Э-эх, не уберег я свою девочку, подарил тяжелый дар, который оказался выше ее сил. Не позволил он Вике отсидеться в стороне, вытолкал на первую линию обороны. Ни в коем случае женщинам нельзя воевать, это дело мужчин. Это нам надо биться насмерть, погибать самим, забирая с собой жизни своих врагов. У войны не женское лицо, с этой старой истиной я полностью согласен. Хреновый из меня руководитель, не предусмотрел заранее возможность серьезной угрозы. Хоть и говорил о ней постоянно, но масштаба предугадать не смог. Вот уже вторую девчонку потеряли, за каких — то полтора года. Тяжело вздыхая, поднялся и направился в ванную. Включил свет, подошел к умывальнику и вздрогнул.

В зеркале отражалось лицо смутно знакомого парня с совершенно седыми волосами.

— Ох%еть! — вырвалось само собой и рука коснулась коротко стриженных и совершенно седых волос.

— Ах! — раздалось за спиной и следом вошла вся заспанная Лена, босиком, в трусиках и короткой маечке. Вздрогнула, затем подошла, обняла со спины, крепко прижавшись тяжелой грудью.

— Ты меняешься прямо на глазах. И внешне и внутренне.

Дальше стояли обнявшись и молчали оба. Затем Лена добавила. — Но от нас ты все равно никуда не денешься!

— И не собираюсь, я с вами навсегда, до самой смерти. Я всегда это говорил и еще раз повторю. Как теперь Сашу будем выхаживать?

— Мы с Машей его по очереди кормим. И у Ханны, женщины — нянечки, молоко еще есть, она тоже участвует. У нее дочке уже два годика, она вовсю кашку со всем остальным уплетает. С этим как раз никаких проблем нет. Воспитаем сыночка, не хуже других.

— Я что опять весь день и ночь проспал?

— Да. Видно стресс для организма был нешуточный, все внутренние резервы сгорели. И физические и магические. В округе возле ловушки больше сотни трупов насчитали. Их вчера обобрали, сегодня в этой же яме похоронят. Сильно ты там с Юргеном повоевал, более тридцати убиты холодняком.

— Сильно, ничего не скажешь. У нас еще есть погибшие?

— За вчерашний штурм помимо Вики еще восемь человек погибло. И дружинников и ополченцев. Среди них десятник Рихард. И у тебя двое, Юрген и Винсент. А у Кристи все живые, пораненные не в счет. Ванесса всех поставит в строй.

— Печально. Жалко людей. Сколько не раздавали шлемов и броников, все равно есть погибшие.

— Если б не доспехи, то погибло бы намного больше. А без огнестрела просто не выстоять, на второй день одолели бы.

— Ладно. Приводим себя в порядок и идем по делам. Попробуем продолжать жить, теперь тем более есть для кого…

Когда увидел лицо мертвой Вики, итак невеселое настроение снова сменилось грустью и бессмысленным самокопанием. В голове по кругу крутились мысли, что следовало сделать и как, чтобы не допустить трагедии? Ничего дельного придумать не смог, да и что толку? Вику все равно не вернешь… Похороны для меня прошли как в тумане, машинально ходил, говорил, что — то делал. Второй раз за все время посетил местное кладбище. Первый раз навестил, как бы моих родственников, еще в самом начале нашего пришествия. Кладбище находилось в горах, у северо — западу от замка, на расстоянии около двух км…

Завернутое в саван тело опустили в могилу. Позже, когда осядет земля, установим обелиск и саму могильную плиту. Украшения и ценности на усопших здесь оставлять не принято, чтобы не было искушений возможным осквернителям. Поминок как таковых тоже не проводят, но мы с Колей все равно отметили печальное событие у меня в кабинете. Посидели тихо, по простому, пили самогон, закуска была самая немудрящая. В процессе подошел Васильич и Пауль с Ульрихом, тоже приняли посильное участие. Водку пил как воду, не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Но не смотря ни на что, со временем горькая свое дело сделала, боль слегка отпустила. Вернее сказать просто притупила горечь утраты. После этого я снова завалился спать, чувствуя в душе полнейший раздрай и опустошение…

Проснулся рано утром, справа от меня лежит Маша, слева на полу, на медвежьей шкуре растянулась довольная Визга. Жена уже не спит, молчит и смотрит на меня.

— Ты как?

— Вроде нормально.

— Это хорошо что нормально. Я тогда во дворе так испугалась! Ты моментально изменился, взгляд стал страшный и дикий а движения очень быстрыми. Так в кино вампиров и прочих оборотней показывают. Вроде только что стоял весь опустошенный а через мгновенье превратился в совершенно другого человека, злого, напряженного словно тетива лука, с сияющим мечом в руке. Весь народ как щиманется кто куда! Сразу поняли что дальше будет. Но слава богу только кочевников порубил, своих не тронул. Но люди до сих пор побаиваются, поговаривают что дескать барон безумен в гневе, себя не контролирует. В боевой транс впадает как скандинавский берсерк.

— Они что здесь, про викингов и их дела знают?

— Конечно знают. Норманны еще в 10 веке всю Европу терзали, легенды и страшилки про них оттуда и пошли. Да и ладно, что нам эти викинги, ты лучше о себе расскажи. Как так получилось что вы с Юргеном всех одолели, там ведь степняков было до фига? Я в самом начале через Орлика все видела. Потом не до того стало, тоже стреляла с башни.

— Да, их человек 30 еще оставалось, они стрелы не кидали, видно хотели живьем взять. Я как один оказался без Юргена, понял что смерть моя пришла, не выстоять и не отбиться. От отчаянья сам на них кинулся. В голове все перемкнуло, возникла жажда убийства, сдержать себя не мог. Да и не хотел. А они от меня как зайцы порскнули, на коней и в степь. Только одного и смог догнать, развалил напополам, душеньку потешил.

— Все ясно. У меня муж безумный берсерк, лишенный страха смерти. Теперь это очевидно, кочевники это тоже поняли и вовремя сдристнули. Ты и поседел весь после этого, видно в организме необратимые изменения произошли. Тебе нельзя сильно злиться и испытывать негативные эмоции, а наоборот, надо больше радоваться и улыбаться. Чтобы больше в одержимого не превращался, очень страшно рядом находиться. Сейчас мы с Визгой тебя немного развеселим.

Тут Маша уставилась на свою собаку и скомандовала ей. — Визга, улыбайся!

Довольная псина стала щерить пасть, поднимая уголки губ, показывая свои клыки. При этом она еще и вздыхала как — то по особенному, и поскуливала. Зрелище было комичным и пугающим одновременно, для незнающего человека могло показаться что собака нервничает и вот — вот цапнет. Но контрастом были веселые и умильные глаза, и вихляющееся тело с крутящимся хвостом.

Я тут же помимо своей воли разулыбался, настроение неизбежно поползло вверх.

— Очень необычно, молодец Визга. При случае всегда себе и своей хозяйке на кусок хлеба заработаешь, с такими — то талантами. Иди ко мне, дай я тебя поглажу, моя ты умница…

Сколько не грусти и не печалься, а жить дальше надо. Никто за меня мою работу не сделает, давай ваше благородие, впрягайся в привычную лямку. Люди надеются и смотрят на тебя, нельзя не оправдать их ожиданий. Так я подбадривал самого себя, отправляясь после завтрака на очередную планерку. Первым как и водится, заговорил Роблад.

— Всего погибших у нас 27 человек. Из них 12 дружинников, остальные ополченцы и прочие.

Тут его взгляд вильнул в сторону, он явно не знал к кому отнести мою жену.

— Продолжай Роблад, все нормально.

— Раненых более 40 человек, но тяжелых осталось не более пяти. Татьяна заверила что выходит всех. Сейчас она отдыхает, я велел ее не тревожить, целительнице надо набираться сил. Нагрузка на нее и Валерию очень велика. Ванессе тоже дел хватает, там раненых половина, если не более. Ну так вот. В плен попало около 30 человек. Было больше, да только восьмерых человек потеряли.

— Это ты про зарубленных мною говоришь?

— Да про них. Среди них был последний из оставшихся в живых боевой маг. Под ним лошадь убили, взяли без сознания, а то бы он наворотил дел. Этот степняк держался уверенно, с достоинством, словно уже был в плену и вернулся из него с малыми потерями. Очевидно решил что мы его будем уговаривать поступить к нам на службу.