Габи толкнула его еще глубже внутрь танка, и он очутился на неудобном кожаном сиденье. Перед ним была панель приборов. На полу несколько педалей, а возле глаз — смотровая щель. Смотровые щели были также справа и слева; через левую он увидел горящего танкиста и услышал, как другой танкист, выглянувший из башни, кричал:

— Башню вправо на шестьдесят шесть градусов!

Башня танка и его пушка начали со скрипом поворачиваться. Майкл прижал пистолет к смотровой щели и прострелил навылет плечо солдата. Немец рухнул внутрь танка, но башня не остановилась.

— Заводи танк! — отчаянно заорала Габи. — Идем на таран!

Пули стучали о стенки танка, как кулаки разъяренной толпы. Майкл видел танк этого типа в Северной Африке и знал, как он управляется — с помощью рычагов, фрикционов и коробки скоростей, но танк ему водить не приходилось. Он искал стартер, и тут рука Габи перед его лицом, добравшись до панели, повернула ключ зажигания. Танк затрясся, двигатель заработал. Майкл опустил ногу на педаль, которая, как он надеялся, была педалью сцепления, и нажал на кулису коробки скоростей. Это не был, конечно, «ягуар» в туристском исполнении. Шестерни загрохотали, танк дернулся, Майкл ударился головой о заднюю подушку. Над ним в башне заряжающего Габи увидела сквозь свою смотровую щель немцев, запрыгивающих на танк. Она просунула ствол «шмайссера» и дала очередь им по ногам. Майкл выжал акселератор до отказа и включил один из рычагов. Танк повернул направо, не туда, куда было нужно, и Майкл включил другой. На этот раз машина повернула прямо на врага. Танк дрожал, но был готов подчиняться кому угодно: и немцам, и союзникам. Башня второго танка была уже почти в боевой готовности.

Он нажал на тормоз. В этот момент пушка второго танка выстрелила. Волна раскаленных газов ударила в лицо Майкла сквозь смотровую щель. На какую-то секунду он потерял сознание, но взрыв снаряда в поле, наверное в трех сотнях ярдов от Базанкура, привел его в чувство.

Терять сознание было некогда. Майкл нажал на акселератор, и танк продолжил левый поворот. Гусеницы подымали тучи земли. И тут второй танк попал в поле зрения центральной смотровой щели; его пушка еще дымилась.

— Коробка сзади! — закричала Габи. — Доставай скорее!

Майкл нагнулся и вытащил снаряд со стальным наконечником. Габи потянула за рычаг; послышался звук открываемого затвора.

— Давай сюда, — сказала она и помогла ему вложить снаряд в казенную часть. По ее лицу катился пот. — А теперь вперед!

Второй танк попятился назад, его башня поворачивалась. Майкл ринулся на него. Из люка высунулась голова танкиста, который что-то кричал. Можно было догадаться, что он приказывал нацелить башню.

Дуло пушки искало цель. Майкл хотел было затормозить, но передумал. Наверное, этого от него и ждали. Он изо всех сил давил на акселератор.

— Держись! — предупредила Габи и потянула за красный рычаг.

Майклу почудилось, что у него лопнули барабанные перепонки. Но он тут же понял, что все его неприятности — ничто по сравнению с участью экипажа второго танка.

В сверкающем красном блеске взрыва и пламени Майкл увидел, что башня танка слетела, как скальп с головы воина. Из танка выпрыгнули две горящие фигуры и, крича, помчались навстречу смерти.

Пахло бездымным порохом и горелым мясом. Майкл резко затормозил и повернул направо, чтобы не врезаться в горящий остов.

Немецкие солдаты кричали и разбегались в стороны. Сквозь смотровую щель Майкл увидел две фигуры. Гарцер с пистолетом в руке кричал:

— Огонь! Огонь! — Но все были в панике.

Сапог невозмутимо стоял в стороне.

— Вот этот сукин сын! — крикнула Габи.

Она подняла крышку люка. Майкл не успел ее остановить. Она вылезла по плечи из люка, тщательно прицелилась и очередью из «шмайссера» снесла напрочь полголовы Гарцера. Его тело дернулось назад и рухнуло. Сапог упал, прижавшись к земле.

Танк с ревом пронесся дальше. Майкл схватил Габи за ногу и втянул ее в танк. Она захлопнула крышку люка. Из дула ее «шмайссера» струился голубой дымок.

— Через поле! — скомандовала Габи.

Он выжимал из танка все, что мог.

Гусеницы танка выбрасывали желтую пыль. Танк несся в сторону от деревни, откуда все еще доносились выстрелы.

— Они нас выследят машинами разведки, — сказала Габи. — Наверное, уже вызвали подмогу. Нам лучше оставить танк.

Майкл не возражал. Он достал снаряд и заклинил им педаль акселератора. Габи вылезла из люка, ожидая Майкла; она бросила свой автомат на землю и спрыгнула вниз. Через две секунды за ней последовал Майкл, ступив наконец на почву Франции.

На миг он потерял ее. Она удивленно ахнула, когда он, тихо подойдя сзади, взял ее за руку. Она показала вперед автоматом:

— Там лес. Ты можешь бежать?

— Всегда готов, — ответил он.

Лес был в тридцати ярдах. Майкл придержал бег, чтобы не обогнать ее. Из-за деревьев Майкл и Габи наблюдали, как две машины разведки проскочили мимо, еще на порядочном расстоянии от убегающего танка. Танк уведет их вдаль, по крайней мере на несколько миль.

— Ну что ж, добро пожаловать во Францию, — сказала Габи. — Ты веришь в большие начинания?

— В любые начинания, из которых я выбираюсь целым.

— Пока рано радоваться. Нам еще далековато топать. — Она закинула автомат за плечо. — Надеюсь, у тебя хорошее сердце. Я быстро хожу.

— Постараюсь не отставать, — ответил он.

Она повернулась, весь ее вид выражал деловитую целеустремленность; она уверенно шла вперед сквозь молодую поросль леса. Майкл следовал за ней метрах в четырех, прислушиваясь, нет ли погони. Погони не было. По-видимому, со смертью Гарцера операция захлебнулась, и солдаты не стали прочесывать лес. Он подумал о громиле в начищенных до блеска сапогах. Убить старика просто. Интересно, как бы выглядел Сапог в схватке с сильным противником?

Ну что ж, жизнь полна иных возможностей. Майкл следовал за француженкой, и лес их укрывал.

За час быстрой ходьбы в юго-западном направлении они пересекли несколько дорог и полей. Автомат Габи был постоянно в боевой готовности, а Майкл держал ухо востро в ожидании враждебных звуков. Наконец она сказала:

— Мы подождем здесь…

Они дошли до опушки леса; впереди виднелся одинокий сельский дом, вернее его руины, с провалившейся крышей. Может быть, он был разрушен случайной бомбой союзников, или при артиллерийском обстреле, или же при налете эсэсовцев на партизан. Даже земля вокруг дома обуглена; от сада осталось несколько обгоревших стволов.

— Ты уверена, что мы на месте? — спросил Майкл. Ее холодный взгляд показал бессмысленность его вопроса.

— Мы пришли раньше времени, — сказала она, присаживаясь с автоматом на коленях. — Нам нужно подождать, — она посмотрела на часы, — двенадцать минут.

Майкл присел рядом с ней, ее чутье приятно его удивило. Как она находила дорогу? Наверное, по звездам или же просто знала ее наизусть! Однако, хотя он понял, что они на месте, в пределах видимости не было ничего, кроме разрушенного деревенского дома.

— У тебя, видно, немалый опыт обращения с танками, — сказал он.

— Да нет, пожалуй. У меня был немец любовник, командир танка. Я всему научилась от этого человека.

Майкл поднял брови.

— Всему?

Она быстро взглянула на него и отвернулась; ее глаза сверкали, как светящиеся стрелки часов, и смотрели в одну точку.

— Я должна была выполнить свой долг перед страной, — сказала девушка с трудом. Она ощущала, что Майкл смотрит на нее. — И это все.

Он кивнул. Она назвала любовника «этот человек». Без эмоций, не уточняя имени. Эта война была простой, как перерезанное горло.

— Я очень сожалею о том, что случилось в деревне…

— Забудь об этом, — прервала она. — Ты не виноват.

— Я видел, как умирал старик, — продолжил Майкл.

Он видел много смертей. Но холодная точность ударов Сапога потрясла его. Кто же убил старика? Как его имя? Гарцер звал его Сапог.