Хадсон зачерпнул ложку и с подозрением принюхался: суп был достаточно свежий, без постороннего лекарственного запаха или сомнительных примесей. Однако это еще ни о чем не говорит…
Хотя какое это имеет значение? Страха Хадсон не испытывал. Возможно, Профессор был прав — после пережитого кошмара напугать его чем-то стало намного труднее. Так или иначе, запах супа разбудил аппетит, Хадсон почувствовал, как сильно проголодался, и на этом его внутренние дебаты завершились. Он отправил в рот первую ложку и нашел суп очень вкусным.
— Я ожидал, что Матушка Диар присоединится к нам за ужином, — сказал он.
— Два дня назад Матушка Диар сама стала ужином, — ответил Фэлл. — Акулы, которые рыщут в нашей гавани у подножия утеса, вдоволь полакомились кусками ее тела.
Хадсон замер с ложкой на полпути ко рту.
— Похоже, я многое пропустил.
— И в самом деле, — кивнул Профессор. — О, прекрасно, вот и наше вино! Изысканное мягкое белое станет прекрасным дополнением к нашему запеченному палтусу.
Появилась Норин — из кухни, как предположил Хадсон, — и принесла еще один поднос. Она расставила бокалы для вина сначала перед Хадсоном, затем перед Профессором, и принялась откупоривать бутылку. Наполнив оба бокала наполовину, она оставила бутылку на столе и, не говоря ни слова, вернулась в кухню.
Фэлл пригубил вино и кивнул.
— Чудесно, как всегда! К сожалению, это моя последняя бутылка: недавний урон, нанесенный дому, вызвал обвал в моем подвале.
— Понятно, — отозвался Хадсон. Он опустил ложку в суп и оставил ее там. — Я, конечно, ценю ужин и все это джентльменское поведение, но где, черт возьми, Мэтью Корбетт?
— Не здесь, — последовал ответ. — Он уехал три дня назад с одним из моих людей, Джулианом Девейном. Мэтью добровольно вызвался выполнить задание, и я искренне надеюсь, что к этому времени он еще не погиб, пытаясь исполнить его.
— Продолжайте. — Хадсон почувствовал, как внутри него все сжалось, и причиной был не суп и не испытываемый голод, а переживания. Какие еще злоключения должны были свалиться на Мэтью?
— Моя деревня, — начал рассказ Профессор, не отвлекаясь от трапезы, — была атакована с моря кораблем, вооруженным минометом. Вот, откуда взялись те разрушения, которые, полагаю, не укрылись от вашего внимания. К сожалению, нападение велось не только снаружи, но и изнутри. Группа предателей под предводительством Матушки Диар устроила здесь настоящий переполох. Должен отметить, сама Матушка Диар находилась под влиянием человека, называющего себя Кардинал Блэк. Именно в его компании она явилась за книгой ядов, составленной моим бывшим химиком доктором Джонатаном Джентри. Вероятно, вы были знакомы с ним в Нью-Йорке?
— Да, был. Мэтью рассказывал, что на одном из ваших званых обедов он… гм… потерял голову.
— Боюсь, сейчас вас должна волновать более важная потеря, чем голова доктора Джентри, — парировал Фэлл. — Видите ли, книга, созданная гением этого человека, куда ценнее. Без нее, как и без химика, способного расшифровать содержащиеся в ней формулы, надежды на выздоровление мисс Григсби нет. — Он позволил этому известию на миг повиснуть в воздухе. — Я, конечно, могу ошибаться, но примерно представляю, какова сила яда, поразившего разум мисс Григсби. По моей оценке, она будет продолжать постепенно деградировать. Если не дать ей курс противоядия, чете Нэш скоро придется менять ей пеленки. По временным прикидкам, процесс может быть обратим в течение… я бы сказал, двадцати одного дня.
Хадсон сидел неподвижно. Он не пошевелился, даже когда Норин вышла из кухни с тарелками палтуса, в качестве гарнира к которому шли жареные кукурузные лепешки, яблочное пюре и засахаренный батат.
Наконец, он разжал стиснутые зубы.
— Зачем, вообще, — выдавил он с усилием, — было одурманивать ее этой дрянью?! Что она вам сделала?
— Она — ничего. Сделал Мэтью. Именно за то, что он натворил, и во имя всего, чего мне это стоило, мисс Григсби подверглась этому испытанию. — Фэлл покрутил вино в бокале и задумчиво воззрился на него. Свет свечей отражался от хрусталя и заставлял блики играть в его янтарных глазах. — Я хотел, чтобы он видел, как разрушается ее разум… и как вы погибаете под гнетом истинного ужаса. — Он оторвал взгляд от бокала и посмотрел на Хадсона. — Надеюсь, вы собираетесь резать этим лезвием кукурузную лепешку, — тихо заметил он, — потому что для палтуса достаточно вилки.
Хадсон понял, что действительно удерживает в руке нож и сжимает рукоять так, что от напряжения у него побелели костяшки пальцев. Судя по тому, как он его держал, резать он им собирался явно не рыбу.
— Итак, — продолжил Фэлл, слегка пожав плечами, словно оружие в руках Хадсона было лишь миражом, — Мэтью и Джулиан отправились на поиски Кардинала Блэка, чтобы вернуть книгу и найти химика. Они начнут свои поиски с деревни Аддерлейн, что лежит в шести-семи милях к северо-западу вдоль побережья. Нам удалось выяснить, что люди Блэка использовали ее в качестве опорного плацдарма. Мы сами, к слову, находимся в Уэльсе, милях в двадцати от Суонси.
Хадсон медленно опустил нож. Пронзать сердце собеседника не имело смысла по двум причинам: во-первых, у Профессора Фэлла не было сердца, во-вторых, за этим бы последовала его собственная смерть — мгновенная и столь же бессмысленная. В любом случае… он все еще был голоден и собирался заставить себя поесть. Это единственное, что он сейчас мог сделать. В остальном — оставалось только ждать.
— Хотите сказать, — спросил он с пересохшим горлом, — что на это задание отправились только Мэтью и еще один человек? А сколько людей у Блэка?
— Много. Мы убили нескольких и еще нескольких поймали. Но… я подозреваю, что это лишь капля в море.
— Прошло три дня? И ни слова?
— Я не жду скорых известий, — сказал Фэлл. — Почта здесь ненадежная.
Пульс Хадсона снова участился. Ему захотелось с разъяренным криком вскочить со своего места и рывком опрокинуть стол. От волнения тело вмиг покрылось потом, и, бросив случайный взгляд на руки, Хадсон вновь увидел на них нескольких черных пауков.
— Мы с ним договорились, — сообщил Фэлл. — Я согласился отпустить Мэтью за книгой, а он в свою очередь согласился найти для меня человека, которого я искал уже много лет. Я предполагаю, что этот человек находится где-то в Италии. Скажу сразу: кто он и что я хочу от него получить, вас не касается. — Фэлл слегка вздернул подбородок, словно бросая вызов Хадсону, прежде чем тот успел возразить или задать вопрос. — Я искренне надеюсь, что Мэтью действительно найдет Кардинала Блэка, и они с Джулианом смогут вырвать у него эту книгу и привезти химика, чтобы тот изготовил противоядие для мисс Григсби. Когда — если — это случится, я соглашусь вернуть вас и юную леди в Нью-Йорк, и Мэтью будет волен приступить к своей части сделки.
— Прекрасный план! — саркастически воскликнул Хадсон. — Что, вообще, известно об этом Кардинале Блэке?
— Он — настоящий демон и уже убил несколько десятков человек. Его фирменная метка — вырезанный дьявольский крест на лбу жертв.
— И это все? Разве Мэтью под силу такая задача? — Хадсон встряхнул руками, стараясь заставить иллюзорных пауков исчезнуть. — Безумие! — Его голос почти сорвался на крик. — Мальчик не в своем уме, раз взялся за такое, не иначе!
— Неужели? — Фэлл коротко и резко рассмеялся, хотя выражение его лица оставалось мрачным и серьезным. — Этот мальчик, как вы выразились, разгромил банду людей, которых я послал в Нью-Йорк, чтобы создать школу по взращиванию будущих талантов; он стал причиной смерти Тирануса Слотера; он прикончил братьев Тэккер и разрушил мой дом и большую часть Острова Маятника; он украл у меня очень ценную Минкс Каттер, и одному дьяволу известно, что еще он сделал… а вы говорите, что мальчик не сравнится с этим Кардиналом Блэком? Прикусите язык, сэр! Вы слышали? Прикусите. Ваш. Язык.
К собственному удивлению, Хадсон услышал в голосе Фэлла нервную дрожь. Похоже, Профессору было жизненно важно, чтобы Мэтью вернулся. Настолько же важно, насколько для самого Мэтью — найти противоядие для Берри. Ее жизнь и рассудок Фэлла, разумеется, не интересовали, его волновало нечто иное. Хадсон понял: раз этот Черный Кардинал умудрился настроить против Профессора одну из его самых верных соратниц Матушку Диар, после чего нанес ему прямой удар, значит, и другие акулы преступного мира почуяли кровь. Старик слабел, и его авторитет с каждым днем таял.
