Выключила воду, перешагнула невысокий бортик.

Светлакова, несомненно, профессионал. По факту мне с ней крупно повезло: и педагог отличный, и как человек по нраву пришлась.

Да и подобная безумная тренировка сегодня мне реально требовалась. Пока рвала жилы и строила невообразимые по сложности плетения, беспокойства о насущных проблемах не возникало.

Хм-м… А что, собственно, случилось со мной в конце тренировки? С чего вдруг темная сила разбушевалась? Благо, Рая вовремя подсуетилась, иначе все могло закончиться плохо.

Слезы на террасе понятны — я чувствовала себя на редкость хреново, вот и сорвалась в истерику. Но даже тогда моя тьма бездействовала. А тут вдруг активизировалась. И дело не в привязке — ее абсолютно точно больше нет. От банальной усталости настолько сильная ненависть, еще и непонятно к чему, не возникает.

Вытерлась насухо, переоделась в домашнее. Аппетит не появился, но с наставницей лучше не спорить. Придется идти в столовую и запихивать в себя морепродукты. Однако вначале сделаю то, что душа просит.

Вышла из спальни, осторожно открыла дверь в комнату Пети и вошла в полутемное помещение. Бесшумно приблизившись к детской кроватке, уютно освещенной настенным ночником, присела на корточки возле изголовья.

Положив ладошку под пухлую щечку, маленький мальчик забавно посапывал. Щемящая нежность бальзамом легла на кровоточащее сердце. Бережно убрав волосы с детского лобика, поцеловала малыша и почти беззвучно шепнула:

— Никому тебя не отдам.

Заботливо поправив одеяло, поднялась и вышла из детской. Остальные проблемы ничтожны по сравнению с угрозой потерять ребенка. Его безопасность — первостепенная задача.

Я аккуратно прикрывала дверь, когда услышала встревоженный голос:

— Барышня, что-то стряслось?

Обернувшись, заметила няню. Она стояла на пороге своей комнаты, поправляя халат, накинутый на длинную сорочку.

— Ничего, — поспешила я развеять опасения женщины. — Заходила проведать брата. Днем никак не получается, хоть на спящего посмотрю.

— С Петенькой все хорошо. За него не тревожьтесь, — успокоила Мария, а потом проникновенно спросила: — Как вы себя чувствуете?

— Пойдет, — с неловкостью пожала плечами. Конечно, я догадывалась, что слуга рода знает о том, как госпожа ревела белугой на террасе.

— Иногда бывает, что жизнь испытывает нас, сбивает с ног. Да так крепко приложит, что, кажется, и вовсе не встанешь: горе затмевает разум, превращает день в ночь. Но, как ни странно, пережитая боль помогает видеть отчетливее, а страдания непременно переплетаются со счастьем. Даже желанного ребенка женщина рожает в муках, — старушка смотрела с безграничной мудростью. — На судьбу можно роптать, но и благодарить ее есть за что.

— Спасибо, — шепнула с признательностью.

— Доброй ночи, — улыбка тронула изрезанное морщинами лицо. Уважительно поклонившись, Мария грациозно для ее грузной фигуры и возраста удалилась в свою комнату.

Я же неспешно пошла на первый этаж. Почему-то именно сейчас слова няни обрели реальный смысл. Вполне вероятно, зерна истины упали в благодатную почву. Ладно, подумаю об этом позже.

Зайдя в столовую, внимательно оглядела накрытый на одну персону стол. Наставница пила чай, очевидно, не собираясь есть. Села на приготовленное для меня место и посмотрела на стоящую неподалеку повариху.

— Уже поздно. Ступай отдыхать, — попробовав суп из кальмара, довольно кивнула и похвалила: — Вкус непривычен, но мне нравится.

— Приятного аппетита, госпожа, — Луша поклонилась и вышла. Через несколько мгновений из холла послышался звук хлопнувшей двери.

— Съешь суп — поговорим, — строго предупредила наставница.

— Как скажешь, — не стала я спорить и взялась за ложку. Доев первое, отставила тарелку, пододвинула второе блюдо, подцепила вилочкой креветку. — Отлично, — отметила вслух. Немного поев, поняла, что больше просто-напросто не влезет. Промокнула губы салфеткой, сыто откинулась на спинку стула и наконец задала волнующий меня вопрос: — Рай, ты считала прошлое Иванова?

— Увы, не смогла. У него щиты непробиваемые. И они свежие. Наверняка поставил, разведав о моем даре, — Светлакова недовольно нахмурилась. — Попытку считывания он не распознал, а мое прикосновение под столом расценил как флирт. Ну, ты видела его реакцию.

— Угу, заметила. Теперь ясно, что там у вас стряслось. Жаль, конечно, что не вышло, — помолчав, я задумчиво сообщила: — При первой встрече Иванов выглядел иначе, гораздо старше, — голова почему-то стала неподъемной, после еды разморило, да и усталость брала свое. — Может, иллюзия?

— Точно нет, — Светлакова побарабанила идеально подстриженными ноготками по скатерти, нахмурилась. — Предположу, что этот Иванов mutato specie[1], иного варианта не вижу. Подобное изменение внешности — дар столь же уникальный, как и мой. Я знаю о нем лишь потому, что специально читала про редкие способности.

— Он предлагал покровительство спецслужб, — я опустила отяжелевшие веки. — Сама лучше посмотри, — протянув руку, накрыла ладонь Раи своей. И не только из-за того, что было лень рассказывать. Еще намеревалась показать наставнице, вернее, уже подруге, что полностью ей доверяю.

Спустя примерно минуту Раиса неожиданно заявила:

— На сегодня бесед хватит. Ты идешь спать. И без возражений!

— Как скажешь, мой генерал, — я со вздохом поднялась и призналась: — Глаза реально слипаются.

— Так и должно быть. Энергии сегодня ты потратила много, — невозмутимо ответила Раиса. — Предвосхищая твои вопросы, докладываю: со слугами познакомилась, проблем нет, — добавила, вставая.

Проводив меня до комнаты, Светлакова пожелала доброй ночи и ушла, а я, рухнув на кровать, натянула одеяло, обняла подушку и провалилась в царство Морфея.

К сожалению, нормально выспаться не получилось. Стоило поверхностному сну смениться глубоким, тут же начинали чудиться всякие кошмары: что-то ломало мне кости, скручивало внутренности в жгуты. Больно ужасно!

Периодически с трудом выныривая из трясины жуткого и чересчур реалистичного сна, я вскакивала в кровати. Слава богу, обходилось без воплей, пугать домочадцев уж точно не к чему. Утирала холодный пот со лба и утешала себя тем, что день и морально, и физически был непростым.

Понимая, что нужно отдохнуть, вновь ложилась и сразу же засыпала. Но кошмары не прекращались.

В очередной раз проснувшись с бешено стучащим сердцем, я глухо застонала. Перевернулась на живот, уткнулась во влажную от пота наволочку и с горечью прохрипела:

— Да сколько можно⁈ Хватит уже!

Было так тоскливо, что хоть волком вой. Немного полежав, встала с кровати и угрюмо посмотрела в окно: на улице тьма несусветная.

Может, стоит ополоснуться?

Сердито бормоча о вреде переутомления для нежной девичьей психики, прошлепала в ванную. Умылась ледяной водой, а затем без колебаний направилась к рабочему столу, уселась на вращающийся стул и включила компьютер. Монитор радостно осветил темную спальню.

Открыла почту и принялась изучать файлы, присланные управляющим. То и дело ловя себя на том, что клюю носом, терла ладонями лицо, но упрямо возвращалась к чтению.

Вдруг почувствовала, как кто-то тормошит меня за плечо. С трудом разлепив веки, обнаружила перед собой полностью готовую к выходу Раису.

И что бы это значило?

Насторожившись, быстро глянула в окно, где сияло вполне обычное раннее утро. Похоже, я все-таки уснула.

— Спать на рабочем стуле — это новый вид отдыха? Возьму на заметку, — пошутила наставница, но ее глаза остались серьезными.

— Кошмары снились, — потянувшись, пояснила я. — Решила поработать, ну и отрубилась, — прислушавшись к себе, с удивлением отметила, что усталости не ощущаю. — Не переживай. Все нормально, я выспалась, — и в подтверждение с легкостью встала со стула.

— Ну тогда иди умываться. Позавтракаем — и в универ на лекции.

— А перед лекциями тренировка, — вздохнула обреченно.