— Дар…

Я приподнялся. Девушка показала глазами на низ живота, и — даже Ната могла смущаться! — закрыла их, сжимая пальцы в кулачки и прижав их к плечам. Я поцеловал ей грудь. Потом, медленно, начал поглаживать нежную кожу живота и ниже, опуская ладонь к лобку. Ната мелко вздрагивала, сжимая ноги и опять расслабляясь. Я встал на колени и, кивнув вновь покрасневшей Элине, положил ее руку на ногу Наты. Потом пересел так, что мы оказались с разных сторон, и потихоньку потянул одну из ног девушки на себя. Элина, часто дыша и заметно колеблясь, по моему знаку, сделала тоже самое. Ната почувствовала, что на ней не только мои руки, и от этого еще более задрожала, пытаясь свести колени обратно. Я удержал ее, показав Элине прижать вторую ногу девушки. Потом склонился между ног Наты и коснулся повлажневшего лобка губами. Ната, приготовила себя так, как я всегда желал — она начисто выбрила промежность, и теперь ее раковина полностью открылась нашим взглядам, слегка раскрытая и поражавшая своей незащищенностью… Ната глубоко вздохнула, сделав последнюю попытку свести ноги вместе. Я нагнулся ниже и припал к набухшим, милым прелестям ртом. Тотчас из уст лежавшей девушки вырвался стон…

— Дай подушку.

Элина, смотревшая во все глаза на происходящее, мигом подала мне требуемое. Я приподнял Нату за ягодицы, после чего подложил под них смятую подушку. Теперь вход в вагину девушки полностью раскрылся перед нами. Элина захлопала ресницами — все происходящее перед ней окончательно смутило девушку. Тогда я привлек ее к себе и поцеловал. Ответ губ Элины был неожиданно жарким — как бы там ни было, она загорелась тем же огнем, которым пылали мы с Натой. Я опять приник к лону, нежно покусывая и вылизывая язычком все, до чего мог дотянуться, чувствуя, как возбуждение Наты достигает пика и передается мне самому. Она начала громко стонать и метаться по постели, беспрестанно повторяя:

— Дар… Дар… Ох! Нет! Еще! Еще!

Вконец потерявшая самообладание, Элина попыталась соскользнуть на пол — я ухватил ее за руку и уложил рядом с Натой. Тогда она, внезапно решившись, повернулась к девушке, и та прижалась к ее губам. Ната с силой обняла ее, в исступлении содрогаясь всем телом. Она неистовствовала в своей страсти, вскидывая живот, чтобы я мог проникнуть в нее еще глубже. Через несколько секунд она выгнулась и даже вскрикнула, вмиг обмякнув после этого. Я оторвался от ласк и осторожно, каждым касанием вызывая спазмы, промокнул полотенцем промежность девушки. Некоторое время мы отдыхали, молча обняв друг друга. Ната, крохотным ребенком, лежала ослабевшая, с блуждающей улыбкой, между нами. Элина негромко сказала:

— Как будто это не я…

— Что ты, солнышко?

— Словно это не я вовсе… Я даже представить себе не могла, что могу так… Мне всегда казалось, что интим возможен, только между двумя. И только между мужчиной и женщиной. Нет, я, конечно, знала, что бывает всякое, но как-то это все было мимо меня… А теперь я сама… в постели, и не одна. Не верится…

— И как?

— Не знаю. Если бы меня не удержали… И стыдно, и… что-то еще. Будто это я была на месте Наты! Наверное, мне должно быть неприятно — но это не так. Странное ощущение. Я не могу его сравнивать. Все так неожиданно и сразу. И ни капельки не совестно… а ведь должно быть, правда?

— Наверное. Но мне тоже не стыдно. Знаешь, ведь у меня это тоже впервые…

— Не может быть?!

— Да. Еще никогда мне не приходилось сразу, с двумя… и обе — самые красивые и самые любимые девушки на свете. Это все она… — я с нежностью посмотрел на Нату, продолжавшую лежать с прикрытыми глазами. — Сам бы я не смог…

Элина посмотрела на меня долгим, изучающим взглядом. — А я-то, думала… Это все ты… Неужели, нет?

— Не совсем так. Я не предлагал…такого. Но и не был, против. И… — я сам смутился, отвечая на прямой взор девушки. — Конечно же, хотел такого…этого.

— Теперь я все понимаю. Она хочет, чтобы я все испытала сразу. Потому, что потом будет сложнее. А сейчас, все возможно, и даже то, о чем я и подумать не могла… Ведь так?

— Да… — Ната с трудом расцепила губы и открыла глаза, с какой-то взрослой грустью глядя на Элину. Лина наклонилась и поцеловала ее поочередно в глаза…

— Натка… Ты — маленький бесенок! Развратила мою невинную, юную душу, и… оказывается, его тоже!

— Нет. Ты сама этого желала, только не знала об этом. А мужчины всегда мечтают о гареме. И о том, чтобы их окружало море красивых девушек. Только моря я ему не обещаю! Хватит и нас! — Она чуть насмешливо повернулась ко мне. — Или тебе нас мало?

— Что ты…

— А такое, — Ната вновь стала серьезной. — Оно и есть, невозможное. По крайне мере, было так, ну, может, за очень редким исключением.

— Но мне нравится и даже хочется тебя целовать… хотя ты не мужчина. И не он! — Элина смущенно посмотрела на меня.

— Ты осознаешь себя частью нас. И, хоть ты этого сама пока не знаешь — ты уже влюбилась, в Дара. Ты стала с ним женщиной…а это не забывается. И у тебя, я знаю, все было прекрасно! И сейчас ты благодарна ему и переносишь часть своей нежности на меня. Ну и… этой ночью нет запретов!

— Да!

Элина обняла и прижала Нату к себе.

— Задушишь!

Ната, смеясь, высвободилась из ее объятий и прильнула ко мне. Элина негодующе взвизгнула:

— Ах, так!

Она набросилась на нас, и мы, хохоча и дурачась, стали все вместе валиться с постели, продолжая шутливую борьбу. Потом обе девчонки, быстро сговорившись, оседлали мне руки и поочередно, не давая освободится, стали целовать лицо, губы и глаза.

— Лина!

— Да?

— Посмотри на него… не правда ли, это впечатляет!

Ната задорно мотнула головой к моим ногам. Элина, с напускной серьезностью, ответила:

— Да, очень….

— Но долго таким ему оставаться нельзя!

— Почему?

— Это вредно. Неудовлетворенное желание у мужчины… и у женщины, кстати, тоже, вызывает плохие последствия. Он будет слабеть, болеть, а мы этого не хотим?

— Нет, что ты!

— Значит, тогда что?

Элина не ответила, со смешком склонившись к моему лицу. Я поцеловал ее. Она долго не отрывала губ, потом выпрямилась и с улыбкой посмотрела на Нату.

— Теперь ты? Мне выйти к себе?

— Нет. Ты останешься здесь, с кем бы из нас это не происходило. А выбирать, с кем и когда — это пусть он сам. Мы никогда не будем устанавливать очередь. И никогда не будем ссориться из-за этого, ведь так?

— Конечно! — Линка порывисто прижала Нату к себе. — Только как я смогу…при тебе?

— Сможешь. Теперь сможешь. Но, если ты так боишься моего присутствия — я могу и оставить вас двоих. На время…

Я подхватил Элину и устроился повыше, опершись спиной об изголовье нашей кровати. Ната тихо приткнулась рядом, положив свою головку на свободное плечо.

— О чем ты думаешь? — тихо спросила она.

— Ты со мной. Она — тоже со мной. Вы обе — со мной. Так не бывает, но это так. Мне трудно тебе объяснить, что значит для мужчины…да еще моего возраста, обладать сразу двумя, такими красивыми и такими желанными девочками. И обладать полностью…

Ната вздохнула и обняла меня рукой за поясницу. Элина стала вздрагивать — мы увидели, что она стала плакать, роняя мне на грудь беззвучные слезы.

— Милая… Что ты? Что с тобой?

Ната обняла нас обоих:

— Дар, ты не понимаешь? Она сегодня перешагнула через все… Через себя, через свои мечты, через прошлое. Она сделала выбор! Дар! Она — стала женщиной…

Я поцеловал глаза девушки, осушая слезинки. Элина сглотнула, и слегка заплетающимся голосом произнесла:

— Никогда бы не поверила, что я на такое способна…

— Ты все же жалеешь об этом?

Она с трудом приподняла голову и посмотрела мне в глаза:

— Нет… Не жалею. Наверное, Ната, в самом деле, права. И все должно произойти именно так, и сразу. Я хочу быть честной с вами… Мне не было неприятно то, что мы делали. Кажется, я сама себя не знала. Но, когда кончиться эта ночь — мы сможем смотреть друг другу в глаза?