Тело Томми, которое начали сотрясать первые бури трансформации, совершенно изменилось с той памятной встречи. Однажды он проснулся посреди ночи, взглянул на пижамные штаны и содрогнулся в ужасе — ему вообразилось, что у него какая-то странная венерическая болезнь. Но это было невозможно, поскольку он никогда еще не имел шанса проникнуть в тайны противоположного пола, и он решил, что это и есть один из фокусов натуры, стремящейся убедиться, что он готов стать мужчиной.

И вот он стоял сейчас перед домом и смотрел на противоположную сторону улицы, на серебряную «вегу», означавшую, что ОНА дома. Он видел овчарку-колли, сидевшую перед домом Вернонов. «Чья это собака? — подумал он. — Наверное, Верноны купили ее на днях». Это была большая породистая собака, красивая. Сейчас она, кажется, спала. Томми вышел на проезжую часть улицы и окликнул собаку:

— Эй, малыш! Как дела?

Собака была совершенно неподвижна.

«Что это с ней случилось? — удивился мальчик. — Она больна?» Он пересёк улицу и остановился на тротуаре.

— Эй, псина! — Он похлопал ладонью по бедру, но колли никак не прореагировала. Но когда Томми опустил ногу на траву газона Вернонов, голова овчарки стремительно поднялась, глаза уставились на Томми.

— Привет! — дружелюбно сказал Томми. — Ты чья собака? Ты собака Сэнди, а?

«Собакам везёт», — подумал он. Он сделал еще один шаг вперёд, и овчарка, оскалившись, тихо заворчала.

Томми замер. Колли медленно поднялась, но с места не сдвинулась, оставаясь у самого крыльца. На дорожку упала капля слюны из пасти. Томми попятился, очень осторожно… и овчарка тут же снова легла, свернувшись. Томми вернулся на свою сторону улицы, подумал, что Бык Тэтчер зарычит не хуже этой собаки, когда Томми войдет завтра в камеру хранения. Или придется таскать с собой все книги целый день. «Странно, что собака так повела себя», — подумал он. Он читал, что колли — весьма дружелюбные собаки. «Наверное, подумала, что я вторгаюсь на ее территорию или что-нибудь в этом роде».

И потом он вспомнил, что через пятнадцать минут по телевизору начнут показывать «Вторжение», поэтому он вытащил из кармана ключ и поспешил в дом, чтобы не пропустить ту часть, когда приземляется летающее блюдце.

Темнота. Без двенадцати восемь.

Пейдж ла Санд выругалась, когда ее «мерседес» въехал колесом в новую выбоину. Дорога в Блэквуд оказалась весьма малоприятной. «Боже! — подумала она. — И зачем я приняла приглашение этого типа Фалько? Пообещала ему, что полезу на этакую гору, и практически посреди ночи! Нужно было договориться, чтобы они прислали за мной машину, а потом отвезли домой. Если этот принц, как его там, может позволить себе взять в аренду замок, тогда он вполне может позволить себе прислать лимузин!»

Она слышала, как воет в мертвых деревьях ветер, потом включила радио, чтобы найти какую-нибудь музыку.

Она поймала конец сводки новостей:

— …3, 4 балла по шкале Рихтера, но обитатели Сан-Диего не пострадали, исключая лишь несколько треснувших оконных стекол в результате серии точечных толчков.

«Еще одно землетрясение, — подумала она. — Иисус Христос! Если не лесные пожары или грязевые потоки, то обязательно землетрясение!» Она повернула ручку и нашла песню, которая ей нравилась, новый сингл Рори Блэка: «…я не из тех парней, что ждут у дверей, я не из тех парней, что долго в очереди стоят…»

«Интересно, — подумала она, — как выглядит этот принц, как там его имя? А что это там в темноте бежит рядом с машиной?»

Две собаки, освещенные отблеском фар, бежали по обе стороны дороги, словно королевский эскорт.

Она вздрогнула. Что здесь делают собаки на горе? Потом прижала педаль акселератора, оставив собак позади. Несколько минут спустя она обогнула поворот и увидела перед собой массивный силуэт замка Кронстина. В некоторых окнах, сверкая разноцветными огнями, светили свечи. Она признала, что замок, не будучи очень привлекательным сооружением, выглядит по крайней мере весьма загадочно.

Она миновала открытые ворота, остановила машину и поднялась по каменным ступеням к парадной двери. На ней было блестящее черное платье и серебряный кулон — алмазное произведение, которое, она знала, делает ее неотразимой. Сегодня она этого принца собьет с копыт, или как там они говорят у себя в Венгрии.

Она постучала в дверь и принялась ждать, когда ей откроют.

Открыли немедленно. В проеме стояла юная девушка-чикано в длинном белом балахоне.

— Привет, — сказала Пейдж. — Я мисс ла Санд. Принц Вулкан ждёт меня.

Девушка кивнула и жестом пригласила ее входить.

Она переступила порог. Дверь за ее спиной затворилась. Следом за служанкой — «грим у нее жестокий, однако!» — Пейдж пошла вдоль холла, освещенного люстрой со множеством свечей. Пейдж несколько раз поглядывала на люстру, вспомнив, что именно там обнаружили полицейские обезглавленное тело Орлона Кронстина. В замке было холодно, словно в ледохранилище, и Пейдж слышала завывание ветра под высокими потолками с утопающими во тьме балконами.

Они прошли по длинному коридору со множеством зажженных свечей, потом поднялись по лестнице без перил. На втором этаже служанка жестом пригласила Пейдж войти в огромный зал, где в двух каминах ревело пламя, а посередине стоял полированный черный обеденный стол, в котором, как в черном зеркале, отражались языки пламени каминов. Из люстры над головой бросали свет многочисленные свечи, которым помогали два серебряных канделябра, поставленных на столе. На столе стоял лишь один прибор — серебряное блюдо со сверкающими серебряными столовыми принадлежностями. Хрустальный графин, до половины наполненный красным вином, стоял рядом с серебряным кубком. Оба сосуда отсвечивали золотыми отблесками веселого пламени каминов.

— А где принц Вулкан? — спросила Пейдж служанку, присаживаясь за стол.

Девушка налила ей вина, но не ответила. Потом, не говоря ни слова, она, будто призрак, покинула зал.

«Что задумал этот принц? — не понимала Пейдж. — Совершить грандиозный выход или что-то в этом роде?» Она пригубила вино и спросила себя, какого черта она тут сидит. Вдруг она подняла голову. Ей показалось, что она видит лицо — в глубине зала, на границе темноты и света каминов. Лицо как бы парило среди теней. Видение исчезло, но Пейдж могла бы ясно нарисовать в уме это лицо — белая кожа, седые волосы… красивые глаза. И в следующий миг — пустота. Она быстро отвела взгляд, кажется, она слышала шаги, эхо шагов по камню… где-то на расстоянии, словно убегала крыса… Откуда-то донесся шепот, и она была почти уверена, что услышала ледяной смех.

«Наверное, — подумала она, — наверное, нужно все это отменить. Наверное, надо уносить отсюда ноги, потому что происходит тут что-то весьма подозрительное».

Она сделала еще глоток вина и хотела уже подняться со стула.

И тут на плечо ее легла — очень осторожно, почти нежно — рука.

Пейдж вскрикнула и обернулась. На нее смотрели два зеленых кошачьих глаза, смотрели с бледного высокоскульного лица.

— Мисс ла Санд, — сказал молодой человек, кивая. — Я — принц Вулкан.

— Принц… Вулкан? — прошептала она.

— Совершенно верно. Простите, что заставил вас ждать. Сначала нужно было позаботиться о некоторых вещах. — Он обошел стол и остановился напротив Пейдж, пронзительно глядя на нее.

— Вы? Вы — принц? — Она едва не засмеялась, но изумление было слишком сильным. Все эти ее фантазии в духе Омара Шерифа разлетелись в прах. Широко раскрытыми глазами она смотрела на него, на белую кожу, которая не уступала белизной мрамору. Это лицо вполне могло быть вырезано из мрамора.

— Но вы… такой молодой! — выдавила она наконец.

Он чуть улыбнулся, в глазах отблескивал огонь каминов.

— Разве?

— Я ждала, что вы… намного старше. По крайней мере, за сорок.

— Вот как? — Он кивнул. — Сорок лет? Извините, что разочаровал вас.

Пейдж увидела желтоватые пряди в волосах. «Что это за человек? — подумала она. — На вид ему семнадцать, но что-то в голосе, в манере держать себя, в глазах… что-то наводит на мысль о гораздо, гораздо более солидном возрасте».