— Разве она не прекрасна? — спросил доктор. В голосе его звучала почти отеческая гордость. Мэтью непонимающе нахмурился.

— Она?

— Лаборатория, — пояснил Файрбоу, с гордостью зацепив большими пальцами лацканы своего пиджака. — Она прекраснее любой женщины из всех, что я когда-либо видел!

— Похоже, качество вашей выборки весьма сомнительное, — заметил Мэтью. — Но я серьезно! Только взгляните, как она прекрасна! Посмотрите: все это богатство — исключительно в моем распоряжении! И я волен работать всю ночь! Эту… или любую другую, если мне заблагорассудится. И никто, никто меня не побеспокоит! — Он любовно оглядел свои владения. — Я могу экспериментировать, исследовать… Ах! Это просто восхитительно! — Файрбоу отвлекся от восторгов, решив проявить гостеприимство. — Могу я предложить вам чаю? Я как раз заваривал его на одной из конфорок.

— Нет, спасибо, я только что выпил чашечку, — отказался Мэтью. — Как я уже сказал, я не отниму у вас много времени. Мне просто хотелось поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали.

— Поблагодарить меня? О, Мэтью, но это я должен благодарить вас! Моя мечта сбылась! Мечта каждого химика-исследователя! И Профессор сказал, что послезавтра я поеду с Белиярдом в медицинский центр в Суонси, чтобы запастись кое-какими веществами, которые здесь отсутствуют. Так что… это вам спасибо, сэр, за все, что вы сделали для…

Резкий стук открывающейся двери прервал речь Файрбоу.

В дверном проеме стоял Джулиан Девейн. На нем было длинное серое пальто и его верная спутница темно-зеленая треуголка, лихо сдвинутая набок, выставляя напоказ участок головы с заметно отросшими светлыми волосами. На руках сидели иссиня-черные перчатки. Уже занеся ногу для шага, он вдруг резко замер, словно наткнулся на стену.

— Мэтью? — досадливо спросил он. — Не знал, что ты здесь. Входная дверь была не заперта. — Он качнул головой. — Я лучше зайду позже.

— И вам доброго вечера, мистер Девейн, — холодно бросил Файрбоу. — И, кстати, лучше вам вообще не заходить ко мне, если только вы не хотите попробовать мое последнее творение.

— Последнее творение? — переспросил Мэтью.

— Со временем это будет настойка опия. Пока же она очень ядовита — легко убьет четырех лошадей, — с гордостью сообщил Файрбоу Мэтью, вновь переведя взгляд на Джулиана. — Ну же, мистер Девейн, мне нужен подопытный.

Джулиан улыбнулся.

Мэтью ощутил беспокойство, причину которого не понимал. Джулиан шагнул вперед.

— Надеюсь, Берри полностью пришла в себя? — тихо спросил он у Мэтью.

— Да, слава Богу. И доктору, конечно же.

— И никаких осложнений?

— Нет, — фыркнул Файрбоу. — Я знаю, как пользоваться химикатами, сэр!

— Отлично, — сказал Джулиан все так же тихо. — Оставь нас, Мэтью.

Теперь воздух буквально зазвенел от тревоги.

— Джулиан, что ты…

— Я хотел поблагодарить вас, Мэтью, — перебил его Файрбоу, — за то, что вы привезли меня сюда и щедро вознаградили. — Он ожег глазами Джулиана. — Но этот зверь благодарности не заслуживает. Если бы не он, Элизабет Маллой осталась бы в живых. Она погибла, потому что ему взбрело в голову захватить ее в заложники. — Файрбоу, презрительно фыркнув, отвернулся от Джулиана, полностью сосредоточив внимание на Мэтью. — Он прирожденный убийца. Такие звери бродят по ночам и убивают маленьких девочек и мальчиков…

Джулиан настиг его в три шага.

В свете лампы блеснул нож, проворно извлеченный из ножен. Его росчерк наградил Файрбоу еще одной улыбкой от уха до уха — ниже той, которую он не успел стереть с губ.

Джулиан толкнул Файрбоу на каменный пол и встал над ним, глядя, как потоки крови растекаются вокруг его тела.

— Господи! — вскрикнул Мэтью. — Что ты натворил?

— Подожди, — бросил Джулиан.

Тело Файрбоу изогнулось. Он попытался зажать рану на горле рукой, кровь брызнула из-под его пальцев, едва не попав на Мэтью. Глаза доктора вылезли из орбит, очки повисли на здоровом ухе. Издавая булькающие хрипы, Файрбоу попытался встать, но рука заскользила по крови, и он снова упал, ударившись подбородком о каменный пол.

— Жди, — повторил Джулиан.

Файрбоу содрогнулся. Из перерезанного горла донесся звук, похожий на шум ветра в сухих камышах. Наконец, тело его согнулось, лежа на боку, приняв форму, отдаленно напоминавшую вопросительный знак. Лишь когда Файрбоу замер, Джулиан осторожно присел возле него и отер лезвие ножа о его плечо.

— Я всегда знал, что у него дурной характер, — надтреснуто произнес Джулиан, осторожно поднимаясь. В этот момент он поморщился от боли, рука легла на не успевший зажить бок.

— Ты с ума сошел? — Мэтью попятился. — Зачем?

Глаза Джулиана остались жесткими, но рот искривился в ухмылке.

— Никто, — процедил он, — не может заставить меня чистить за собой ночной горшок и уйти безнаказанным. — Он посмотрел на письменный стол и подошел к нему. Его взгляд был сосредоточен на книге ядов. Убрав нож в ножны под пальто, он снял стеклянный плафон с ближайшего фонаря и усилил пламя.

Мэтью смотрел на него со смесью ужаса и восхищения, а Джулиан меж тем, взяв в руки книгу, начал методично отрывать от нее страницы и подносить их к огню.

— Эта книга не должна существовать. Ты знаешь это не хуже меня, — строго сказал он, когда бумаги свернулись и почернели, испуская струи коптящего дыма. Джулиан выпустил тлеющие страницы из рук, прежде чем огонь успел лизнуть его пальцы, затянутые в иссиня-черные печатки. Пепел серыми снежинками ложился вокруг тела доктора. — Ничего не говори, Мэтью, просто стой, где стоишь. Будь паинькой, — хмыкнул он, сжигая остальные страницы.

Когда был сожжен последний лист и хлопья пепла присоединились к своим собратьям на полу, Джулиан раскрыл пустой переплет книги ядов и почти с благоговением положил его на обескровленное лицо Файрбоу.

— Вот и все, — торжественно возвестил он.

— Ты ведь затем и пришел? Чтобы убить его? — спросил Мэтью.

В ответ — еще одна усмешка.

— Виноват.

— Ты понимаешь, что Профессор разорвет тебя на куски?

— Нет, если не найдет меня. — Выражение глаз Джулиана чуть смягчилось, хотя и оставалось немного настороженным. — Я договорюсь с МакБреем у западных ворот, с ним это будет легче всего сделать. Потом нужно будет взять лодку — хорошую лодку, а не то позорище, которое мы реквизировали в Аддерлейне. — Он слабо улыбнулся. — Это на случай, если тебе интересны мои планы. Ты ведь любопытен, Мэтью, тебе все интересно.

Мэтью молчал.

Джулиан взглянул на него, и на миг его взгляд показался затравленным.

— Как странно, — задумчиво сказал он, покачав головой, но развивать эту мысль дальше не стал. Вместо того он внимательно вгляделся в лицо бывшего напарника. — Мэтью, ты… ты ведь никому не скажешь, куда я направился?

— Нет. Конечно, нет.

— Я знал, что могу на тебя положиться. Потому что ты хороший человек, Мэтью. — Джулиан чуть вздернул подбородок, в глазах заплясали желтые огоньки. — Хотя, будем надеяться, что-то плохое тебе передалось. Оно понадобится тебе в твоем будущем деле. И, надеюсь, оно спасет тебе жизнь. Удачи!

Мэтью кивнул. Он был потрясен резней, свидетелем которой только что стал, поэтому не мог найти достаточно красноречивых слов для прощания. К тому же… в какой-то мере Файрбоу уже не казался ему таким бездушным человеком, он даже стал ему по-своему дорог.

Но Мэтью понимал, почему Джулиан так поступил. Спасение Берри было, несомненно, добрым делом Файрбоу. Но со временем с помощью книги ядов Джонатана Джентри он продолжил бы удерживать жителей Прекрасного Бедда в наркотической тюрьме, а возможно, взялся бы и за эксперименты похуже. Теперь же…

Теперь «Прекрасной Могиле» предстояло узнать, каково жить без ядов и наркотиков Джентри. А это, безусловно, сулило существенные перемены.

Да, Джулиан поступил жестоко, но верно. Особенно с книгой, потому что она действительно не должна была существовать. Действовал ли Джулиан во благо человечества или в угоду собственному эгоизму — оставалось вопросом, и вряд ли он когда-нибудь даст на него ответ.