Люди выглядывали из окон.

Кое-кто из собравшихся в католической церкви семидесяти восьми человек вышел на крыльцо посмотреть.

Шериф Вэнс, всего несколько минут назад вернувшийся из дома Хитрюги Крича, появился в дверях своей конторы на Селеста-стрит. Трясущийся Дэнни остался внутри.

Узкая вертикальная щель около пятнадцати футов длиной раскрывалась, точно глаз циклопа. Капитан Тэггарт бросил вертолет вниз и пронёсся мимо расселины. Роудса, сидевшего рядом с ним, и Ганнистона, занимавшего место наблюдателя, вдавило в спинки кресел. Они увидели, как разъезжаются пластины чешуи. Сочившееся наружу сияние больше напоминало светящийся туман, чем земной свет. Серые края щели напоминали больные десны и казались влажными.

— Держись подальше от решетки, — предостерег Роудс Тэггарта, который вновь начал набирать высоту, хотя знал, что Тэггарт осознает последствия такого столкновения не хуже его самого. Рокот не смолкал — это, соскальзывая одна с другой, расцеплялись пластины чешуи. Теперь ширина отверстия составляла около сорока футов. Тэггарт поднимал вертолет вдоль щели, установив углы наклона лопастей так, что машина стала на дыбы. По обе стороны отверстия и с его краев сочились струйки вязкой слизистой жидкости, заливая чешуи внизу. Роудс подался вперёд, натянув ремень безопасности, но увидел внутри щели лишь темноту — с тем же успехом он мог бы вглядываться в мутную илистую воду.

— Хотите, чтобы я подобрался поближе? — спросил Тэггарт.

— Черт побери, нет! — взвизгнул Ганнистон, вцепляясь в подлокотники.

— Оставайся как сейчас, — велел Роудс.

Еще несколько пластин разъехались, и шум резко оборвался.

Над отверстием заклубился, пополз вверх туман. Винты разорвали его в клочья. Тэггарт проверил приборы: заканчивалось горючее. Чуть раньше они пролетели вдоль решетки с востока на запад и с севера на юг и обнаружили, что ее протяженность составляет семь с лишним миль. Высшая точка силового купола находилась примерно в шестистах футах над вершиной пирамиды. Силовые линии спускались оттуда к земле, уходя в нее у границ решетки. Внизу, среди развалин автодвора Кейда, виднелись тускло-красные центры возгорания. Вертолет бросало в потоках поднимавшегося от них горячего воздуха.

— Вид у штукенции такой, словно на ней растёт шкура, — сказал Ганнистон, с отвращением вглядываясь в гладкие черные пластины.

Роудс наблюдал за расщелиной. Под купол медленно поднимались пласты черного дыма. На несколько секунд они скрыли пирамиду из вида. Когда дым рассеялся, полковнику почудилось внутри разлома какое-то движение — из тумана к ним плыла неясная тень. Он не знал, что это такое, но понял: они слишком близко от пирамиды, чтобы чувствовать себя уютно.

— Улетаем, — взвинченно сказал он.

Тэггарт изменил наклон винтов, начиная разворачивать вертолет.

И тут из тумана появилось то, что заметил Роудс. Ганнистон ахнул: «О Господи!», а Тэггарт прибавил скорость, изменил направление и понесся прочь так стремительно, что всех подняло с мест. Даже в дичайших кошмарах он не видал ничего похожего на то, что вылетело из отверстия в пирамиде и вознеслось в бурный воздух.

Из черной пирамиды появился вертолет — не похожий ни на одну из машин, когда-либо создававшихся на Земле. Винтов не было; вместо них по бокам обтекаемого черного корпуса быстро трепетали треугольные металлические крылья, отчего летательный аппарат напоминал гигантскую стрекозу. Рубка, точная копия отсека, в котором сидели Тэггарт, Роудс и Ганнистон, сделанная из чего-то вроде сине-зеленого матового стёкла, бесчисленными фасетками напоминала глаз насекомого. Но больше всего потрясал и пугал (Тэггарт неспроста вцепился в рычаг и умчался так стремительно) хвост: он представлял собой сплетение клейких черных мышц и заканчивался костяным шаром, усаженным шипами, как булава рыцаря. Хвост яростно хлестал из стороны в сторону; мышцы то сокращались, то расслаблялись.

— Наш двойник, — осенило Роудса.

Правая рука Тэггарта лежала на рычаге циклического контроля, левая на поворачивающемся наконечнике руля. Пилот полностью сосредоточился на работе: он подавал вертолет назад так, чтобы не врезаться в здание банка и не въехать в решетку. Перед рубкой вихрился дым. Машина-стрекоза, не меняя положения, медленно изгибалась, следя насекомьим глазом за земным летательным аппаратом. Ганнистон переспросил: «Что?»

— Двойник, — повторил Роудс, думая вслух. — Зеркальное отражение. По крайней мере… может быть, такими нас видит пришелец. — Тут его снова осенило. — Е-мое… так там, внутри, должно быть, завод!

Да машина ли висела перед ними в воздухе? Уж не была ли она живой? Да, «стрекоза» была двойником их вертолета, но, судя по тому, как работали ее крылья и мышцы, она вполне могла оказаться и живым существом — или чем-нибудь еще более диковинным, например, гибридом машины и инопланетной формы жизни. Чем бы она ни была, Роудс, глядя на нее, никак не мог преодолеть испуг и недоумение.

Вдруг полковник вышел из транса: стрекоза бесшумно, с грозной грацией метнулась вперёд.

— Ходу! — гаркнул Роудс, но надрывался он зря: рука Тэггарта, лежавшая на рычаге управления, заставила мотор пронзительно взвыть. Вертолет стрелой понесся назад и вверх, разойдясь с выступающим краем крыши банка от силы на восемь футов. Ганнистон, чьё лицо превратилось в выбеленную потрясением маску, вцепился в поручни кресла, как кот на американских горках. Стрекоза вильнула, быстро выправила курс, нацелилась вверх и погналась за вертолетом.

Вертолет поднялся в облака дыма и пыли. Тэггарт вёл его вслепую. Ослабив рукоять управления, он пустил машину по крохотному кругу. Мотор чихал в грязном воздухе. Когда Тэггарт заходил на второй виток, Ганнистон крикнул: «Справа!»

Вынырнувшая из марева справа от них стрекоза энергично описала круг, повторив маневр вертолета, и на них понесся увенчанный шипастым шаром хвост. Тэггарт дернул вертолет влево; машина накренилась, и хвост стрекозы промелькнул так близко, что Роудс с Ганнистоном разглядели бритвенно-острые края шипов. Потом все окутали клубы дыма. Вертолет продолжал снижаться. Роудс понял: несколько ударов этого окаянного хвоста разнесут машину в куски. Думать, что же будет с людьми, не хотелось. Вертолет камнем падал вниз, пока желудок у Тэггарта не подкатил к горлу. Облака остались наверху. Пилот выровнял вертолет, готовясь к посадке, и примерно в шестидесяти футах внизу увидел дома Окраины, людей на улицах и свет свечей в окнах. Он снова круто развернулся, прожужжал над автодвором — и тут из дыма и пыли появилась стрекоза. Набирая скорость, она помчалась на них.

— Жми в пустыню! — приказал Роудс. Тэггарт с блестящим от пота лицом кивнул и дал полный газ. Едва вертолет метнулся вперёд, как стрекоза изменила курс и следующим маневром перерезала ему дорогу.

— А, ч-черт! — выругался Тэггарт, меняя направление полета. Стрекоза проделала то же самое. — Эта сволочь играет с нами!

— Садись! — взмолился Ганнистон. — Господи Иисусе, посади нас!

Стрекоза ринулась вниз и с ужасающей быстротой вновь пошла вверх, целя вертолету в брюхо. Тэггарт успел только поднять машину на дыбы, на хвостовой винт, и начать молиться.

В следующий миг они столкнулись. У экипажа захватило дух и перетряхнуло мозги. Страдальческий скрежет металла заглушил даже пронзительный вопль Ганнистона. Все, что не было привинчено к полу, бортжурнал, карандаши, запасные шлемы, летные куртки — летучими мышами парило в воздухе. Армированное стекло кабины пошло трещинами и стало похоже на лоскутное одеяло, но не разлетелось. Повинуясь чутью, Тэггарт опять бросил машину влево. Двигатель заикался и захлебывался, грозя заглохнуть. Не прерывая смертоносного пируэта, стрекоза по спирали унеслась вверх. С хвоста миниатюрными кометами срывались куски вертолетного железа.

На панели управления моргнула красная лампочка: неисправность шасси. Роудс понял, что полозья изуродованы или сорваны.