Кип отполз в глубь машины. Все мышцы у него дергало, он обливался потом, с кончиков пальцев капала кровь.

Вдруг он задел ногой канистру с бензином, которую прихватил с собой.

Он вскрыл ее топором, поднял над головой, расплескивая бензин на тварей, и выбросил остатки в костер позади них.

Взрыв швырнул его через переднее сиденье на ветровое стекло. В небо с ревом поднялось пламя, закрутился смерч раскаленных углей. Несколько зомби вспыхнули, прочих вид огня поверг в панику. Толкаясь и пихаясь, они кинулись к зеленой стене джунглей, с каждым шагом рассыпаясь в прах, они ползали по земле, испуская страшные вопли и стоны от каждого обжигающего прикосновения пламени. Немногие добрались до леса и с треском стали ломиться через листву; прочие лежали там, где упали, и таяли, точно восковые фигуры.

Кип кинулся за руль и с ревом помчался прочь от церкви, чувствуя, что еще миг — и он окончательно сойдет с ума; его трясло, сердце тяжело бухало в груди, из всех пор сочился холодный пот.

Впереди лежала в ночи деревня — темная, тихая, ничего не подозревающая.

А до утра было еще далеко.

Дэвид Мур откинул волглую от пота простыню и выпрыгнул из постели; едва его ноги коснулись пола, он проснулся. Он стоял в душной темноте и пытался определить, что же наполнило его невыносимой тревогой, а в голове роились кошмарные картины.

Мур открыл дверь на балкон, вышел, взялся за перила. На горизонте сверкнула молния, послышалось пока далекое, глухое ворчание грома. В океане ходили высокие волны с белыми гребнями — где-то собиралась гроза. Мур еще мгновение стоял, прислушиваясь и гадая, не гром ли его разбудил, потом вернулся в комнату, включил свет и торопливо натянул джинсы и легкую рубашку.

В дверь настойчиво постучали.

— Кто там? — спросил он.

— Яна. Откройте, пожалуйста.

Он открыл дверь. Вошла Яна. Она не переоделась, вокруг покрасневших глаз легли тёмные круги.

— Я что-то слышала, — сказала она. — Я знаю, я что-то слышала. — Спала она урывками, ей снились кошмары — какие-то твари следили за ней из густой тени, облизываясь распухшими языками.

— Гром, — поспешно сказал Мур. — Меня он тоже разбудил…

— Нет! — Яна помотала головой, прошла мимо него на балкон и вгляделась в темноту. — Мне показалось, я слышала женский крик.

Блеснула молния. Яна поморщилась. Мур встал рядом с ней:

— Все в порядке?

— Да вроде бы. Не знаю. Говорю вам, я слышала женский крик! — Она растирала руки, словно они затекли. — А этот человек, который был здесь… когда мы пришли — кто он?

— Некто Шиллер. Был на нашей лодке, когда она затонула.

— Но тогда… он знает? Про то, что случилось?

Мур покачал головой.

— Нет. Я не стал ему рассказывать.

В темноте послышался далёкий резкий звон бьющегося стекла. Мур ухватился за перила, напрягая глаза. Следующая вспышка молнии отбросила на деревенские улицы странные длинные тени. Нигде не горел свет, не было никакого движения.

— Что это? — Яна рядом с ним вся напряглась и говорила тревожным шепотом.

— Не знаю…

Над морем прогремел гром, но Муру показалось, что сквозь него он вдруг расслышал треск ломающейся доски. Почти у самой околицы деревни загорелся свет, и кто-то — голос был мужской — закричал, тонко, отчаянно. Над крышами разнеслось эхо звука, похожего на пистолетный выстрел, вновь зазвенело стекло; появился еще один квадрат жёлтого света, теперь ближе к ним, и Мур заметил, как у окна промелькнула какая-то тень. Он подумал, что в голубом зареве молнии как будто бы видит на улицах какие-то фигуры, но тут землю вновь востребовала тьма. Внутри Мура словно взводилась невидимая пружина, передававшая напряжение мышцам. Он развернулся, вошёл в комнату, открыл ящик комода и достал пистолет.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Яна с балкона, из темного прямоугольника двери. На ее лице медленно проступал испуг.

— Спущусь вниз, проверю окна и двери. — Мур поставил пистолет на предохранитель и сунул за ремень. — Сидите у себя и обязательно закройте на засов балконную дверь.

— Они идут, да? — Это было скорее утверждение, нежели вопрос, к тому же высказанное весьма холодно.

— Идите.

— Нет. Я останусь с вами.

— Наверху вы будете в большей безопасности.

— Нет, — повторила она, упрямо глядя ему в глаза.

Мур пожал плечами — спорить было недосуг. Они с Яной вышли в коридор и собирались спуститься по лестнице, но тут Мур увидел под дверью у немца тонкую полоску света.

Он постучался, подождал, уловил внутри движение, постучал снова. Дверь открылась. На пороге стоял Шиллер с затуманенными глазами, в развязанном галстуке. Верхние пуговки на сорочке были расстегнуты. Перед открытой балконной дверью стоял стул, постель была не смята. Шиллер потёр глаза и зевнул.

— Задремал, — сознался он. — Слушал гром, и вот… — Он заметил за поясом у Мура пистолет и мигом очнулся. — Что происходит?.. — Он вопросительно заглянул им в лица.

Мур заспешил мимо немца к балконной двери; он уже закрывал ее, когда небо вновь расколола молния, и ей откликнулся гром. Он заметил свет еще в нескольких окнах — словно по Кокине разлетелась горстка светляков.

— Оружие? — говорил у него за спиной немец. — Зачем? — Он сделал шаг вслед Муру. — Не понимаю.

Прежде чем Мур успел ответить, в районе Фронт-стрит, где теснились лачуги рыбаков, послышалось крак! Что это, выстрел или треск выбитого стекла, разобрать было нельзя, но следом раздался жуткий прерывистый вопль, вой, полный ужаса и отчаяния. У Мура пересохло во рту, мысли помчались с бешеной скоростью. Снова сверкнула молния, и во время этой короткой вспышки он заметил внизу на улицах какие-то фигуры… твари! Вопль вдруг оборвался, послышался мужской голос, что-то кричавший, и женский — пронзительный, истеричный. Мур задвинул засов на двери, повернулся и увидел лицо Шиллера: напряженное, бледное, похожее на маску.

— Что это был за крик? — спросил немец. Он посерел, на виске быстро билась синяя жилка.

Мур протиснулся мимо Шиллера и Яны в коридор и, прыгая через три ступеньки, сбежал по тёмной лестнице. Вдалеке он услышал новый голос, кричавший что-то неразборчивое, потом все потонуло в раскатах грома. Мура обуял безымянный ужас, он замедлил шаг. «Проверь окна и двери. Запри ставни — их не все починили после урагана». Его охватило то же чувство, какое он испытал на подводной лодке — ноги не слушались и переступали безумно медленно, как будто Мур переселился в чужое тело.

Вот и входная дверь. Он подергал круглую ручку, проверяя замок. Все в порядке. Одно из окон, выходящих на крыльцо, было закрыто неплотно; Мур назвал себя нехорошим словом, в два шага оказался у окна и взялся за фрамугу, чтобы поставить ее на место и запереть.

Сверкнула молния — тонкая белая нить — и высветила на крыльце тёмные фигуры, тянувшиеся к двери.

Мур затаил дыхание, рванул раму вниз и запер окно.

В глубине «Индиго инн» вдруг послышался ударивший по нервам звон разлетающегося стекла.

Мур услышал, как открылась дверь-ширма, как затрещало дерево, словно сорванное с петель дюжиной рук. В деревне опять кто-то закричал, другой голос воззвал к Господу. Окна на другой стороне отеля вылетали одно за другим; кто-то заколотил в двери черного хода, пытаясь проникнуть внутрь. Мур круто развернулся, захлопнул и запер дверь, соединявшую кухню с отелем как таковым, и подтащил к ней стол, одновременно вытаскивая пистолет и снимая его с предохранителя.

Потом воцарилась тишина, нарушаемая лишь его, Мура, частым дыханием и звуками погрома в деревне: выстрелами, истошными воплями и криками боли.

Кто-то спускался по лестнице: Шиллер и Яна, ощупью пробирающиеся в темноте.

— ШИЛЛЕР! — заорал Мур. — ПРИГЛЯДИТЕ ЗА ЗАДНЕЙ ДВЕРЬЮ!..

Парадную дверь вдруг сотряс тяжелый удар — бум! бум! бум! Били с чудовищной силой. «Молоток, — подумал Мур, леденея. — У них молоток».