Почему они возвращались именно на север? В первый раз, это сделала вчерашняя, сегодня — вся стая. Не на юг, к каменной стене, не к болоту, где тоже вполне вероятно найти поживу, ни даже к западной части города… Именно туда — к Провалу! А, раз так… Если есть хоть малейшая надежда, ее следует проверить! Это был еще один довод в пользу разведки, и, как я ни откладывал поход, выбор складывался в пользу Провала. Но, теперь хоть исчезло чувство бессмысленности — появление ворон вселило уверенность, что экспедиция окажется удачной!
Предприятие предстояло не из легких, и я всячески откладывал его, занимаясь устройством подвала и приведением в порядок всех секций, в которых мы обитали. Стало понятно, что на этот раз придется идти одному — спустится со щенком, не то что затруднительно — просто нереально. По крайней мере, мне это казалось неосуществимым. Конечно, я мог бы обвязать его и попробовать опустить в таком виде — но представив, как стану стравливать веревку с живым грузом с высоты более чем тридцатиэтажного дома, решил, что это даже не утопия… Лучшее, что мог придумать — оставить пса в подвале, предусмотрительно оставив ему лазейку для выхода. По крайней мере, «дом» останется под присмотром. Я мог открыть ему несколько банок, в дальнейшем — прокормит себя сам, охотясь на мелких зверьков, которых в развалинах развелось предостаточно.
На другой день я поднялся на вершину своего холма и терпеливо ждал, пока далеко на горизонте не увидел три черные точки. Они быстро приближались, и скоро начали описывать круги над моей головой… Я напрягся — не попытаются ли вновь напасть? Но, или то, что я на этот раз был вооружен, или вчерашняя стычка подействовала… Или, это были вообще, не те птицы? — но эта троица вела себя достаточно миролюбиво. Покружив, они деловито устремились к помойной куче, где принялись оглушительно долбить давно опустошенные банки. Грохот стоял такой, что решил поторопить несносных птиц, кинув в их сторону увесистый камень. Они, каркая хриплыми глотками от испуга, быстро поднялись наверх. На этот раз вороны не стали ничего предпринимать, а просто улетели в противоположном от холма, направлении, туда, где раньше было русло реки. В какой-то момент я потерял их из виду, — они слились с нависшими над городом, облаками. Я хмуро посмотрел вслед… Им легче — они могут преодолевать расстояния, гораздо более значительные, чем я, путешествуя по земле. И им ничего не стоит спуститься в Провал — в отличие от меня. Еще раз вздохнув, я вернулся в подвал. Что ж… Птицы в третий раз прилетели с севера. Оттуда… И, сколько я не буду оттягивать, придумывая различные отговорки — мне предстоит отправиться туда же. В Бездну…
День прошел в обычных занятиях. Заготовка дров, воды, приготовление обеда. Торопится особо не куда, и я вышел наружу. Над холмом, не меняясь, висел плотный слой облаков.
— Когда же вас унесет отсюда?
Надежда, увидеть чистое небо, таяла… Если над планетой и в самом деле навис многокилометровый слой смога, мне суждено видеть только эти мрачные, суровые тучи, без единого просвета. Одно утешало — за последние недели облака сильно поднялись. Раньше казалось, достаточно подняться повыше — и я сам окажусь в их толще. Может быть, все не так плохо? И я дождусь появления настоящего, синего неба?
В следующую секунду я уже лежал на спине, выставив перед собой нож! Огромная, черная тень, пронеслась надо мной, обдав порывом воздуха от мощных взмахов крыльев. Вороны, вроде улетевшие прочь, неожиданно вернулись. Они прилетели скрытно, прячась за руинами близлежащих домов. Если бы не мое ощущение внезапной тревоги, заставившее упасть вниз — атака ворона увенчалась успехом!
— Сучий сын! — Я вскипел от ярости. — Ну, ладно… Посмотрим, кто кого!
Ворон, пытавшийся сбить меня с ног, больше не нападал. Он кружил в опасной близости, выжидая удобный момент. Стиснув зубы, я бегом спустился к входу в подвал. Наружу вышел, уже вооруженный луком и стрелами. Но достать хитрых птиц стало непросто — они поднялись довольно высоко.
— И что мне, все время теперь на вас оглядываться?
Убираться незваные гости явно не собирались. Они кружили в вышине, недоступные выстрелу, и я стал ощущать сильное раздражение, а. вместе с тем — тревогу. Вороны просто так не уйдут. Они приняли нас за доступную добычу, и приложат максимум терпения и хитрости, что бы вонзить свои омерзительные клювы в нашу плоть… Любой выход за пределы подвала становится рискованным. Заметить пикирующего гада непросто, а троих сразу — еще сложнее. Но что мне теперь, так и сидеть в убежище?
Наблюдая за птицами, я заметил, что они меняются ролями. Они не летали на одном уровне — всегда одна опускалась ниже прочих, описывая круги над самой вершиной моего холма. Еще одна — делала широкий облет местности, с радиусом более пятисот метров. Таким образом, они держали под контролем все подступы к подвалу, и любая попытка выйти незамеченным, обрекалась на неудачу. Третья, в это время, либо пропадала из поля зрения, либо шарилась в помойке, где поживится им, было нечем. Но что будет ночью? Или, в темноте эти твари видят так же хорошо, как кошки? Сюда бы одну, по их душу… Подумав так, я поежился. Нет, лучше не надо. Не хватало нам со щенком, кроме летающих монстров, не менее опасного, сухопутного… Не так много времени прошло, чтобы забыть ужасающий оскал «льва», и, предсмертный визг крысы, уносимой в пасти чудовища.
И все же, что-то нужно делать…
После прежнего нападения, я озаботился подобием каски на голову. Выглядело смешно — но мне, едва не ставшему жертвой мощного клюва, сейчас стало не до юмора. Одного удара черного, тупого костяного нароста, достаточно, что бы прекратить всю мою эпопею. А я не хотел погибать столь глупо…
Среди всего барахла, припасенного мной в прежних вылазках, завалялся мотоциклетный шлем. Зачем я его притащил — сам не знаю? Но теперь именно он мог спасти мою голову, а значит — и жизнь. Если, конечно, не лопнет под жестоким ударом, словно скорлупа. Вон как они расправляются с вздувшимися банками, которые я вышвырнул из убежища. Срок хранения консервов прошел, они начали портиться. Не дожидаясь, пока они окончательно лопнут, еще до появления птиц, я выкинул с десяток наружу — их как раз и расковыривали пернатые монстры.
Обзор в шлеме желал оставлять лучшего… Но выбирать не приходится — другой нет. Дождавшись вечера, пока сгустится полумрак, я прихватил лук и осторожно отодвинул дверцу входа. Ворон, до того, нагло восседающий на мусорной куче, резво отковылял на не гнущихся лапах в сторону — урок подействовал! Но я намеревался отогнать его совсем — задуманное, требовало лишить их возможности наблюдать за моими делами. Я нагнулся за камнем. Птица отбежала еще дальше, упорно не желая покидать место кормежки.
Из-за шлема я не услышал свиста перьев — меня предупредил щенок, храбро выскочивший из укрытия. Он заметил еще одного крылатого урода, намеревающегося вцепиться когтями в мою спину, и громко залаял. Я пригнулся в последний момент — птица чиркнула когтями по спине, в клочья, порвав куртку, и отшвырнув меня на землю. Вслед я выпустил стрелу. Но, она, как и прочие до того, лишь скользнула по блестящему оперению. Не так просто попасть в движущуюся в воздухе, мишень! В крыс, удавалось намного лучше…
Я встал и уже всерьез метнул подобранный булыжник. Он почти достал — ворон, которого я отогнал, возмущенно каркнул и, на этот раз, решил больше не испытывать судьбу. Шумный взмах крыльев, резкий крик — он взмыл ввысь, присоединившись к своим собратьям.
— Давно пора…
Я проводил его взглядом, полным ненависти. Неймется гадам… Только я — не степной суслик, и кормом для этих переростков быть не собираюсь.
Замысел требовал темноты. Птицы, по моему мнению, должны обладать немалой сообразительностью — не след им видеть, какую ловушку я хочу приготовить. Дождавшись, пока темные силуэты окончательно слились на фоне низких облаков, я разжег костер в стороне от мусорки. Его они будут хорошо видеть, а вот все остальное — вряд ли. Огонь, вроде прекрасно освещающий все вокруг себя, столь же сильно мешает зрению, когда его переводят от костра в противоположную сторону.
