались чаще, чем у других.

Вокруг сновали мелкие пичуги — названий для них мы не знали, да и не походили они никоим образом на то, что еще помнилось по прошлой жизни… Все — ярких расцветок, словно это не степь, а какой-то тропический остров, с криками и щебетанием, напоминающим то скрип несмазанной двери, то недовольное ворчание разбуженного Угара. Пес, кстати, увязался с нами — хотя все попытки вновь заставить его находится рядом, обычно заканчивались ничем. Он окончательно перестал слушаться людей, и жил поблизости лишь в силу своего собственного желания. Следы от его пребывания обычно обнаруживались далеко от форта — кровавые останки задранного джейра, или, вытащенного из своей берлоги, свинорыла. Но сейчас мой прежний товарищ мерно ступал рядом, словно вспомнил наши прежние странствия…

— Так и не выяснили, что с ним случилось? — Чер, старясь не приближаться к огромному псу слишком близко, спросил меня издали. Я, не оборачиваясь, ответил:

— А как? Ты, пока за Бесом гонялся, хоть что-нибудь, обнаружил?

— В смысле?

— А я знаю? Что-то такое, необычное… Проход, вот что. Откуда к нам пришли те собаки, непохожие на наших одичалых? Откуда вернулся сам Угар? Сова говорит — нет в горах перевала, через который можно выйти на ту сторону.

— А он знает? Так далеко никто не поднимался! — Чер поравнялся со мной, на всякий случай, придерживаясь иной стороны — с другой, шествовал пес, время от времени скаливший жуткие клыки…

— Стара ему так сказала. Вещая…

— Тогда, да… — Чер спрятал ухмылку в отросшей бородке. — Не поспоришь.

— А ты не веришь? Вроде, врать ей не резон.

— Врать — да. Только настоящей правды она знать не может — а это, лишь предположения. Чтобы знать точно — нужна экспедиция. Настоящая, большая.

— Пусть даже и так. Только нам такую не осилить — и времени нет и людей. Это — как минимум, пару месяцев у самых вершин блуждать. Без гарантий. Но, с другой стороны — собаки ведь, все-таки пришли? Не Синюю же они переплыли?

— А Большое болото?

Подумав, я возразил: