Она подняла кольцо к голове, колосьями кверху.

— Это могло бы быть венцом, не правда ли?

— Я никогда не видел более красивой принцессы, — произнес мужской голос из темноты за костром.

Мгновенно Бет схватила кольцо, чтобы защитить его, и отшатнулась в сторону от голоса. Сестра напряглась:

— Кто это?

Она почувствовала, что кто-то медленно идет по развалинам, приближаясь к кругу света возле костра.

Он вступил в кольцо света. Взгляд его задержался на каждом из них по очереди.

— Добрый вечер, — вежливо произнес он, обращаясь к Сестре.

Это был высокий, широкоплечий мужчина с царственной бородой, одетый в пыльный черный костюм. Коричневое одеяло облегало его плечи и шею как крестьянское пончо, а на его бледном, с острым подбородком лице были розовые шрамы от глубоких ожогов, как полосы от кнута. Рана с запекшейся кровью зигзагом пролегла по его широкому лбу от левой брови и до скулы. Большая часть рыже-седых волос сохранилась, хотя на голове были пятна голой кожи размером с однодолларовую монету. Изо рта и носа шел парок от дыхания.

— Не возражаете, если я подойду поближе? — спросил он с расстановкой, в голосе его слышалась боль.

Сестра не ответила. Человек ждал.

— Я не кусаюсь, — сказал он.

Он дрожал, и она не могла отказать ему в тепле.

— Подходите, — осторожно сказала она и отступила, чтобы дать ему пройти. Он сморщился, когда приблизился, хромая, Сестра увидела, почему ему больно: зазубренная полоска металла пронзила его правую ногу выше колена и вышла на три дюйма с другой стороны. Он прошел между Сестрой и Бет и двинулся прямо к огню, где стал греть, вытянув, руки.

— Ах, как хорошо! Снаружи, должно быть, ниже нуля!

Сестра тоже ощущала холод и вернулась ближе к огню. За ней следовали Джулия и Бет, все еще прижимавшая к себе, словно бы защищая, кольцо.

— Кто вы, черт возьми? — уставился Арти туманными глазами из-за костра.

— Меня зовут Дойл Хэлланд, — ответил мужчина. — Почему вы не ушли со всеми остальными?

— С какими остальными? — спросила Сестра, все еще смотревшая на него с опаской.

— Теми, кто ушёл. Вчера, мне кажется. Сотни таких, бежавших, — он слабо улыбнулся и махнул рукой кругом. — Бежавших из Гарден-Стейт. Может, дальше на западе есть укрытия. Я не знаю. Как бы то ни было, я не ожидал, что кто-нибудь остался.

— Мы пришли из Манхеттена, — сказала ему Бет. — Мы пробрались через Голландский туннель.

— Я не думал, что кто-нибудь смог выжить после того, что постигло Манхеттен. Говорят, что было по меньшей мере две бомбы. Джерси-Сити сгорел моментально. А ветры… Боже мой, какие ветры!

Он сжал кулаки перед огнём костра.

— Это был смерч. И, думаю, не один. Ветер просто…

Срывал дома с фундаментов. Считаю, что мне повезло. Я попал в подвал, а здание над моей головой развалилось. Это сделал ветер.

Он боязливо коснулся металлической пластины в ноге.

— Я слышал, что смерчи протыкают иногда соломиной телефонные столбы. Мне кажется, это такого же порядка, а?

Он посмотрел на Сестру.

— Я чувствую, что выгляжу не лучшим образом, но почему вы так пристально на меня смотрите?

— Откуда вы пришли, мистер Хэлланд?

— Я был неподалеку и увидел ваш костер. Если не хотите, чтобы я оставался, так и скажите.

Сестре стало стыдно от того, что она подумала. Он опять вздрогнул от боли, и она увидела, что кровь опять потекла из раны, где торчала пластина.

— Это место мне не принадлежит. Вы можете быть там, где вам захочется.

— Спасибо. Не очень приятная ночь, чтобы куда-то идти.

Его взгляд перешёл на сверкающее стеклянное кольцо, которое держала Бет. — Эта вещь сверкает, правда? Что это?

— Это… — Она не могла подобрать верное слово. — Оно волшебное, — выпалила она. — Вы не поверите, что только что произошло! Видите вон ту женщину? Она не говорит по-английски, а эта вещь…

— Это бросовая вещь, — вмешалась Сестра, забирая ее у Бет.

Она все еще не доверяла незнакомцу и не хотела, чтобы он узнал что-нибудь еще о ее сокровище.

— Это просто блестящий утиль, вот и все.

Она положила ее на дно сумки, и горение камней уменьшилось и исчезло.

— А, вы интересуетесь блестящими камушками? — спросил мужчина. — Я могу показать вам еще.

Он огляделся, потом похромал в сторону на несколько ярдов и с болью нагнулся. Он подобрал что-то и принёс к костру.

— Видите! Сверкает как ваша, — сказал он, показывая то, что принёс.

Это был кусок разноцветного оконного стекла, смесь темно-синего и пурпурного.

— Вы стоите на том месте, где раньше стояла моя церковь, — сказал он и раскрыл одеяло на груди, чтобы показать запачканный белый воротник священника.

Горько улыбнувшись, он бросил разноцветное стекло в костер.

Во тьме шестнадцать гражданских — мужчины, женщины и дети — и трое раненных членов армии полковника Маклина бились, чтобы разворошить плотно зажатую массу камней и освободить от нее коридор нижнего уровня. До еды только шесть футов, сказал им Маклин, только шесть футов. У вас это не отнимет много времени, как только вы пробьете отверстие. Тот, кто первый доберется до еды, получит тройную норму.

В полной темноте они проработали семь часов, когда остатки потолка внезапно обвалились на их головы.

Роланд Кронингер, стоя на коленях в кухне кафетерия, ощутил, как пол содрогнулся. Сквозь вентиляционное отверстие донеслись крики, а затем наступила тишина.

— Проклятие! — проговорил он, потому что понял, что случилось.

Кто теперь возьмется очищать коридор? Но теперь, с другой стороны, мёртвые не будут расходовать воздух. Он вновь занялся своим заданием: соскребанием кусочков пищи с пола и собиранием их в пластиковый мешок для мусора.

Он предложил, чтобы полковник Маклин устроил штаб в спортивном зале. Они нашли сокровище: помойное ведро, в котором можно хранить воду из туалетных бачков. Когда Роланд, чей желудок терзал голод, покинул их, чтобы собрать еду, раскиданную по кухне, оба, Маклин и капитан Уорнер, спали, а Роланд остался с автоматическим пистолетом «Ингрем» на плече и священным топором, рукоять которого для безопасности была заткнута за пояс. Около него на полу лежал фонарик, освещавший ошметки еды, разметавшиеся от банок, стоявших ранее в кладовой. В кухонных ведерках для отходов были настоящие сокровища: кожура от бананов, ошметки помидор, остатки невычищенного содержимого в банках и несколько бисквитов от завтрака. Все, что попадалось съедобного, шло в мешок Роланда, кроме бисквитов, которые он сразу же съел, так как не ел еще с момента катастрофы.

Он поднял черный кусок чего-то и стал запихивать его в мешок, но приостановился. Черный предмет напомнил ему то, что он сделал с маленькими хомячками Майка Армбрустера в тот день, когда Армбрустер принёс их в кабинет биологии. Хомячки оставались в конце кабинета после занятий, в то время как Армбрустер ушёл на занятия футболом. Роланд вынес клетку с хомячками, не замеченный уборщицами, и крадучись пролез в школьную автомастерскую. В ее углу стоял металлический чан с зелено-коричневой жидкостью, над чаном была прикреплена надпись: Надень перчатки!

Роланд надел пару тяжелых асбестовых перчаток, поворковал двум маленьким хомячкам и вспомнил, как Армбрустер смеялся над ним и плевал в него, когда он валялся в пыли.

Потом он взял клетку за ручку и отпустил ее в чан с кислотой, которой пользовались для очистки заржавевших радиаторов, так что они после этого блестели.

Он подержал хомячков в кислоте, пока не перестали идти пузыри. Когда он вынул из нее клетку, то заметил, что кислота подействовала на и металл: он очистился до белизны. Потом он снял перчатки и на черенке метлы отнес клетку назад в кабинет биологии.

Он часто думал, какое было лицо у Майка Армбрустера, когда тот увидел, что стало с его хомячками. Армбрустер так и не узнал, часто размышлял потом Роланд, как много есть у Рыцарь Короля способов сводить счеты.