Барт откашлялся.

— Девчонка в кафе сказала ей, что эта Спасительница жила в церкви на Гоат-Айленд. И что там должна быть ее могила. А я сказал, что охотился на Гоат-Айленд и, насколько я знаю, там никто не живет.

Малыш Трейн молчал.

— Так что ты скажешь? — спросил Барт. — Кто-нибудь живет на этом острове?

— Никто, — раздался ответ.

Арден вздрогнула.

— Я ей так и сказал. И еще сказал, что если не знаешь ты, не знает никто. Эй, послушай: мне нужно сотню фунтов дичи и пятьдесят фунтов черепашьего мяса. Ты не мог бы привезти это все в следующий вторник?

— Спасительница, — сказал Малыш Трейн, и звук его голоса заставили Арден похолодеть. — Так значит, ее ты ищешь, ты?

— Да, верно. Я пытаюсь найти ее, потому что…

— Глаза у меня на месте. Пришла откуда, ты?

— А?

— Он хочет знать, откуда ты родом, — передел Барт.

— Техас. Из Форт-Уэрта, я, — сказала Арден, невольно копируя речь этого человека.

— Эге-й-ииии! — воскликнул он. — Приличное расстояние, нет?

— Приличное.

— Зря надеешься, ты, — сказал Трейн. Арден бросило в дрожь. Ее рука, сжимающая мешочек, побелела.

— Спасительницы на Гоат-Айленд пет, — продолжал Малыш Трейн. — Там никогда не было церкви. Той, о ком ты думаешь, что она есть, нет там, где ты ее ищешь.

— Постой, — сказал Дэн. — Ты хочешь сказать, что… Спасительница все-таки существует?

— Говорю «да», говорю «нет». Там нет той, кого из Техаса пришла искать эта девушка.

— А где же она? — У Арден сжалось горло. — Прошу вас. Вы можете отвезти меня к ней?

Ответа не было. Потом на веранде распахнулась дверь, и Малыш Трейн предстал перед ними.

Его замогильный голос из-за ставней, звучал так, словно принадлежал Голиафу, но на самом деле Малыш Трейн был ростом только пять с половиной футов — всего на четыре дюйма выше Арден. Но он, вероятно, обладал силой великана, потому что, как прикинул Дэн, в его коренастом мускулистом теле было по крайней мере сто шестьдесят фунтов веса. Малыш Трейн был одет в выгоревшую футболку цвета хаки, коричневые штаны и синие теннисные туфли без шнурков. Его кулаками, казалось, можно заколачивать гвозди. Его кожа, ставшая под солнцем цвета старого кирпича, была грубой. На его щеках и подбородке серебрилась трехдневная щетина, выгоревшие волосы плотно прилегали к голове. Из-под его изрытого глубокими морщинами лба на Арден смотрели ясные серые глаза — ив этом взгляде была такая сила, что на мгновение ей показалось, будто он толкает ее назад.

— Входите, — предложил Малыш Трейн. Дэн первым ступил на трап; за ним — Арден и Барт. Малыш Трейн провёл их через веранду в комнату со стенами, обшитыми дубовыми досками. Под потолком выпирали мощные балки. На полу лежал потертый красный ковер, увидев который, Дэн вздрогнул: на нем была изображена сцена схватки слонов и тигров; такие ковры тысячами продавали в Сайгоне уличные торговцы. Мебель тоже была в восточном — вьетнамском? — стиле: два резных деревянных стула; бамбуковый стол, на котором стоял черный поднос; керосиновая лампа с бумажным абажуром; в углу — плетеная циновка. Коротковолновый передатчик и микрофон стояли на другом бамбуковом столе, рядом с полкой, набитой книгами. Через другую дверь виднелась небольшая кухня; по стене на крючках висели горшки и кастрюли.

— Вот мой дом, — сказал Малыш Трейн. — Милости прошу.

Дэн был поражён чистотой и порядком. Запах тины присутствовал в воздухе, да — но никаких признаков плесени. На черном подносе лежали три гладких белых камня, стебли сухой соломы и несколько хрупких на вид костей, которые могли принадлежать рыбе, курице или ящерице. На одной из стен были укреплены другие столь же любопытные предметы: очень большое гнездо шершня, отполированные кусочки дерева, янтарного цвета шкура змеи и полный скелет птицы с развернутыми крыльями. И в следующий момент догадки Дэна подтвердились — он увидел застекленные фотографии на стене, над коротковолновым передатчиком. Дэн подошел поближе. Это были любительские снимки: экипаж небольшого корабля — молодые ребята в касках на фоне пулеметов калибра 50 мм и стволов 80-миллиметровых мортир — коричневая река, ослепительно яркие огни ночного Сайгона, миловидная вьетнамская девушка лет шестнадцати или восемнадцати, поднявшая руку с двумя пальцами, сложенными буквой V — символом мира. Дэн сказал:

— Я был в морской пехоте. Третий флот. А ты?

— Военно-морские силы, — без промедления откликнулся Малыш Трейн. — Оператор радиолокационной станции, первый класс.

— Это твой корабль? — Дэн знал, что такие катера патрулировали между Вьетнамом и Камбоджей. — Все остались живы?

— Только я и тот парень, что сидит у мортиры. В мае семидесятого мы попали под ракетный обстрел. Я выплыл, но вся спина была иссечена осколками.

— Ты никогда не говорил мне, что был во Вьетнаме, Малыш Трейн! — сказал Барт.

— Ты никогда не спрашивал. И, друг мой, я много раз говорил тебе — зови меня просто Трейн.

— О! Хорошо. Так точно, Ма… То есть Трейн. — Барт пожал плечами и нервно улыбнулся Арден.

— Прошу вас, — с опаской напомнила Арден. — Спасительница. Вы знаете, где она? Трейн кивнул.

— Знаю.

— Только не говорите мне, что знаете, где ее могила. Скажите мне, что она жива.

— Исключительно для тебя: да, она жива.

— О Боже! — Слезы брызнули у нее из глаз. — О Боже… Вы не знаете, как… Вы не знаете, как долго я мечтала услышать это.

— О ком это вы говорите, Трейн? — нахмурился Барт. — Я никогда не слышал ни о какой Спасительнице.

— Она никогда не была тебе нужна, — сказал Трейн.

— Вы можете отвезти меня к ней? — спросила Арден. — Я прошла такой долгий путь. У меня нет денег, но… Я подпишу долговую расписку. Я достану деньги. Клянусь, я заплачу столько, сколько вы захотите.

Хорошо?

— Твои деньги — нет, не надо. У меня есть все, что мне нужно. Я богатый человек, я.

— Вы хотите сказать… Вы не хотите…

— Я не возьму денег, нет. Кто рассказал тебе о Спасительнице, там в Форт-Уэрте, в Техасе?

— Знакомый, который родился в Ла-Пирре. Он видел ее, когда был маленьким мальчиком.

— А, эти рассказы… Ну, то что она красивая молодая девушка, никогда не стареет и не умирает. Что она может прикосновением вылечить любую болезнь, или рак… или шрам. Твой знакомый говорил тебе так?

— Да.

— И ты так сильно поверила в это, что прошла такой путь, чтобы попросить ее прикосновения. Потому что это пятно так тебе надоело?

— Да.

Трейн подошел к ней вплотную. Первым желанием Арден было отскочить, но его взгляд пригвоздил ее к месту. Грубые загорелые пальцы очень осторожно коснулись пятна; потом Трейн убрал руку.

— У тебя сильный характер? — спросил он.

— Думаю… да.

— Или да, или нет.

— Да, — сказала Арден.

Трейн кивнул.

— Тогда я тебя отвезу.

Дэн не мог больше оставаться в стороне.

— Не надо ее обманывать! Такого не может быть! Не может быть! Никто не может прожить столько лет и остаться по-прежнему молодым!

— Я сказал, что отвезу ее к Спасительнице. — Трейн был невозмутим. — Но я сказал, что Спасительница — это не та, кого она пришла искать здесь.

— Что? — Арден встряхнула головой. — Тогда я не поеду с вами.

— Когда мы приедем туда, тебе все станет ясно. Тогда и узнаем, какой у тебя характер.

Дэн не знал, что сказать, и терялся в догадках, что задумал этот человек. Все происходящее казалось ему полной бессмыслицей. Единственное, что его волновало — это судьба Морто и Эйсли. Дэн не мог отделаться от мысли, что тот его выстрел в Шривпорте повлек за собой гибель Хармона Де Кейна, а теперь, по всей вероятности, станет причиной смерти двух охотников за наградой. Четыре убийства — разве он сможет жить с этим и сохранить рассудок? Дэн вспомнил, что сказал в кафе Барт: Он все здесь облазил. Если кто-то и знает, то только он.