И тут Коди попала вожжа под хвост. Он просто должен был это сделать! С воплем «БОРМОТУН!» он бросил «хонду» на левую полосу, словно уворачиваясь от чего-то, проскользнувшего на мост справа.

Девчонка завизжала и так вцепилась Коди, зажав между ними чемодан, что оба едва не задохнулись. Волосы Миранды летели над плечами; на миг ей почудилось, будто чья-то скользкая рука дернула за них, пытаясь стащить ее с мотоцикла, и живот свела болезненная судорога. Девушка безостановочно визжала, глаза выскакивали из орбит — но внезапно, на самой высокой ноте, визг перешёл в булькающий смех, потому что она поняла: никакого Бормотуна тут нет и никогда не было… но и тень, и мост уже остались позади. Коди сбавил скорость — они ехали по улицам Окраины.

Миранда смеялась и не могла остановиться, хотя не знала этого парня-гринго и не верила, что он не начнет лапать ее за ноги. Но он не начал. Она отпустила бока Коди, снова уцепившись за рубаху, и парнишка расслабился: девчонка едва не спустила с него шкуру. Смеясь вместе с ней, он тем не менее бросал по сторонам настороженные взгляды: вступив в царство «Гремучих змей», следовало беречься. Однако в какой-то момент в голове у Коди мелькнуло, что за спиной у него сидит отличная страховка.

Коди свернул на Вторую улицу, избежав столкновения с парой бродячих собак, и покатил к дому Хурадо.

Пока Коди плел небылицы о Бормотуне, Рэй Хэммонд глазел в окно своей комнаты, размышляя о том, чем ему грозит самовольная отлучка.

Получу взбучку, вот что, решил он. И за дело.

И все же…

Он сидел у себя уже третий час, воткнув наушники в ящик и слушая записи Билли Айдола, Клэша, Джоан Джетт и «Хьюман лиг». Одновременно Рэй трудился над пластиковой моделью супертяжелого бомбардировщика «гоу-бот». Минут двадцать назад заходила мать; она принесла ему сэндвич с ветчиной, чипсы и пепси и сказала, что Дифин все еще неподвижно стоит в кухне. Сиди тут и не путайся под ногами, пока военные не увезут это существо, сказала она. Рэй видел, что эта мысль разрывает матери душу, но какой у нее оставался выбор? Существо на кухне больше не было Стиви — против факта не попрешь.

Было странно думать, что сестра исчезла, а ее тело стоит на кухне. Рэй всегда воспринимал Стиви как мартышку, сующую свой любопытный нос то в его фонотеку, то в модели. Один раз она даже отыскала запрятанные в глубины шкафа номера «Пентхауса», но, конечно же, он любил маленькую паршивку, она прожила с ними около шести лет, а теперь…

А теперь, подумал он, исчезла, но ее тело осталось. Что же имела в виду Дифин, когда сказала, что Стиви — под защитой? Исчезла Стиви навсегда или нет? Странно. Очень странно.

Из окна Рэя, выходившего на Селеста-стрит, была видна светившаяся чуть поодаль между обувным магазином и аптекой Рингволда синяя неоновая вывеска «Зал игровых автоматов». Там-то сегодня вечером и соберется вся компания — побалдеть, поиграть в видеоигры и потрепаться насчет вертолета, который днём сел в Престон-парке. Слухи будут роиться, как мухи; только ленивый не расскажет пару красивых баек. И клевых телок там будет навалом. Набьется полно народу — Щепы, качки и любители поразвлечься, но правду будет знать только он.

Ништяк, сказал себе Рэй. У меня сегодня ухайдокали сестру, а я думаю о девчонках. Ну и говнистый же ты мужик, Рентген.

Но двадцать минут назад мать сказала ему то, что он слышал сотни раз: «Не путайся под ногами».

Можно подумать, это его второе имя. Рэй Не-путайся-под-ногами Хэммонд. Это он слышал без конца — если не от старших ребят в школе, то от собственных предков. Даже Пако Ле-Гранде сегодня велел ему не путаться под ногами. Рэй знал, что с девчонками он — ноль, красотой не блещет, спортсмен аховый. Такой только и может, что не путаться под ногами.

— Чтоб тебя, — очень тихо сказал мальчик. «Зал игровых автоматов» манил. Но ему велели оставаться здесь, и он нимало не сомневался: меньше всего полковник Роудс хочет, чтобы он удрал из дома рассказывать всем встречным и поперечным, что Инферно посетил инопланетянин. Забудь, мысленно приказал себе Рэй. Сиди тут и не путайся под ногами.

Но один раз — один! — он мог широким шагом войти в «Зал» и побыть личностью, даже не говоря ни слова ни одной живой душе.

Прежде, чем Рэй понял, что делают его пальцы, те уже отстегивали оконный шпингалет. Самоволка — серьезный проступок, подумал он. Типа «батя-мне-башку-оторвет». Проступок без внятных оправданий.

Только один вечер.

Он приподнял раму на три дюйма. Окно слабо скрипнуло.

Еще можно передумать, заметил он себе. Однако, по расчетам мальчика, родители должны были его хватиться не сразу. Он успевал сходить в зал и вернуться раньше, чем родители поймут, что он уходил.

Он поднял окно еще на несколько дюймов.

— Рэй? — стук в дверь и голос отца.

Мальчик замер. Он знал, что без приглашения отец не войдет.

— Да, сэр?

— Ты в норме?

— Да, сэр.

— Послушай… извини, что я на тебя накричал. Просто… сейчас всем тяжело, понимаешь? Мы не знаем, что делает Дифин, и… и хочется, чтобы Стиви вернулась, если это возможно. Может быть, и нет. Но надеяться-то можно, а? — Том умолк, и во время этой паузы Рэй чуть не опустил фрамугу на место… но в стеклах очков пылал синий неон вывески зала игровых автоматов. — Хочешь выйти? Думаю, ничего страшного в этом не будет.

— Я… — «О, Господи», — подумал он. — Я… просто собирался послушать музыку, пап. Через наушники. Посидеть тут, чтоб не путаться под ногами.

Молчание. Потом: «Ты уверен, что все в порядке?»

— Да, сэр, Уверен.

— Хорошо. Ну, как надумаешь, выходи. — Рэй услышал, как шаги отца удаляются по коридору к кабинету. Тихо зажурчали голоса: папа разговаривал с мамой.

Если он собирался уйти, момент настал. Рэй поднял фрамугу до конца, с колотящимся сердцем выбрался наружу, опустил окно и побежал по Селеста-стрит к залу игровых автоматов. Уж что-что, а бегать он умел.

Однако Рэй обнаружил, что народу в зале куда меньше, чем он ожидал, правду сказать, возле игральных автоматов крутилось всего шесть или семь человек. По выкрашенным в глубокий фиолетовый цвет стенам зала были разбросаны искристые звезды. С потолка на проволочках свисали раскрашенные флюоресцентными красками планеты. Вентиляторы заставляли их вращаться по маленьким орбитам. Игральные автоматы — «Галакшн», «Ньютрон», «Космический охотник», «Меткий стрелок» и еще с десяток других — гудели и светились, требуя внимания. Динамик «Космического охотника» то и дело вызывающе гремел металлическим голосом: «Внимание, земляне! У кого хватит духу сразиться с космическим охотником? Приготовиться к действию! Приготовиться к уничтожению!»

У задней стены на складном металлическом стуле сидел владелец заведения, немолодой мужчина по фамилии Кеннишо, и читал журнал «Спорт на свежем воздухе». Рядом с ним стоял разменный автомат, а на стене висела табличка с требованием «НЕ ВЫРАЖАТЬСЯ, НЕ ЗАКЛЮЧАТЬ ПАРИ, НЕ ДРАТЬСЯ».

— Рентген! Как жизнь, мужик?

Рэй увидел Робби Фолкнера, который стоял с Майком Ледбеттером возле «Галакшна». Оба только-только перешли в среднюю школу и были хорошо зарекомендовавшими себя членами клуба «Нерд». — Йо, Рэй! — крикнул Майк голосом, еще не потерявшим детской пискливости. Рэй пошел к ним, радуясь, что видит хоть кого-то знакомого. Он заметил, что в глубине зала играет в пинболл один из Щепов. Парня прозвали Светофором — волосы на макушке он красил в красный цвет, а на висках — в зелёный.

— Как дела? — Робби сунул Рэю пятерню, Майк же был поглощен тем, как бы выиграть у «Галакшна» еще несколько очков.

— Нормально. А у тебя?

— В порядке. Мужик, полный забой с этим вертолетом, а? Я видел, как он взлетал. Озвереть можно!

— Я тоже его видел, — подал голос Майк. — А слышал знаете что? Упал-то никакой не метеорит, черта с два! Это был спутник, который запустили русские. Один из спутников-убийц, вот почему он радиоактивный.