В лето Господне 1189 Убальд, архиепископ Пизанский, легат апостольского престола, и паломники почти из всех западных стран приплыли в Тир. И так как Тир не в состоянии был принять их, между различными группами возникли сильные раздоры, так что возмущение из-за вступления в город короля Гвидо, прибывшего из Триполи, и запрещения маркиза[69] [впустить его] породило смуту и междоусобную брань.
После многочисленных обсуждений паломники решили осаждать Акру. И вот в августе месяце они напали на Акру и осадили ее. Однако и их самих также осадил Саладин и так потеснил, что у них не оставалось никакой надежды на спасение. Но неожиданно прибыли 40 лодок и с ними множество рыцарей и баронов. /f. 210c/ Саладин нападал на христиан без передышки и днем, и ночью. А так как маркиз и архиепископ Равеннский не прибыли для участия в осаде и не подтвердили, что придут, осажденные через епископа Веронского и ландграфа Тюрингского слезно попросили, чтобы те пришли к ним на помощь. Те прибыли вопреки желанию маркиза, знавшего ловкость турок. Самонадеянные французы решили вступить в сражение. И что же! И тамплиеры, и около семи тысяч паломников пали. На следующий день Саладин приказал извлечь из трупов внутренности и бросить их в реку, дабы увеличить позор, а также отравить воду и испортить воздух[70].
После этого прибыли маркизы и графы и более пятисот рыцарей из Ломбардии. С ними пришло большое грузовое судно, которое было построено в Кремоне и с людьми и грузом разных вещей отправлено за море на помощь Святой Земле. При сложившихся обстоятельствах паломники решили преградить сарацинам и вход в город, и выход, открытый со стороны горы Мускард. И поскольку не нашлось таких, которые захотели бы разбить в этом месте лагерь, маркиз, во всем решительный и отважный, расположился там лагерем. Поэтому Саладин с ожесточением напал на него. И тогда маркиз приказал разбить морские скалы, чтобы сделать там гавань для приема кораблей из Тира. Этот порт и по сей день называется Маркизов. Крестоносцы укрепились, вырыв изнутри и снаружи ров по кругу, чтобы, стоя посередине, легче было защищаться от нападения с обеих сторон. Полководцы, они же правители, чтобы устранить всякие разногласия, приказали французам повиноваться своим начальникам, а прибывшим из Империи повинно/f. 210d/ваться представителям императора. И вот в день святого Стефана [26 декабря] к порту Акры подошли из Египта 45 галер [с сарацинами]. Ошеломленные крестоносцы, запертые и с суши, и с моря, предпочли погибнуть в сражении, чем сдаться без боя. Маркиз, опытный в боях, ободрил всех, полуживых [от страха], речью, заявив, что он полностью уничтожит галеры сарацин. И вот он пришел на небольшой галере в Тир, хотя этой ночью он из-за шторма сто раз подвергался смертельной опасности. И когда он рассказал жителям Тира о нуждах войска и побудил их вооружить галеры, они сказали: «Мы готовы жить с тобою и идти на смерть». И на исходе февраля маркиз смело появился с флотом в Акрском порту и спокойно опустошил на виду у сарацин их корабли с продовольствием. И хотя у крестоносцев не было сомнения, что город с помощью осадных машин будет взят, однако эти машины сарацины сожгли греческим огнем. Но и две сарацинские галеры были захвачены в морском сражении.
В том же году счастливый император [Фридрих], имеющий пятерых сыновей, – среди них первенца Генриха, которого он сделал соправителем, Фридриха, герцога Швабского, графа Оттона, Конрада и Филиппа, герцога и воина Христова, – поручил соправителю все – и власть и членов императорского дома и, покинув вполне замиренную и устроенную Западную империю, вступил в восточные края с теми спутниками, в том порядке и под тем знаком, о котором мы пишем. Он пустился в путь в день святого Георгия [23 апреля]. Выехав из Германии, он совершил путь от Регенсбурга до австрийских краев на корабле, причем по суше за ним следовало войско с конями и обозами. Наконец, пройдя через Паннонию и устроив /f. 211a/ там для бедных и недужных приют со всем необходимым, он вступил в Венгрию[71], где, как говорят, у него было девяносто тысяч ратников. Среди них было 12 тысяч рыцарей. Принятый с почетом в Эстергоме венгерским королем Белой[72], он пересек Венгрию. И он отправил к императору Константинопольскому Исааку епископа Мюнстерского и графа Роберта Нассауского. А тот их задержал и выслал к границе Болгарии три отряда, чтобы помешать переходу. Был там лес [протяженностью] в четыре дня пути, и дорогу через него, очень узкую, разрушил наместник Болгарии, и, построив укрепление на выходе из леса, приготовился с отрядами напасть на императора. Но герцог Швабский[73], шедший впереди войска, пройдя с большими усилиями и трудностями лес, разрушил укрепление и убил великое множество его защитников; когда император приблизился к городу Нишу, князья Сербии выразили горячее желание покориться ему. Но светлейший император, стремящийся к миру, отказался их принять [под свою руку]. Затем, 24 августа, напав на город, называемый Филипполем, крестоносцы взяли его. Город же этот является столицей Македонии. Один человек нам сказал, что они пришли не в Филипполь, а в Филиппополь[74]. Там императору сообщили о пленении его послов. И туда же император Исаак прислал императору письмо, надменное и заносчивое, со словами: «Исаак, избранник Божий, святейший, высочайший, могущественнейший великий император, августейший правитель римлян, наследник короны Константина Великого[75], выражает милость свою и братскую искреннюю любовь возлюбленному брату, величайшему государю Германской империи». В этом письме высказывалось негодование по поводу дерзкого прихода императора в Грецию. /f. 211b/ После этого греческий император направил против римского императора большое войско, состоявшее из греков и турок. Вступив с ними в ожесточенное сражение, герцог Швабский, сын Фридриха, победил их и обратил в бегство, а укрывшихся за какими-то стенами захватил силой и всех перебил. Двенадцать турок, укрывшихся в каком-то укреплении и упорно сопротивлявшихся, он сжег. Затем, придя в Адрианополь, получивший свое название от слова «мужество» или по имени его основателя[76], крестоносцы овладели им. И было так, что иные города они брали силой, а иные города сдавались без сопротивления, как то: Темофикон, Аркадиополь и сопредельные [с ними].
Между тем Калопетр, правитель блакков[77], попросил нашего императора возложить на него корону. Светлейший император любезно согласился. В это время греческий император отправил к римскому императору досточтимых послов, секретарей и других, всего числом шестнадцать, обещая свободный и безопасный проход. Однако великодушный император в присутствии послов стал упрекать греческого императора за то, что тот столь вызывающе написал ему, напомнив, что он сам и его династия владеют Римской империей четыреста лет; потому де он, Исаак, должен был бы называться не императором римлян, но императором ромеев. В Адрианополь также прибыли послы султана и Мелиха, его сына, с речами о мире, но полными коварства.
Итак, хотя непобедимый император в отмщение за вышесказанное, опрометчиво совершенное греческим императором, хотел идти на Константинополь, однако, уступив совету вельмож, предлагавших поспешить в Святую Землю на помощь христианам, потребовал заложников и получил их; проводив его в Галиополь, греки обеспечили ему переправу через море. И вот войско переправилось в течение пяти дней, герцог[78] первым, а отец /f. 211c/ вслед за ним. Когда они прошли, преодолев многочисленные трудности и препятствия, через город Тиахит и Эги, город Ликии[79], где Косма и Дамиан были увенчаны мученическим венцом, они достигли Сард. Затем они пришли в Филадельфию. Правитель филадельфийский, отказав им в доставке провианта, приготовился к сражению. Но затем, видя, что не в силах сопротивляться, обещал доставить провиант и позволил императору с немногими войти в город. Потом из-за дороговизны продовольствия между греками и тевтонцами возник спор, началось сражение, и против воли императора они дрались непрерывно два дня и две ночи. Наконец, побежденные греки, укрывшись в городских укреплениях, заключили соглашение и уступили провиант за приемлемую цену; они спускали товары в корзинах [из окон] с помощью веревок и таким же образом получали плату. Более того, когда император покидал город Филадельфию, правитель предоставил ему гонца в качестве проводника, который повел войско окольными путями, горными и лесными тропами, где они в течение двух дней совсем не находили пищи. Прошли они также и город Иерополь, в котором претерпел мучения блаженный Филипп. А при выходе из леса некоторые греки и армяне миролюбиво предоставили им провиант, сколько смогли.
