— Нет… Не похоже. Словно за крючок зацепился. И что там тебе было надо?

Пес повернулся к яме и зло гавкнул.

— Ага, яма виновата. Не лезь, куда не надо!

По лукавому выражению на мордашке, я понял, что все не так просто, как хотелось бы… Хотелось? Я поймал себя на мысли, что уже, кажется, догадываюсь, откуда эта царапина…

— Ну-ка, отойди, щеня…

Я подобрался, и, выставив копье вперед, наклонился к яме. Пес прокопал около метра, а далее виднелся темный провал…

— Вот как? Дыра… а в дыре кто? Что-то железок не наблюдаю, о которые можно так порезаться, — я вздохнул, вглядываясь в темноту. — А значит… В этой дырке, кажется, что-то есть. Так?

Щенок склонил голову набок, прислушиваясь к моим словам.

— Так. А вот что… и кого ты там нашел, мы выяснять, знаешь ли, не станем. Если оно смогло тебя так уделать — извини, но и мне туда не след соваться. Яму прикроем на всякий случай.

Высмотрев поблизости один из крупных валунов, я с трудом подкатил его к отверстию. Щенок спокойно сидел и наблюдал, ни во что не вмешиваясь.

— Вижу, ты не против… Тогда — так тому и быть!

Я навалил валун на яму и, убедившись, что он плотно лег на отверстие, положил сверху еще несколько камней поменьше. Сдвинуть их с места теперь не сможет даже очень крупный зверь, если решит выбираться наружу. Уже стал накрапывать, вначале легкий, а потом усиливающийся дождик.

— Пошли! А то через минуту нас, как полотенца, выжимать станет можно!

Мы дружно побежали под ближайшее укрытие — я высмотрел его заранее, когда еще сидел на камне. Едва втиснулись в узкую щель, как крупные и тяжелые капли, с силой стали барабанить по земле, и все вмиг покрылось сплошными потоками грязи. Но я знал по опыту, что стоит дождю закончиться, как вся эти вода и грязь исчезнут через полчаса, полностью впитавшись во все всасывающий пепел.

— Ну, и что же это было, щеня?

Смочив тряпку в воде, осторожно промыл ранку. В ремне я всегда носил мешочек с иголками и нитками, и, невзирая на отчаянный скулеж и попытки вырваться, на живую зашил края раны.

— Терпи, родной… Не маленький. Впрочем, извини. До большого, тебе еще расти и расти. По виду сразу и не поймешь. Вроде, вырос малость… Но, если ты в маму — то маленький.

Промокнув тряпку йодом — имелся и он! — очень аккуратно прикоснулся к кровоточащим краям. Щенок завизжал совсем уж обречено, но остался на месте, словно понимая, что эту боль тоже придется вытерпеть, чтобы после не пришла иная, похуже…

— Вот и молодец! Потерпи еще немного — потом легче станет. Вот так!

Все убрав, я прижал его к себе. Мы пережидали ливень, лежа под одной из сотен плит, которых так много теперь валялось в земле. Под ними всегда можно спрятаться от воды или хлопьев — я предпочитал пережидать любые осадки, а не шлястся под ними на открытом пространстве. Зима, не зима, весна или нет, а погода все одно пока не располагала к хождению по руинам в мокром виде.

Щенок оказался прекрасной грелкой. Он вообще очень хорошо переносил и лютый ветер, и воду. Впрочем, имея такую шубу, можно не бояться никаких погодных катаклизмов.

Случайно или нет, но однажды, бродя по городу, мы вышли к берегу реки. Я уже неоднократно бывал здесь и всегда с недоверием и опаской смотрел на пологое дно — оно было гораздо шире, чем в том месте, где я переходил к речному порту. Очень много ям, из которых с шумом вырывались всплески жидкой грязи или столбы дыма. Да еще и затопленные участки, ставшие настоящими ловушками. Достаточно поставить в такое место ногу, как ее начинало усиленно засасывать, словно кто-то внизу пытался тянуть на себя. Один раз я уже оставил так один из своих мокасин — и, если бы не пара запасных, в подвал пришлось идти босиком.

Я смотрел на ту сторону, и постепенно шальная мысль переправиться на тот берег, стала завладевать моим сознанием. Мы не шли сюда с такой целью и даже не были достаточно экипированы. Но, внезапно подумав, что ничего особенного брать в поход и не нужно, я сделал первый шаг. Продуктов могло хватить при экономном расходовании, а все остальное не требовалось. Оружие, веревка и кое-что из мелочей носились за спиной постоянно. Окликнув щенка, который уже где-то копался в земле, стал спускаться по довольно крутому склону. Щенок бросился ко мне, остановился у края и заскулил — для него это казалось очень отвесной стеной. Я сурово пристыдил его, стараясь говорить без малейшей иронии:

— И что? Мне теперь подниматься за тобой? Нести на себе, да? А потом — и на ту сторону? Один раз ты уже покатался на мне, хватит. В тебе веса… А у меня еще и мешок, оружие. Давай, сам спускайся! А нет — оставайся здесь и жди.

Моя ли пламенная речь подействовала или что-то другое — щенок, решившись, кубарем скатился вниз. Я подхватил его, когда он уже пролетал мимо и мог с головой погрузиться в ближайшую, стоячую лужу.

— Эх ты, верхолаз. Пошли уж…

Переход оказался довольно труден. Тогда, в верховьях, дно в основном было почти сухим и не изобиловало ямами и омутами. Здесь же переправа встала сложной — я буквально упал на землю, когда почувствовал, что оставил русло бывшей реки за спиной. Лишь в одном месте крыша здания, снесенная ураганом, упала точно посередине реки и стала единственным надежным покрытием, дававшем возможность посидеть и перевести дух. Щенок спокойно пережидал в мешке — я не мог пустить его самостоятельно. Постоянно приходилось прыгать и перелезать через препятствия, а любой неосторожный шаг означал гибель. Тут следовало обладать цепкостью и ловкостью обезьяны, что как-то не сочеталось с его четырьмя лапами, пригодными для бега по твердой поверхности.

Зато берег оказался гораздо более пологим — мне не пришлось совершать такого же подъема, какой остался на моей стороне. Я спустил щенка на поверхность, и мы стали входить в развалины этой части города. Сказать, что здесь что-то сильно отличалось от моей стороны, нельзя. Все повторялось почти с той же точностью: завалы, холмы, трещины… Возможно, здесь больше преобладало небоскребов — очень многие холмы превосходили по высоте «мои». Но это могло получиться еще и потому, что земная кора не опустилась достаточно низко. Тогда все переворачивалось вверх головой… Сплошные горы бетона, камней, кирпича, породы, глины и еще многого, что находилось в этих домах, а теперь в виде трухи и праха хоронилось пеплом и песком…

Мы уходили все дальше и дальше. Я намеревался совершить что-то вроде круга, с расчетом не заплутать, среди повторяющихся вершин. Но со мной теперь был щенок, и я надеялся, что он выведет нас обратно, даже если я сам не запомню дороги. Несколько раз, оставив его внизу, я взбирался на верхушки холмов — хотел посмотреть на город сверху. Но, ничего, кроме свинцового неба, как назло, начавшего темнеть, не увидел. Я надеялся обнаружить хоть какой-нибудь след — дым костра, например. Но костров здесь было так же много, как и у меня. И также каждый из них мог оказаться и делом рук человеческих, и обычным явлением бушующей в подземелье стихии.

Град начался внезапно. Кроме темного неба, ничто не предвещало, что погода испортится. Не было шквального ветра, не покусывал за уши холод, а то, что иногда срывалось сверху, и дождем-то назвать нельзя — так, редкие капли привычного серо-бурого цвета, пачкающие мне одежду, а собаке — шерсть. Все началось мгновенно. Раздался сильный удар грома, эхом пролетевший по разрушенным улицам, а вслед за ним, с отрывом в пару секунд, — настоящая бомбардировка крупными ледышками, величиной с хороший булыжник. Мы со всех ног бросились прятаться — попадание такого камешка могло убить на месте… Град шел очень долго, что само по себе непривычно. Вся поверхность земли оказалась усеяна крупными ледяными камнями. Они ломали и дробили все, что оказывалось в точке приземления. И так же, как и капли дождя, не являясь чистыми, казались слепленными из песка, глины и льда. Сколько же пыли летает там, наверху, что она до сих пор осаживается на землю… Наверное, этим объяснялось все. Отсутствие солнца, постоянный полумрак, странные изменения погоды, то награждающей нестерпимым холодом, то вдруг — неожиданными порывами очень теплого ветра. В атмосфере скопились последствия чудовищнейших извержений, взрывов, сотрясших всю планету. Как при всем этом, не началась та самая, ядерная зима, о возможности которой так часто предупреждали ученые — неясно. А может, она и началась, да только я этого не ощущал. Или все пошло не совсем так, как предрекали ученые…